У французов «панама» (то есть, «панамА», конечно)—это жульничество, какое-то совершенно забубенное мошенничество, когда хитрованы совсем берегов не видят. Не знаю-не знаю, но кило кокаина мне в Панаме предложили сразу: то есть, со времен Лессепса, который крал акционерские деньги целыми траншами, народ тут капитально измельчал и теперь понюшками барыжит.
Можно не только прочитать, но и посмотреть, если есть охота:
Кокаин пытался всучить индеец с архипелага Сан-Блас: это было вечерком, мы расположились небольшой компанией под пальмой на необитаемом острове, похрустывали крабьими клешнями—и краснокожий Хуанито, добродушнейший прохиндей, принялся настоятельно рекомендовать купить по дешевке килограмм «снежка».
С острова было видать колумбийский берег, из-за пальм похожий на ежика: индеец клялся, что кокаин выброшен за борт контрабандистами, на которых охотилась береговая охрана, а мирными рыбаками в пирогах только подобран. Не выбрасывать же? Возьми, бледнолицый, за 800 долларов: в Сан-Франциско свези—пОлста тысяч выручишь! Надо сказать, соблазна не было вовсе: за пару дней до того я просто прогуливался с камерой по Мосту двух Америк—меня оттуда вывезли в армейском пикапе, уткнув в брюхо три ствола и грозно болбоча по-испански, которого я тогда не знал.
Истинно говорю вам: язык этот для общения с врагом придуман—вот было чувство, что сейчас, сию минуту кончат и только малость замешкались. Если бы по-русски грозились—подумал бы, что рыло начистят; если б по-английски—что в суд потянут. А тут – в ставку к Духонину, сейчас и не сворачивая.
В общем, наркоторговля—это вообще пакость, а в Панаме еще и связанная с серьезными рисками: по крайней мере, если тебя не зовут Норьега и ты не здешний президент. Однако, краснокожий Хуанито ничем не рисковал: архипелаг Сан-Блас—это индейская автономия, когда-то они здесь полицию вырезали и с армией долго рубились.
В общем, с материка никто сюда без позволения общины Куна-Яла не сунется, ни портупеей ни скрипнет, ни сапогом былинку потревожит. И, честно говоря, это Сан-Бласу очень на пользу пошло: раем эти места были бы, если бы Карибское море не загаживалось здесь материком и владельцами яхт.
Добраться на архипелаг Сан-Блас можно самолетиком на 12 мест, в котором пара расхристанных летчиков только что в карты за штурвалом не играет.
Машина перепархивает птичкой-колибри с островка на островок и падает в итоге на аэродром местечка Эль Порвенир—на нем взлетка чуть умещается, море ее вечно слизнуть норовит.
Другой путь в Сан-Блас—по земле: тихо-мирно катишь себе по хайвею, потом он становится похож на американские горки, джип кряхтя вползает наверх, с дребезжанием свистом сверзивается вниз.
И вот появляются блок-посты: какие-то бармалеи с винтовками проверяют документы, потом по пятерке с носа туристического сбора взимают—и ты в Куна Яла, в Индейской советской социалистической республике. Насчет ИнССР—это почти не преувеличение.
Здесь все, включая вопросы собственности, решает община: нам Хуанито с килограммом кокаина как раз рассказывал, что у него гостиницу старейшины изъяли—не жаловался, а именно рассказывал, как о деле вполне естественном. И доходы от туризма тоже делит община: что-то—на детей, на школы, на деревенские электрогенераторы, а что-то—реинвестируется в хижины и пляжи, в солому да песочек. Туземцы из племени куна живописны донельзя, со своими кольцами в дамских носиках, с узорчатыми гетрами, в цыганских юбках и пиратских косынках.
Хотя вот тут вот сказки о рае начинают крошиться и сыпаться: на острове под жемчужными звездами, хрустя лангустами и чавкая черепашьим супом, с изумрудным морем, бормочущим под боком что-то сладостное, взвоешь через пару дней. А где электричество? Нетути! А газеты-интернет-телек-ватерклозет-выхлопной дымок любимого авто? А нет в заводе!
Потом обнаруживается, что крабы с креветками сытости на час дают, а от их постного вареного, без соли и перца, мяса уже с третьей трапезы тошнит и пучит. И планшет, которому зарядки хватило на два вечера, гаснет точно как свет в конце тоннеля—все, приехали, станция Рай не принимает, вы здесь вот, в аду, покипите пока эон-другой.
Но Индейская ССР живет себе полноценной политической жизнью, блок старейшин и плебеев борется за мандаты и побеждает—в деревнях Куна вечные листовки, вечная агитация и пропаганда. Люди здесь на удивление прохладны к деньгам. Обычно, когда приезжаешь в места, где туземцы также и экспонаты, с тебя норовит слупить хоть грошик каждый встречный-поперчный. У индейцев, однако – нет, хотя исключения бывают: я было решил, что здесь коммунизм и не в ходу деньги, однако, нет—панамские бальбоа и доллары в местной лавке принимают да конфетки с раменом взамен дают.
Хотя тут есть деревни где живут и где красуются для туристов—вот в этих последних торгуют сувенирами вовсю: можно купить калебас с росписью или вышитую тряпочку-моле, или камешек какой. Индейцы, в отличие от представителей других самобытных цивилизаций, еще не приставили китайцев к делу производства самобытных культурных артефактов.
А у некитайца фантазия по этой части скудна: 60 веков ханьской культуры глядят на варваров разноплеменных-разноцветных варваров, как на говно—и по праву глядят. Главное творческое достижение индейцев куна—это моле: такой тряпичный пэчворк, мануфактурная аппликация. Дерут за нее—страшно сказать сколько: одеяло стоит столько, что дешевле укрываться сотнями сэкономленных гринбэксов.
Хотя для меня остается тайной: зачем этим людям деньги? Ну, мелочь—на леденцы, наверное; а большие деньги зачем? Женщин в пестром индейском наряде можно встретить в Панама-сити, но большинство туземцев с архипелага не выбирается. Да и закупишься чем-нибудь в столичном молле, а применять-то как—если перебои с электричеством, нет оптиковолокна и сотовой связи? Ну, не солью же и спичками куна-бабы и куна-деды в столице запасаются?
Если купить в Панама-сити вояж на самый дальний из островов, то сможешь видеть гримасы тутошнего снабжения: картошка-фри, рис и кетчуп здесь считаются деликатесами, а крабы с лангустами—джанк-фудом. Самые ленивые из индейцев сооружают «копанки» прям за хижиной, где тварей морских содержат вплоть до кухонной казни.
А иностранец априори считается человеком высококультурным, непривычным к грубой пище морских индейцев, а потому кормят его, бай дефолт, макаронами со стероидной курицей. Но если объяснишь поваренку-красному дьяволенку, что хочешь опрощения и дикарской грубости, то будут тебе на завтрак, альмуэрсо и ужин горы членистых ног и клешней. Хотя радует это, по правде говоря, довольно недолго: приедаются крабы моментом
Если хватило сил дочитать - лайкните, не сочтите за труд