"Ты хочешь писать про Верею? Это же просто большая деревня!" — Скепсис моего друга, занимающегося внутренним туризмом, задел меня всерьез. Нет, не то чтобы я испытывал сомнения по поводу выбранной темы, но опешил. "Это ведь просто большая деревня, чего там может быть интересного?" — повторял приятель. Но чем больше он меня отговаривал, тем сильнее становилось желание разобраться в истории этого маленького городка.
Текст: Дмитрий Руднев, фото: Александр Бурый
Находится Верея в часе езды на запад от столицы, в 15 километрах от трассы "М1″ Москва—Минск. Когда-то этот город был центром княжества, затем центром уезда, позже центром района, но сейчас это просто самый маленький город Подмосковья, входящий в состав Наро-Фоминского городского округа. Народу здесь живет действительно немного — всего 5 тысяч человек.
Добраться сюда можно только на машине. Железные дороги аккуратно обошли Верею стороной. Одни называют это бедой городка, затормозившей его развитие, другие — благословением. Последних можно понять: Верея, стоящая на берегах реки Протвы, сохранила флер старины, который не смогли испортить даже такие приметы времени, как автовокзал или пластиковые здания супермаркетов.
ТУМАННОЕ НАЧАЛО
Памятников Средневековья, как, например, Георгиевский собор в Юрьеве-Польском или ансамбль княжеского дворца в Боголюбове, здесь действительно нет.
На первый взгляд Верея и правда ничем не примечательный городок. Вот старинные торговые ряды. В них обосновались вполне обычные современные магазинчики. Вот столовая с беляшами, отделение банка и сквер Памяти. На всем лежит печать советской провинции, спокойной и самодостаточной.
Центр города — купеческие особняки, а дальше идет обычная частная застройка, в которой старые, покосившиеся избушки соседствуют с кирпичными особняками тех, у кого хватило денег построить большой дом, но не хватило вкуса сделать это красиво.
Жизнь здесь нетороплива, и это заметно даже в базарный день, когда мы, собственно, в Верею и попали. В этом спокойствии, возможно, даже отрешенности, присущей жителям Вереи, есть что-то архаическое, патриархальное. Значит, у этого места — богатое прошлое.
Как и любая большая история, история Вереи начинается с загадок. Так, совершенно непонятно, когда этот город мог быть основан. Некоторые считают, что первое упоминание о нем связано с Андреем Боголюбским, который в 1159 году, завоевав находящийся неподалеку Волоколамск, отдал свою дочь замуж за одного из молодых южнорусских князей, чьи владения располагались неподалеку от Брянска.
Если верить Татищеву, свадьбу ту сыграли в некой Вереище. Ее-то сторонники древности городка и отождествляют с нынешней Вереей. Уж очень недалеко она от Волоколамска, да и находится прямо по пути в сторону Брянщины.
В следующий раз Верея упоминается в летописи через двести с лишним лет. И в том, что речь идет именно о нынешнем городе, нет никаких сомнений.
В 1371 году великий литовский князь Ольгерд вступился за своего тестя, тверского князя Михаила Александровича, которого Дмитрий Донской незадолго до этого изгнал из его владений. В летописи говорится, что Ольгерд шел на Москву не с северо-запада, откуда его приход был бы ожидаемым, а с юго-запада. Не взяв Московского Кремля, он вернулся той же дорогой, что и пришел, разграбив по пути все селения. Одним из этих несчастных городков, испытавших гнев Ольгерда Великого, и была Верея.
Мы можем проследить движение литовского войска по городам, упомянутым в летописи. Получится, что на Москву литовцы двигались из района Брянска. Это косвенное подтверждение того, что через Верею шел некий старый тракт, соединявший брянские земли и бассейн Москвы-реки. Ведь и зять Боголюбского двигался в сторону Волоколамска именно по этому маршруту. Значит, вполне вероятно, что та самая "Вереища" XII века и есть наша Верея.
Однако археология говорит об обратном. В конце 1940-х годов XX века в Верее прошли первые и единственные пока раскопки. В общей сложности были сделаны три раскопа общей площадью 77 квадратных метров. Получается, что археологически изучено всего лишь 0,31 процента территории древнего города. Археологические результаты не были сенсационными и по большому счету подтвердили мнение историков, считающих, что основана Верея была в XIV веке, а ее расцвет пришелся на XV и XVI столетия. Находок, датируемых ранее XIV века, сделано не было. Зато находки XV–XVI веков присутствовали в изобилии. Среди них — перстень-печатка, по аналогии датируемый XV столетием, железный замок, фрагмент детской игрушки — керамического коня и формы для отливки пуль и одного ядра.
Примечательно, что в самой древней, восточной части кремлевского холма, на самом мысу, под этими находками шел довольно мощный слой перегноя, а под ним следы поселения дьяковской культуры (датируется VII веком до н.э. — V веком н.э., была распространена на территории Тверской, Вологодской, Владимирской, Московской, Ярославской, Ивановской, Костромской и Смоленской областей. — Прим. ред.): обгорелые камни очага и следы от вкопанных вокруг него столбов, составлявших периметр жилища. То есть на верейском кремлевском холме в первых веках нашей эры уже было поселение, но оно не переросло в современное.
ПРОХОД ИЛИ ПРЕГРАДА?
С названием города тоже много путаницы. Наиболее растиражированная версия гласит, что оно происходит от слова, обозначающего воротный столб. Да, в толковых словарях одним из значений слова "верея" указывается именно это понятие. Но там есть и другое: "гряда на берегу реки, которая не затопляется половодьем". Чем не вариант? Ведь кремль Вереи был действительно выстроен на таком прибрежном возвышении. Но словарь Даля, на который в первую очередь ссылаются сторонники данной версии — это фиксация языка, современного самому Владимиру Ивановичу, то есть языка середины — второй половины XIX века. Дабы понять, что означало это слово в XIV веке, а может, и ранее, нужно копнуть глубже.
В славянском мире есть еще один населенный пункт с названием "Верея", это Малка-Верея в Болгарии, деревушка, стоящая к востоку от Пловдива. Малка-Верея переводится как "маленькая Верея". И в церковнославянском языке, пришедшем к нам из Болгарии, есть это слово. Оно означает "замо́к", "запор", "засов". В центре болгарской Вереи на протяжении многих эпох, начиная с Фракийской и до Османской, существовала маленькая крепость, прикрывавшая путь к большому Пловдиву.
Так что, скорее всего, и наша Верея — это замо́к, запирающий некую дорогу. Ведь на пути следования неприятеля логичнее ставить преграду, нежели распахивать воротный проем.
СПЛОШНЫЕ НАПАСТИ
Завоеватели один за другим старались взломать этот небольшой, но, видимо, очень важный замо́к. Со времен Ольгерда не прошло и сорока лет, как Верею дотла сжигает всесильный темник Золотой Орды Едигей.
Его политика в отношении русских земель была проста: разделяй и властвуй. Сначала он дипломатическим путем старался рассорить Великое княжество Московское и Великое княжество Литовское. Когда же эти интриги не принесли заметного успеха, он пошел с войсками на Москву. Но и здесь его ждало разочарование. Он, конечно, разграбил много городов на своем пути, но, придя к Москве, увидел сожженными предместья, а жителей и их добро укрывшимися за стенами белокаменного кремля, возведенного еще Дмитрием Донским. Не видя никакой возможности захватить эту крепость, в досаде он попытался разорить как можно больше московских владений, но некоторые, например Волоколамск, он так и не смог взять. Верее повезло меньше. Она была сожжена, а жители перебиты или уведены в полон.
Интересно, что до похода Едигея русские летописцы приписывали все ордынские нашествия Гневу Божьему, а начиная с этого стали объяснять нападения злой волей ханов, беков и темников.
В очередной раз окрестности Вереи были преданы огню и мечу в 1445 году. И вновь врагом, разорившим верейские пределы, становятся литовцы.
УДЕЛ УДЕЛЬНОГО ГОРОДА
Именно в это время город становится удельным. Когда у владетеля рождаются несколько сыновей, только один из них может стать полновесным наследником отца. В разные времена у разных народов эта проблема решалась по-своему. В Великом княжестве Московском владетельный родитель в своем завещании делал одного из своих сыновей великим князем, а остальных одаривал уделами. Эти младшие отпрыски становились полусамостоятельными-полузависимыми от старшего родича феодалами.
Так, Дмитрий Донской одарил своего третьего сына, Андрея, рядом земель, среди которых была и Верея. Андрей Дмитриевич, в свою очередь, на смертном одре завещал Верею своему младшему сыну, Михаилу.
В это время на московском столе княжит его двоюродный брат — Василий Васильевич II Темный. Этот московский князь вел долгую междоусобную войну со своим дядей — Юрием Дмитриевичем Звенигородским и его сыновьями — Василием Косым и Дмитрием Шемякой. Насколько жестоким было это противостояние, понятно из прозвищ его участников. Василия прозвали Косым после того, как он попал в руки великого князя и тот приказал за смуту выколоть ему один глаз. Когда же сам великий князь оказался в руках своих кузенов, то те ослепили его на оба ока. Так Василий Васильевич получил прозвище Темный. В этой кровавой неразберихе верейский князь Михаил крепко стоял за московского князя и потому пользовался у него большим почетом.
...Мы остановились на том, что в 1445 году Верею опять сжег неприятель. Этому предшествовало то, что накануне два татарских царевича, служивших великому князю Московскому, совершили со своими отрядами набег на земли Литовского княжества. Они разорили окрестности Брянска и Вязьмы, дойдя до самого Смоленска.
Литовский князь Казимир IV собрал войско в 7 тысяч человек и двинул его на московские земли из-за реки Угры. Он осадил Козельск, но, не взяв его, пошел на Калугу и, получив от калужан откуп, двинулся на Верею, которую, по сообщению летописца, литовцы взяли и разорили.
Князь Михаил, по всей видимости, находился в это время в Москве. Он и еще два удельных князя, серпуховской и можайский, отправили вдогонку литовцам объединенный отряд. Состоял он из... 260 человек. Преимущественно это были молодые воины из числа дворян. Они догнали неприятеля на реке Суходрев в нынешней Калужской области и бесстрашно атаковали его. Поначалу удача была на их стороне, но литовцы подтянули основные силы и разбили маленький отряд. О кровопролитности боя говорит тот факт, что потери Литвы составили 200 человек, то есть урон войску неприятеля был сопоставим с теми силами, которые против них выставили маленькие Верея, Серпухов и Можайск.
Но несчастья 1445 года только начинались. Весной из Орды в поход на Русь отправились два сына хана Улу-Мухаммеда. Битва под Суздалем, в которой вместе с Василием II участвовал и верейский князь со своей дружиной, закончилась полным разгромом русских. Московский князь попал в плен и был отпущен за баснословный выкуп (согласно Новгородской летописи, за 200 тысяч рублей, а по данным Псковской — за 29 500 рублей. — Прим. ред.). Вместе с ним в плену оказался и Михаил Верейский. Выкуп за Василия Темного собирали всей Русью, при этом на Верее лежала двойная нагрузка — ей надо было освобождать и своего владетеля.
ЗА КРЕМЛЕВСКИМИ СТЕНАМИ
Этот постоянный военный контекст, в котором Верея упоминается весь XV век, очень важен в истории города, поскольку в нем как в капле воды отражается вся история Московского государства того периода.
Московские князья неспроста выделяли своим младшим наследникам земли, тянувшиеся полумесяцем от Волоколамска на западе до Серпухова на юге. Так формировался охранный пояс вокруг столицы нашего государства. Конечно, само по себе выделение этих территорий в уделы князьям не становилось залогом безопасности Москвы, но с XV века русское войско перестраивается на новый лад. Теперь в его основе лежит не архаичная дружина, а так называемые "дети боярские", то есть бывшие слуги бояр, обученные военному ремеслу. Их-то и расселяли по своим землям князья, выдавая наделы "по месту". Так в русском языке появилось слово "помещик".
Жизнь этих дворян была связана с жизнью их господина. За стенами каждого кремля, в том числе и Верейского, находились не только княжеский терем и соборная церковь. Основное пространство здесь занимали "осадные дворы", принадлежавшие дворянам-помещикам. Поскольку снаряжать себя эти воины были обязаны за собственный счет, то помимо доходов с выделенной им земли они изыскивали и находили дополнительный источник финансов.
Вокруг кремлевских стен всегда разрастались посады. Их жители были в основном ремесленниками — кузнецами, горшечниками, кожевенниками, косторезами. Но посадский люд был тяглым, то есть налогооблагаемым населением. Однако как только такой мастер перебирался за стены кремля, он автоматически выходил из-под податей.
Пустовавшие осадные дворы быстро заселяются ремесленным людом. Мастера освобождались от тягла, а дворяне получали от них пусть меньшую, чем посадский налог, но далеко не лишнюю в их тяжкой службе мзду.
При всей фрагментарности раскопок, проводившихся в Верее, на территории кремля был найден гончарный горн XV века, а значит, город с самой ранней поры был населен ремесленниками, обосновавшимися на помещичьих дворах.
ГРОЗНАЯ ТВЕРДЫНЯ
Пожалуй, больше всего из ранней истории Вереи мы знаем о ее кремле. Во-первых, археологические раскопки XX века дали очень интересный материал, а во-вторых, Верейский кремль — уникальное средневековое русское укрепление. В то время как в XVII и XVIII веках подобные постройки ветшали и разбирались за ненадобностью, эта крепость была полностью отстроена в 1704 году. Благодаря этому мы знаем, где располагался первоначальный въезд в кремль, сколько у него было башен и что располагалось внутри его стен. Так, мы знаем, что помимо Христорождественского собора здесь стояли дом воеводы, боярский двор и пять дворов клириков верейских церквей.
В начале XVIII века все еще сохранялась опасность крымско-ногайских набегов, а потому в кремле сохранились "осадные дворишки посадских людей для убегу от крымских людей". Но постепенно они исчезают, а территория кремлевского холма в это время почти полностью превращается в кладбище при соборе.
Но это была пора упадка. А в пору расцвета, при сыне Дмитрия Донского Андрее Можайском, здесь была отстроена прекрасная крепость, и первый верейский князь, Михаил, получив ее от отца, не мог считать себя обделенным наследством.
Это укрепление возводилось одновременно со Звенигородским кремлем и имеет с ним очень много общих черт. Весь кремлевский холм был опоясан валом. Сейчас он сохранился лишь в восточной части холма. Но строили его на века, используя самые проверенные и надежные технологии.
В его основе были рубленые деревянные П-образные клети, которые для выведения на один горизонт возводились на подушке из мелко колотого щебня. Далее эти деревянные срубы поджигались, и, когда огонь охватывал их, строители присыпали занявшиеся бревна сырой глиной. Это давало двойной эффект: обуглившееся дерево очень медленно гниет, а обожженная на бревнах глина превращается в монолит почти такой же твердый, как кирпич. Затем насыпался внешний и внутренний склон вала. И с каждым работали по особой методике. На внешнюю сторону сплошь укладывали обвязанные хворостом бревна и поджигали их. Пожарище снова присыпали глиной, создавая второй слой, равный по крепости кирпичу. Изнутри склон вала облицовывали добываемым неподалеку на Протве песчаником. Так защитники в любую непогоду имели под ногами удобную шершавую вымостку.
Из гребня вала поднималась крепостная стена. Она не была высокой, и башен было всего четыре. Зачем строить лишнее, если природные склоны холма местами имеют глубину 30 метров?
СЕРДЦЕ КРЕМЛЯ
В центре этой крепости стоит Христорождественский собор. Это здание возведено в 1552 году. Построил его двоюродный брат Ивана Грозного, Владимир Старицкий, отцу которого отошли земли упраздненного в начале XVI века Верейского княжества.
Князь Владимир был знаковой фигурой своего времени, о его важности достаточно сказать лишь одно: ему выпала честь возглавить штурм Казани и после этого успеха он первым поздравил брата-государя с победой.
Долгое время считалось, что собор в Верее возведен в честь этого славного события, но впоследствии по письменным источникам стало известно, что, когда Владимир Старицкий с саблей в руке врывался в пролом казанской крепостной стены, в Верее уже шло строительство этого храма.
К сожалению, от первоначальной постройки до нас дошло ничтожно мало. В начале XIX века собор был перестроен, были убраны внутренние столбы и своды, вместо них сделана восьмигранная надстройка с огромным куполом, пространство храма разделено на два этажа. Но XVI век увидеть все еще можно. Сохранились три апсиды, типичные для древнерусской архитектуры, а с южного и северного фасадов еще можно разглядеть резные белокаменные порталы первоначальной постройки.
ГЕРОЙ ВЕРЕИ
В притворе первого этажа собора находится массивная чугунная плита. Это могила Ивана Семеновича Дорохова, героя войны 1812 года и одного из любимейших учеников Суворова. Прославился Иван Семенович тем, что был талантливейшим тактиком.
Когда Наполеон засел в Москве, Дорохов командовал партизанским отрядом в районе Можайской дороги. Здесь его главным успехом помимо двух знаменательных боев, в первом из которых он разбил четыре французских кавалерийских полка, а во втором — гвардейский отряд полковника Мортье, стало взятие Вереи.
Французы сделали из города одну из своих главных опорных точек: укрепили старые кремлевские валы, устроили вокруг крепости палисад. Партизаны Дорохова ночью переправились через Протву и подползли под самые укрепления. Внезапной атакой они сняли часовых и захватили спящего неприятеля.
Памятник Ивану Семеновичу стоит на крепостном валу. В руках героя — сабля. Этим Золотым наградным оружием он был отмечен за освобождение Вереи. В 1918 году революционные солдаты скинули его с постамента, отчего сабля в руках генерала сломалась. Сегодня памятник герою восстановлен и находится на своем месте.
ПО СТАРОМУ ГОРОДУ
Из других достопримечательностей Вереи стоит отметить главный храм Заречной части города — Богоявленский. Он стоит в месте, откуда в разные стороны расходятся лучи улиц этой части города. Удивительно, но когда при Екатерине II создавалась генеральная планировка Вереи (а она, кстати, полностью сохранилась до сегодняшнего дня. — Прим. авт.), то на одном берегу ее почему-то сделали квартальной, а на другом — радиально-лучевой.
По какому-то стечению обстоятельств Богоявленская церковь, построенная в традициях классицизма, украшена удивительно нетипичной для этого стиля шатровой колокольней.
Из тех мест, где стоит обязательно побывать, оказавшись в Верее, надо назвать еще и храм Входа Господня в Иерусалим. Это прекраснейший образчик русской архитектуры XVII столетия. И к счастью, он сегодня восстановлен почти в первозданном виде. Это редкость для Вереи, которая подверглась большим разрушениям в XX веке. За три месяца, с 14 октября 1941-го по 19 января 1942 года, когда в городе хозяйничали фашисты, многие исторические здания, порой даже целые кварталы, были уничтожены. И до сих пор многие важные культурно-исторические строения находятся в удручающем состоянии.
Но Входоиерусалимский храм восстановлен полностью. Еще до революции Археологическое общество признало его памятником всероссийского значения, однако, несмотря на свою уникальность, этот храм стоял полуразрушенным до XXI века.
Изначально он был центром Спасского монастыря. Обитель была еще и крепостью, которая прикрывала подступы к городу со стороны старой Смоленской дороги.
В XVII веке, во время Смуты, город опять был превращен в пепелище. Те его жители, кому посчастливилось выжить, разбежались по окрестностям. До нас дошел указ, повелевающий разыскивать верейцев и селить их обратно в родной город. Судя по этому документу, разрушения того периода были фатальными. Но народ постепенно возвращается, город отстраивается, и наконец на высоком берегу Протвы, на противоположной от кремля стороне излучины реки, возводится красавец-монастырь.
Всего лишь через сто лет его переводят в разряд заштатных, а потом и вовсе упраздняют, превращая монастырский храм в приходскую церковь для жителей раскинувшейся неподалеку слободы. При реконструкции храма встал вопрос об ограждении территории забором, и именно тогда строители случайно наткнулись на фундаменты монастырских стен. Было решено возвести ограду на прежнем фундаменте. А поскольку в нем остались круглые основания башен, то отстроили и их.
Теперь храм Входа Господня в Иерусалим красуется, как бриллиант в оправе, в окружении стен и выглядит так, как задумывали его первые зодчие.
***
...У речного обрыва, с южной стороны Входоиерусалимской церкви, устроена смотровая площадка. С нее видна почти вся Верея. Оглядывая этот необыкновенно тихий и спокойный город, живущий размеренной и спокойной жизнью, его храмы, кремлевский холм, площади и улочки, даже как-то не верится, что это место многократно стиралось врагами с лица земли. Тишина и умиротворенность — это, наверное, синонимы Вереи. Город будто отдыхает от своего бурного прошлого, наслаждаясь миром, таким же безмятежным, как текущая у подножия кремля река.
После поездки в Верею я снова встретился со своим скептически настроенным другом и рассказал ему о Верее. Теперь и он хочет побывать в этом маленьком городке.
