Чем старше я,
тем скорее время тикает.
Если раньше я
различал индиго в
едких буднях,
то сейчас с этим трудно.
Все больше слов "обыкновенно",
"статично".
И с пеной пенной
у рта уже не ору истерично
свои правды истинные.
Не машу листами исписанными.
С нами все также сладится неужели?
Постель станет местом постели,
слова станут методом галочек
в заполнении пропущенных клеточек?
Я сделаю сheck
ты лайкнешь check,
и быстро
испражним канистру
напалма.
Я стал мало
нового плодить в своей стратосфере.
на старом багаже чух-чух
еле-еле.
А что у нас в будущем,
думала вслух?
Плыть по течению, верно?
будто я у тебя не первый,
будто дикобразы в защите,
будто солнце не будет в зените.
Будто раньше не оступались даже,
не сознавались в краже
себя настоящих,
не прятали ourself в ящик.
Представь малыша годовалого,
свежего,
непрокуренного,
неусталого.
Давай покажем ему иглу,
к примеру.
И глуп,
и по делу
он уколется:
палец – в кровь алую,
чувства – в боль дикую.
И знаешь, пожалуй,
винить его не в чем.
Он не знал, что больно,
но первый раз – вечен.
Так и я, пойми, уколотый.
Один в этой комнате
разбросан в углы пыльные.
Время удары подзатыльные
раздает пачками.
А я зажевываю жвачками
боль первую,
пузырь надуваю розовый.
И лопаю их,
как любовь с теми стервами
или не стервами
без вопросов или с вопросами.
С нами все также сладится неужели?
Места, что мы нагреем или нагрели,
остынут гладью холода?
И извергнет то, что вспорото.
Прости, я боюсь, я ранен.
Увы, мы не будем.
Увы, мы не станем.
15.02.2013