Сезон 1993/94 для Лос-Анджелес «Кингз» ознаменовался очередным кризисом. Короли в очередной раз остались за бортом плей-офф, несмотря на то, что в их составе был Уэйн Грецки. Руководство клуба приняло решение, что им нужны большие и крепкие парни, которые смогут отстаивать интересы команды кулаками. И на драфте 1994 года «Короли» выбрали 195-сантиметрового Мэтта Джонсона из Веланда. Этот парень поражал своими габаритами. Девятнадцатилетний парень был настолько колоритным, что генеральный менеджер «Ойлерз», Саттер, с ошарашенным видом спросил у своего скаута – «Что это за х...?!»
Мэтт родился 23 ноября 1975 года в Веланде. Его отец, Ли, является владельцем яблочной фермы. Кроме сына, в семье было еще три дочери, поэтому Мэтт рос настоящим защитником и опорой. По словам его родных, парень с самого детства был очень добрым и отзывчивым.
«Наш милый, добрый, родной здоровяк»- вспоминает о брате его старшая сестра Рене.
Джонсон с юных лет не терпел несправедливости и задир. В школе всегда заступался за слабых и давал отпор выскочкам. В хоккей Мэтт начал играть в девятилетнем возрасте, а его первая драка состоялась в 12 лет. При чем по воспоминаниям самого Джонсона, для него тот случай был очень странным. Парень, с которым они хорошо дружили, играл за другую команду, и во время игры он налетел на голкипера команды Джонсона. Несмотря на дружбу, парни тут же скинули перчатки и принялись молотить друг друга. А их отцы в этот момент сидели на трибуне рядом друг с другом, и как ни в чем не бывало, разговаривали.
Уже в 15 лет Мэтт Джонсон вымахал до 190 см. И если раньше ему часто приходилось вступать в драки, то теперь авторитет Джонсона заставлял соперников опасаться его команды.
Когда Мэтт играл в OHL, за год до того как его выбрали на драфте, в матче с Детройт «Джуниор Ред Уингз» он сошелся в драке с Эриком Кэйрнсом. По словам очевидцев это была драка титанов. Удары были настолько мощными, что их звук разносился по арене. Лица игроков были разбиты, но никто не хотел уступать.
Свой первый сезон в НХЛ, Джонсон начал в январе 1995 года, сразу после окончания локаута. Девятнадцатилетний парнишка принял на себя весь удар профессионального спорта. Клуб из Лос-Анджелеса требовал от парня большой отдачи на площадке. И руководство не требовало от него заброшенных шайб или голевых передач, от Мэтта требовались драки и запугивания соперников. И надо сказать Джонсон выкладывался по полной. Он выходил на лед с поломанной рукой, травмой плеча, головными болями после сотрясений. Один из таких ярких примеров, был бой с Пропертом, когда неделей ранее Мэтт сломал руку в драке против Лакруа, во время игры с Филадельфией. Несмотря на поврежденную руку, Джонсон вступил в драку. Как потом выяснилось, врачи клуба пичкали Мэтта кучей обезболивающих и антидепрессантами. По словам матери Джонсона, после того как карьера Мэтта завершилась, они отнесли все рецепта ранее выписанные их сыну, в одну из клиник. Главврач увидев перечень лекарств, ошарашено сказал, что это самоубийство. Но это было до того, как Мэтт стал безумным и бездомным.
"Мэтт был спокойным и тихим, но веселым парнем. Он сидел рядом со мной в раздевалке, нас разделял лишь Владимир Цыплаков. И Мэтт постоянно подкалывал Сиппи. Так как Джонсон выделялся габаритами, то рядом с ним на скамейке всегда было тесновато. И Мэтт постоянно старался усесться так, чтобы занять еще больше пространства. Он делал это, потому что это всегда веселило Сиппи " (с) Рей Ферраро
Джонсон начал сдавать в 1998 году. Усталость и боль стали невыносимыми, и он впервые попал в реабилитационную клинику. В том же сезоне случился и тот самый случай, с дисквалификацией на 12 матчей, после которого многие болельщики стали ненавидеть Мэтта. Напав на Бьюкебума сзади, Джонсон нанес ему травму, которая поставила крест на карьере Бьюкебума. Однако, игроки «Королей» заступились за своего партнера, и собрали внушительную сумму, что бы выплатить штраф за него. По их словам, Мэтт заступался за своих одноклубников, делал все, что бы Бьюкебум не ударил игроков «Кингз».
По словам родных Джонсона, он с каждым годом становился все более неузнаваемым. Прежде всегда добродушный и улыбчивый Мэтт, вне площадки становился мрачным и угрюмым. Хотя, в 2000 году, казалось бы, появился просвет. В том году, Джонсон оказался в составе Миннесоты. Тренер Дикарей, Жак Лемэр сказал ему тогда, что в первую очередь от Мэтта ждут игры, а не драк. А Джонсон ответил, что с ним впервые так говорят. И Мэтт действительно стал показывать хороший хоккей, но ему все равно тяжело было сдерживаться и не вступать в драки. В 2002 году, он стал капитаном «Дикарей». По словам родных и партнеров, да и по словам самого Джонсона – это были лучшие годы в его карьере. Но прогресс депрессии и постоянные боли уже зашли слишком далеко. К локауту 2004 года, Джонсон уже посетил 3 реабилитационных центра. Врачи НХЛ по-прежнему выписывали ему огромное количество обезболивающих и антидепрессантов. В конечном счете, локаут и стал завершением карьеры Джонсона. В последние годы, что бы поддерживать себя в «тонусе» парень стал принимать легкие наркотики. А для прохождения наркотического теста подменял мочу.
Истратив все свои деньги, а Джонсон заработал порядка 8 миллионов за свою карьеру, он вернулся на родительскую ферму.
Родители не просто не узнавали своего сына, они стали его опасаться. Сначала Мэтт был просто молчалив, а потом стал агрессивно относиться к рабочим на ферме. Однажды, он даже избил одного из них. Мэтт спал целыми днями, а ночью бродил по дому. Опасения родителей возросли, после того, как среди ночи сын стал заходить в родительскую комнату и по долгу смотрел на них безмолвно. На вопросы – «Что случилось?», Мэтт отвечал – «Все в порядке».
С каждым днем агрессия Джонсона возрастала, и в итоге родители обратились в очередной реабилитационный центр. Но за несколько дней до того, как отправиться на реабилитацию, Мэтт пропал.
Вот уже более 10 лет Мэтт Джонсон не общается со своими близкими. По свидетельствам многих хоккеистов и знакомых Джонсона, он живет на пляжах в Санта-Монике, среди других бродяг.
В частности, Валерий Буре, который живет в Лос-Анджелесе, рассказывал о том, что встречал Джонсона во время пробежки. В парне, сидевшем на тротуаре, с потупленным взглядом, и в грязном свитере Лос-Анджелес «Кингз», трудно было узнать Мэтта.
Скотт Бай, который за последние десятилетия работал со многим игроками НХЛ, попытался отыскать капитана «Дикарей». Но его поиски ни к чему не привели.
Бывший партнер по Лос-Анджелесу, Джейми Стор, так же утверждает, что сталкивался с Мэттом. Джейми так же обратил внимание на заторможенность Джонсона, и притупленный взгляд. Несколько месяцев Мэтт работал у Стора, в его школе, но затем пропал.
Первые месяцы своего отсутствия, Мэтт несколько раз связывался с родителями. Разговоры всегда сопровождались агрессией и нестандартным поведением Джонсона. А спустя какое-то время, контакты полностью прекратились. Сейчас о судьбе Мэтта Джонсона ничего не известно.