1. Как-то раз Морихей Уэсиба заметил, что один из его учеников стремится совершить все подвиги сам, решительно не подпуская к этому досточтимому занятию других благородных героев.
– Не выигрывай все время: потеряешь партнеров, – назидательно сказал О-сенсей, – Помни о том, что пущенная из лука стрела летит быстрее, чем любой бегущий с мечом.
– Это не всегда так, Учитель, – опустив голову, заявил ученик.
Морихей Уэсиба подивился столь неслыханной дерзости и вместо ответа произвел выстрел из лука. Ученик же сорвался с места и со скоростью древесного зайца поскакал вдаль. В изумлении вылупил глаза Учитель и даже протер их рукавом кимоно: к зачетной точке ученик и в самом деле ухитрился прибежать раньше стрелы.
Озадачившись, О-сенсей вышел из технической зоны и, ступив на татами, произвел второй залп. На этот раз стрела опередила ученика, но совсем ненамного. Далее пошло по накатанной: учитель и ученик демонстрировали друг другу высокие искусства стрельбы и бега, но так и не могли постичь Истину. Наконец, была назначена решающая попытка – но тут явилась следующая по расписанию группа учеников со своим учителем и настоятельно попросила очистить помещение.
Так и не разрешив спора, группа Морихея Уэсибы отправилась париться в национальную баню офуро, но тут весьма некстати выяснилось, что на лицевом счету коллектива закончились наличные, и никто поэтому и не подумал эту офуро включать.
«Быстрее всего летит время, – сказал Учитель, – А заканчиваются деньги».
В тот день он стал истинно Великим.
2. Морихей Уэсиба, помимо непосредственно возвышенной и духовной, заведовал и материальной частью процесса и решал за учеников организационные вопросы. В тот день О-сенсей вознамерился собрать с них монеты в счет аренды помещения для медитаций, но не знал, кому поручить это щепетильное дело: все ученики как раз жаждали побороться за место подле Учителя и в этом возвышенном состоянии были слишком далеки от реальности. Тут, откинув шелковый полог с изображением Будды, в помещение вошел еще один ученик. Неделю назад он поднял за один раз слишком много магических сутр и ходил теперь согбенный, словно юноша, почтительно склонившийся перед мудростью Ветерана. На душе ученика лежала печаль: вместо познания Просветления тренировки ему предстояло лишь наблюдать за ним со стороны, задумчиво куря побег молодого бамбука. Неожиданно лицо Морихея Уэсибы озарилось догадкой.
– Ученик, ты ли это? – удостоверился он, – Ты, золотая кисточка нашей Школы, что лучше всех складывает мои иероглифы в так называемые «конспекты» и имеет твердое намерение затем сам сделаться по ним Учителем? То есть, выражаясь фигурально – выехать на моем багаже?
– Все это так, О-сенсей. – с достоинством подтвердил ученик, подыскивая новый эпитет, дабы описать прозорливость учителя.
– Раз так, – воскликнул Учитель, – Значит, ты и лучше всех запишешь за учениками сданные ими монеты!
«Истина – как Сказка: она открывается мгновенно и вся целиком. У каждого в Сказочном мире свое дао…» – аккуратно записал на рисовой бумаге ученик.
3. Однажды после занятия к Морихею Уэсибе подошел ученик и, робко прокашлявшись и густо покраснев, тихим голосом спросил:
– Учитель, мне нравится одна наша ученица… Но я уже две полных луны не могу добиться от нее взаимности. Я рассказывал ей о Просветлении, рассуждал об Истине и анализировал различные техники – и смог приблизиться к ней лишь на одну тысячную ли. Как мне поступить? Как, фигурально выражаясь, добиться, чтобы ее острые лопатки коснулись покрытого листьями лотоса татами?
– Худая такая, с косичками? – живо откликнулся О-сенсей. Ученик покраснел пуще прежнего, и учитель понял, что, как и всегда, не ошибся.
– Попробуй применить технику отхвата с захватом руки под плечо. Она не требует наличия кимоно на контрагенте, – мудро сказал О-сенсей.
– Спасибо, Учитель!!! – закричал ученик и резвым саигако скрылся в зарослях сакуры.
Учитель вздохнул. Не зря он считал ученика безнадежным, раз тот даже не спросил, как перед отхватом избавиться от кимоно, и нужен ли будет после этого сам отхват…
Он был по-настоящему велик, этот Морихей Уэсиба. Он знал, что даже самые простые Истины не следует спешить понимать буквально.
4. Однажды к Морихею Уэсибе робко приблизился один его нудный ученик. Год назад он сбежал от Учителя с одной ученицей, но в глубине души О-сенсей всегда знал, что однажды тот вернется.
– Учитель! – с болью в голосе начал ученик, – Мне не хватает денег! Я вкалываю на двух работах, я напрочь забросил медитацию, самосовершенствование и поиск Истины – и все равно каждый месяц стреляю сто иен до получки. Не мог бы ты сообщить мне какую-нибудь подобающую случаю Мудрость?
Учитель задумался. Он многое о чем захотел сообщить – но затем передумал. Порывшись в складках кимоно, он вынул оттуда мятый полтинник и вручил его ученику. «В такие моменты вся мудрость мира – ничто, – сказал Морихей Уэсиба, – А Джа даст нам все. Видишь, еще и мелочь осталась, на маленькую сакэ и какого-нибудь говна на закуску…»
Он был по-настоящему мудр, этот Морихей Уэсиба. Он знал, что приличные ученицы в итоге всегда обходятся гораздо дороже неприличных. Тем ты платишь один раз, чтобы снять с нее старое кимоно. А этим ты платишь всю жизнь, чтобы каждый раз надевать на нее новое.
5. Однажды ученики скинулись и пригласили к себе в гости Морихея Уэсибу, рассчитывая познать с его помощью какую-нибудь новую Мудрость. Когда учитель вошел, все ученики склонились в почтительном книксене – а затем самый старший вежливо произнес:
– Не хочет ли Великий О-сенсей отведать несколько сакэ, для начала, так сказать, медитации?
– Ой, ну что ты, сынок, – притворно смущаясь, ответил Учитель, – Я свое давно выпил…
Ученики заметно приободрились, предчувствуя не только встречу с Истиной, но и употребление определенного количества горячительного. Но в тот момент, когда они расслабились окончательно, О-сенсей ловко выхватил у них сосуд и со словами «Поэтому теперь выпью всё ваше!!!» – так и поступил
Так на простейшем бытовом примере ученики познали сразу две истины – «Поддайся, чтобы победить» и «Направь энергию врага на пользу себе. А друга – тем более».
6. Как-то раз после вечернего занятия Морихей Уэсиба привычно медитировал с видом на закат. Тут к нему подошел ученик и спросил…
Это был его самый назойливый и дотошный ученик. Он всегда выходил на татами первым, а уходил последним. Он задавал больше всего вопросов, и много чаще других рассуждал о Мудрости, Истине и Просветлении, умудряясь при этом не приблизиться к ним ни на тысячную долю ли. В глубине души Учитель считал его безнадежным.
– Учитель! – спросил дотошный ученик, – Не стоит ли мне выполнить упражнение еще сто пятьдесят раз, чтобы стать чуточку ближе к Истине?
И тут лицо Учителя просияло:
– Точно! Еще сто пятьдесят!!!
И немедленно исполнил их в технике «запрокидывающего журавля».
Он был по-настоящему велик, этот Морихей Уэсиба. Он один знал, что даже несусветная глупость, придя в нужную голову, может обернуться Мудростью.
7. Однажды Морихей Уэсиба объявил ученикам, что покидает их навсегда. И теперь им придется дотумкивать до всего собственными мозгами.
Взяв лишь двух самых верных, великий О-сенсей навьючил на каждого по здоровенному бурдюку с сакэ и отправился в Неизвестность.
Долог был путь на гору Фудзи. Наконец, достигнув вершины, учитель сел и погрузился в медитацию. Ученики почтительно пристроились неподалеку.
Медитация продолжалась необычайно долго. Потихоньку садилось солнце, и пустели бурдюки, а Учитель всё сидел и смотрел, как уходят поезда Киото-Цусин. Когда же ушел и последний, он повернулся к ученикам и, перед тем как впасть в окончательную нирвану, спросил:
– Знаете, что самое тяжелое на свете?
Ученики переглянулись. Вниз – не вверх, конечно, но всё равно тащить Учителя, который к тому же даже ни разу не сходил по малой нужде… даже по малой!
– Самое тяжелое на свете – это собственное слово, – мудро сказал О-сенсей, уже видя просветление в конце тоннеля, – Потому что его труднее всего держать.
8. Многие ученики, особенно дотошные, назойливые и недалекие, полагали, что Морихей Уэсиба способен достичь Просветления лишь осмыслив не менее двух сякканхо сакэ. Но на самом деле это было не так. Просветление могло настичь Учителя и просто так, и наоборот: и три, и четыре, и даже пять сякканхо отнюдь не гарантировали обретения Мудрости. Сам Учитель считал, что для истинного Мастера пропорция должна быть следующая:
– 60% Просветлений должно достигаться на «чистом» классе
– 30% – на так называемом «Пути Воина»
– и еще 10% – на чистом везении, наподобие того, как капля росы, соскальзывающая с листка сакуры, вдруг не падает вниз, а стремительно взмывает к вершине горы Фудзи.
И еще, что Истинный мастер имеет право не достичь Просветления ровно пять раз за сезон.
Он был по-настоящему велик, этот Морихей Уэсиба. Не раз и не два приглашали его перейти, так сказать, от теории к практике, учредить и возглавить собственную Сказку, неминуемо завоевать с ней Звания и Титулы и украсить через это бесконечным числом звезд свое кимоно, но он предпочитал оставлять его девственно белым.
«Чистое кимоно – чистая совесть» – так говорил О-сенсей.
9. Однажды строптивый ученик вернулся с выездного Подвига оборванный, побитый и без единой йены в дырявом кармане кимоно. Опечаленный этим фактом Морихей Уэсиба собрал прочих учеников, посадил их на татами в позу лотоса и спросил:
– Как вы думаете, почему так произошло?
Ученики немного пошушукались и сказали:
– Мы полагаем, Учитель, что у данного ученика не оказалось яхонтовых плодов айвы, так сказать.
– Чего-чего? – недоуменно переспросил О-сэнсей, а потом догадался и, немного подумав, изрек:
– Так-то оно так… Но и яхонтовые плоды без нефритового стержня – тоже невелика радость.
Он был бесконечно мудр, этот Морихей Уэсиба.
10. Как-то раз к Морихэю Уэсибе подошел самый дотошный ученик и спросил:
– Скажи, Учитель – что такое Путь? И в чем разница между Путями? Ведь, к примеру, известно, что ты начинаешь полуденную медитацию в той же технике, что и великий Ояма… а?
На лице Учителя потеплело. Он вдруг вспомнил, как в юности, когда сам еще был учеником, медитировал однажды со своим сенсеем на запасных путях Восточного вокзала… У них еще не нашлось стаканчика, и тогда сенсей, явив пример непостижимой мудрости, приобрел на толкучке два перца, ловко их вычистил, и получилась сразу и посуда, и закуска… Но вслух Морихей Уэсиба строго сказал:
– А еще «великий» Ояма любит наставлять учеников противоестественным путем. Особенно таких сладких и губастых, как ты.
Он был по-настоящему велик, этот Морихей Уэсиба. Он один знал, что никакого Пути на самом деле нет. И с неправильными людьми ты не придешь к Истине даже верной дорогой. И наоборот: с правильными ты отыщешь Мудрость даже на ложном пути.
Даже еще лучше вот так.
Он был по-настоящему мудр, этот Морихей Уэсиба. Он знал, что к Истине ведут много Путей Дао, но нет смысла идти всеми сразу: достаточно пройти только один, но от начала и до конца.
Закончив поучение, О-сэнсей встал и, кряхтя, направился к ближайшему отделу сакэ и асахи. Характерно, что к нему тоже вело много путей, но сам учитель всегда ходил самым коротким.
11. Однажды, празднуя Победу и завоевание Титула, многие ученики напрочь забыли все, чему они научились у Учителя. Большинство их выпило столько сакэ, что мимолетное Просветление сменилось у них долгим и мучительным Потемнением. Кого-то забрал с собой патруль дежурных брахманов, кто-то, повинуясь внезапному душевному порыву, раздал мигом сориентировавшейся и подсуетившейся нечисти все свои магические сутры и последние оставшиеся деньги, кого-то выгнала из дому собственная Айашвари, а кого-то не пустила на порог чужая… но все были счастливы. С легкой улыбкой взирал на это О-сенсей: он-то знал, что каждый шаг по Лестнице Вверх важен и ценен сам по себе, и не сделав хотя бы одного из них, нельзя стать Полностью Поднявшимся. Тем более, что подниматься по Лестнице предстояло вновь и вновь.
«Главная и единственная победа в Сказочном мире – победа над собой. И она никогда не бывает окончательной» – сказал Морихей Уэсиба.
Все-таки он был по-настоящему мудр.