Уже три года, как я вернулась из Тбилиси, а он до сих пор приходит во сне. Не хочет отпускать. Ну конечно! Кого, скажите, Грузия со всем, что в ней есть, вообще способна оставить равнодушным? Вино и еда, пейзажи и люди, вся эта обветшалая, но не утратившая исторического благородства красота... Но волшебство этой страны в другом. Помните, как Мэри Поппинс давала детям выпить лекарство, и каждый из них чувствовал вкус того, что любит больше всего на свете? С Грузией срабатывает тот же закон. Она дает именно то, что ты ищешь в данный момент жизни. И если ты ей доверишься, она удивит щедростью своего подарка.
Я отправилась в Грузию в тот период, когда она по большому счету только начала открываться миру. Было заметно, как непросто ей это дается. Даже в самом искреннем радушии чувствовались внутренние пределы, за которые чужаков пускать не хотят. Таков путь любой страны, которая размыкает свою «заповедность», чтобы включиться в систему туристических потоков. Помощь и добродушие еще не сливаются с поиском выгоды, традиция не превращается в адаптированный туристический аттракцион.
«Грузия?». «Одна поедешь?». «Ты с ума сошла!». Примерно так мне говорил каждый, кто узнавал о моих планах. «Там границы закрыты!». «Русских не любят!». «Людей похищают!». Догадкам не было конца. Провожали с глубоким уважением во взгляде. Почти как народного героя, заочно совершившего подвиг.
УГОЛОК ИТАЛИИ В СЕРДЦЕ ТБИЛИСИ
Попасть в Грузию по воздуху, миновав Военно-Грузинскую дорогу, – все равно что начать читать книгу с середины, пожертвовав важными для финала лирическими отступлениями в пользу выразительного экшена. Тряский микроавтобус, наполовину набитый местными, усатый грузин за рулем в войлочной тюбетейке, который знает каждого из них по имени, – вот настоящие ворота в страну. Серпантины и горные речушки, открывающиеся внезапно долины и разбросанные по полям старенькие, но с неизменным чувством собственного достоинства домики – вот первые штрихи, рисующие дух и характер места.
В эту поездку я собиралась второпях, не имела ни плана пути, ни представления, где буду жить. Пока ехали от Владикавказа к Верхнему Ларсу, пограничному переходу между Россией и Грузией, нашла в интернете самый дешевый хостел и забронировала одну ночь. На месте разберусь, что дальше. Было утро, машин у погранперехода оказалось немного, и мы прошли границу за пару часов. Можно сказать, «пролетели» (обратная дорога обернулась пятичасовой пробкой).
Хостел за двести рублей в сутки оказался бывшим особняком итальянских вельмож с облупившимися фрагментами фресок и мозаики, скрипучей деревянной лестницей и анфиладой комнат с высокими арочными сводами. Венцом этого итальянского интерьера в центре Тбилиси была просторная кухня и балкон с теплыми деревянными перилами. По нему «ползли» виноградные лозы, а двор-колодец приоткрывал детали повседневного грузинского быта. Соседи сушили белье, у двери дети оставили трехколесный велосипед, под ковром, который был чем-то вроде тента, стояли два стареньких кресла с прохудившейся обивкой. В одном из них подолгу сидел дедушка, читая газеты или просто смотря куда-то вперед.
Хозяин хостела, харизматичный парень Аго, каждого гостя приветствовал личным рукопожатием. Он рассказал, что влюбился в этот особняк, как только его увидел, и почти ничего здесь не переделывал. Вот такая вот получилась итальянская Грузия, где каждый вошедший становился другом.
ДОВЕРИЕ И ПОНЧИКИ
Возрастные жители страны хорошо говорят по-русски. Среднее поколение старается. Совсем молодые чаще смущенно улыбаются и тут же зовут кого-нибудь на подмогу.
– Грузины любят русских, как русские сами себя не любят, – сказал мне один таксист. – Вот почему у вас постоянно воруют? Не доверяете друг другу. У нас машину можно даже не закрывать – никто ничего не возьмет.
– Почему? – недоумеваю я.
– За воровство руку отрубают, – серьезно сказал таксист и сразу рассмеялся. – Да полиция у нас кругом, камеры везде!
И правда: сама не раз видела пустые машины с открытыми окнами. Если серьезно, по уровню безопасности Грузию сравнивают со странами Скандинавии: Норвегией, Швецией, Данией. А это очень авторитетная «компания».
Водитель высадил меня у площади Мейдани, и я отправилась искать улицу Шавтели. Кроме того, что это исторический центр Тбилиси, здесь в 1981 году знаменитый режиссер, сценарист и скульптор Резо Габриадзе открыл театр марионеток. Театр стал символом не только Тбилиси, но и всей Грузии. Даже если его имя кому-то неизвестно, то уж точно знакомы фильмы «Мимино», «Кин-дза-дза», «Чудаки» и многие другие, соавтором которых он стал.
Театр уникален сразу по ряду причин. Здание и все, что его окружает, включая кафе, – построил сам Габриадзе. В 2010 году перед театром появилась и башня с часами, украшенная изразцами. Каждый час из расписных дверей появляется златокрылый ангел и молоточком бьет в колокол. А два раза в день – утром и вечером – из башни выходят куклы и проигрывают небольшой спектакль «Цикл жизни», символизирующий этапы человеческого бытия от рождения до смерти.
«Пусть лишь лук вызывает наши слезы», – гласит девиз театра, написанный на латыни. К театру пристроено кафе с верандой, где подают чай со свежей мятой в серебряных подстаканниках и угощают вкусными пончиками. Интерьер украшен эскизами спектаклей мастера. «Мир Габриадзе – это Грузия, только Грузия и именно Грузия, настолько Грузия, что никому и в голову не придет, что у этого образа Грузии есть создатель», – сказал про него писатель Андрей Битов.
Увидев длину очереди в кассу за полчаса до спектакля, я попрощалась с единственным шансом занять одно из восьмидесяти мест в крошечном зале театра Габриадзе.
– Билетов нет! Билеты проданы до середины осени! – кассир убивала последние ростки надежды, но люди почему-то не расходились. Ждали чуда, и я вместе с ними. Но чуда, увы, не произошло, и в театр Резо Габриадзе мы не попали. Оставалось смириться и «уйти в ночь», которая уже начала опускаться на Тбилиси.
Вернувшись в свой «итальянский особняк», я застала шумное веселье на кухне. Ребята пили вино, ели виноград и болтали. Здесь были студентка из Эстонии, которая ждала собеседование в иранском консульстве, чтобы получить визу, фотограф-бельгиец, собиравший в путешествиях материал для книги, рыжеволосая украинская переводчица, обожающая автостоп, и хозяин Аго. Мне тоже налили вина. Разговорились. Спать разошлись, когда уже светало.
Утром мне стало ясно: не хочу переезжать ни в другое жилье, ни в другой город. Мы с Тбилиси подружились раз и навсегда.
ВИНОГРАД ДАВИДА
Тбилиси не спешит. Он плывет, и хочется плыть вместе с ним. Мне очень нравилось приходить вечером, когда становилось немного прохладнее, к серным баням и сидеть на их теплых камнях. Старинное название Тбилиси – Тифлис, что означает «теплый». Под землей находятся термальные источники, испарения от которых и греют эти наземные купола.
Недалеко от бань можно было наблюдать туристический бизнес по-грузински: небольшие каморочки, в которых предлагали за приемлемые деньги показать любой уголок страны. Немного человеческого обаяния, нехитрый маркетинг и мое огромное желание посмотреть на виноградники Кахетии – и вот я уже стою с билетом в руках. Отправляемся завтра в девять.
На следующий день на этом же месте меня ждал минивэн. А в нем – парочка молодоженов из Беларуси и два взъерошенных британца, которые, казалось, бурно погуляли накануне ночью. Вот они все, кто захотел этим утром увидеть кахетинские виноградники.
Белорусы едва понимали по-английски, британцы ничего не знали по-русски. За рулем был грузин. Водитель и гид в одном лице. Поэтому нам с белорусами пришлось поработать переводчиками для английских парней. На наше счастье, почти половину дороги они проспали, отходя от вечеринки. Открывая время от времени глаза, британцы вяло улыбались и кивали головами. Но, собственно, в эти моменты «работа» у нас была несложная, потому что гид Давид говорил примерно следующее:
– Уон, уидите церковь на горе?
– Видим.
– Уосемнадцатый век!
И мы ехали дальше.
– Почему этот храм так называется? – спросила я его во время пешеходной части нашей прогулки. Давид серьезно на меня посмотрел.
– Сейчас!
Он отошел в сторону, набрал чей-то номер и несколько минут, жестикулируя свободной рукой, разговаривал с невидимым собеседником. Чувствовалась дискуссия. Наконец он закончил. Мы предвкушали историю, а может, даже не одну.
– Этот храм так назыуается, потому, – Давид сделал паузу, – потому что у него такое название. Дауайте я вас сфотографирую!
На обратном пути солнце уже садилось, и виноградники вдоль дороги как-то по-особому блестели.
– Красота какая! – не удержалась я.
Давид вдруг сдал к обочине и остановился.
– Пойдем! – позвал он жестом. Мы перешли трассу, и он повел меня вглубь виноградников.
Британцы, почуяв интересное, посеменили за нами.
Давид подвел к гроздьям покрупнее и спросил:
– Какая больше нравится?
– Вон там стоит мужчина, видимо, хозяин. Вряд ли ему понравится, если мы будем его виноград рвать, – заметила я. На это наш грузин развернулся и зашагал к незнакомцу.
Когда вопрос был улажен, он сам сорвал для каждого из нас по две красивые грозди – одну зеленую, другую черную.
Еще никогда и никто мне не показывал свою страну вот так – почти без слов, но с такой гордостью и добротой.
Вернувшись в свой «итальянский особняк», который, кстати, тоже назывался «Виноград», я снова застала ребят на кухне за веселым разговором. Виноградом в Грузии, конечно, никого не удивишь, но мой кахетинский дар они оценили. И хоть расстаться с подарком Давида было непросто, ради благоприятных международных отношений – не жалко.
СЧАСТЬЕ ЗА ДВАДЦАТЬ ЛАРИ
Последний день в Тбилиси был посвящен нехоженым тропам – улицам, которыми так и не довелось пройти. Самое интересное начинается в проулках, ведущих прочь от центра. Был вечер, и продавцы мелких овощных, хлебных и мясных лавок в ожидании последних клиентов выходили на порог и болтали с соседями. В очередной раз свернув наугад, я попала в дворовый тупик. Как выбираться – непонятно. Пришла пора звать подмогу.
На мой вопрос, как лучше вернуться к центру, женщина отправила двоих мальчишек в дом, пару секунд подумала и позвала соседку. На плохом русском они начали объяснять мне дорогу, но, похоже, сами были недовольны маршрутом. Кликнули третью. Перейдя на грузинский, они спорили друг с другом и меня уже не замечали. Так прошло минут десять. И вот, кажется, компромисс найден. Мне рассказывают, куда идти.
Достаточно быстро я стала узнавать местность, где уже была раньше, а еще спустя какое-то время вышла к той самой башне с часами и кафе с пончиками у театра Габриадзе. До спектакля оставалось минут двадцать, дверь в подвальчик кассы была приоткрыта. Там не было ни одного человека. Скорее из интереса рассмотреть хотя бы эту часть театра, чем с надеждой, я заглянула внутрь.
– Все билеты проданы, да? – я не столько спросила, сколько повторила услышанные раньше слова.
– Один остался, женщина только что сдала.
Это было чудо. И оно досталось мне – место номер четыре в третьем ряду за последние наличные двадцать лари, которые у меня оставались.
БОЖЬЯ ЗЕМЛЯ
– Ты мне так и не рассказала, где живешь, чем занимаешься, – на следующее утро Аго пришел проверить, как идут дела в его итальянской Грузии. – У меня тут домашнее вино. Давай выпьем!
Легенда гласит, что когда бог раздавал землю, грузины почему-то опоздали. Бог решил: раз так, то не достанется им ничего хорошего, и своей земли у них не будет. А грузины возьми да угости бога вином. Вино ему так понравилось, что он подобрел и наделил этот народ лучшими землями.
– Я бы с радостью, но уезжаю уже, меня автобус на вокзале ждет.
– Ну тогда привет Сибири! А вино ты с собой возьми. На память.
В старенькой маршрутке сообщением Тбилиси – Степанцминда (последний грузинский поселок в 12 километрах от границы) кроме меня и двух китайских ребят, скорее всего, студентов, чужих не было. Местные нагружали маршрутку тюками, мешками и ящиками со всем подряд. Кто-то вез сам, кто-то передавал с оказией. Поклажа заняла все свободное место в салоне. Машина была забита вещами и людьми. Ей богу, для колорита не хватало только каких-нибудь блеющих барашков.
Честь и хвала этому настоящему грузинскому водителю. На каком-то перевале он остановился и обратился к трем туристам в своем салоне:
– Там вид красивый, идите, сфотографируйте, я две минуты постою.
Вид действительно открывался великолепный: горы расступались и открывали долину. Дух захватывало. Мы с китайцами сделали несколько снимков, юркнули обратно, и водитель повез нас дальше, уже нигде не останавливаясь.
ДЫМ ПАМЯТИ
До 2007 года поселок Степанцминда носил название Казбеги. Место живописное само по себе, но главная его красота – виднеющиеся из любой точки поселка снежные пики Казбека и крошечный черный силуэт церкви Святой Троицы. Населенный пункт очень маленький и уже начал разрастаться туристической инфраструктурой, наполняться гестхаусами, кафешками и в отсутствии альтернативы для приезжих на все завышать цены. Здесь было по-осеннему сыро и холодно, пришлось доставать теплые вещи. Я решила переночевать, чтобы не пересекать границу по темноте. Утром нужно было найти того, кто согласится подвезти до Верхнего Ларса, а еще лучше – добросит до Владикавказа. Самолет домой был оттуда.
Местные постоянно ездят из Грузии в Россию и обратно по делам, это обычная практика, да и рейсовые автобусы есть. Сложность состояла лишь в том, что сезон уже закончился, и сообщение было нерегулярным.
Сосо и Тамара, которые сдавали в своем доме в Степанцминде несколько комнат, приняли со всем гостеприимством, какое только можно представить. Примерно через час в комнату постучала Тамара и пригласила за стол. Семья садилась ужинать. В центре стола – большое блюдо с только что приготовленными хинкали, а рядом – тарелки с разными закусками, овощами, мясом, хлебом и еще чем-то вкусным. Через несколько минут пришли еще двое – Себастьян и Барбара, как и я, приехали на одну ночь, и их тоже пригласили к столу. Эта пара немцев освободила целый год, чтобы поездить по миру. Грузия была их очередным пунктом.
Сосо налил всем по рюмке чачи и начал говорить. Это не был тост в том понимании, какое сложилось у нас – с запевами, легендами, речами. Это были простые слова. Традиция заключалась в том, что они произносились в определенной последовательности.
Первый тост выпили за мир. Мы много говорили о том, как живется сегодня в Германии, России и Грузии, вспоминали Советский союз. У нас был разный возраст, опыт и традиции, но в этот момент никакой разницы между всем этим не существовало. За гостей Сосо поднял второй тост. Следующий – за родителей.
Тамара принесла блюдо с новой порцией хинкали. От него под потолок уходил белый пар.
Сосо налил всем еще по рюмке, потом взял свою в ладонь и сделал над паром несколько кругов.
– За ушедших, – произнес Сосо.
Наверное, именно в этот момент Грузия и вошла в мое сердце – незаметно и тихо. Навсегда.
Мы просидели почти до самого утра, разговаривали, смеялись и шутили. А утром хозяин дома уговорил своего приятеля, который собирался что-то отвезти знакомым в поселок под Владикавказом, взять меня с собой.
Это было каких-то три года назад. Хостела под названием «Виноград» в том итальянском особняке больше нет. Тбилиси уже стал одним из мест притяжения туристов со всего мира, в том числе огромного количества россиян. Тамара по-прежнему принимает гостей, а вот о Сосо почему-то ничего не слышно. Вино, которое мне подарил Аго, я выпила уже вернувшись домой. До сих пор помню его вкус и до сих пор вижу сны, в которых мы собираем виноград где-то в долинах Кахетии и над паром поминаем ушедших.
У нас будет еще много интересного. Подписывайтесь на канал Русский следопыт, ставьте лайки
Еще больше фото: http://rusfinder.ru/catalog/put/inostranki/dzen-po-gruzinski-ili-sny-o-tbilisi
