Судя по зарождающемуся рассвету, по лесу Аслан бродил уже дольше суток. И надо же было так глупо вляпаться! Никогда бы не подумал, что он способен на такую ерунду – пойти в ночной лес искать цветок папоротника!
И ведь не один он оказался таким «гением»! В разные стороны разошлись ещё двое, одна из которых – девушка. Аслан только от всей души надеялся, что с Мариной ничего плохого не произошло…
Началось, как обычно, с пустяков – вспомнили детские пугалки про чёрную руку и тому подобное, посмеялись. И тут Лёшка Васильев – лучший Аслана друг – возьми, да и обидься. Все , мол, чего-нибудь боимся и во что-то верим, и нечего ржать, когда не знаете точно – было такое или не было!
Вся компания, состоящая из трёх девушек и пяти парней – однокурсников – пришедших в лес отметить окончание сессии и, соответственно учебного года, замолчала в нерешительности. Лёшку в компании любили и обижать глупыми подколками не хотел никто.
- Вы думаете, что люди рассказывают – всё сказки? Вымысел? – Никто из компании такого не ожидал и на вопрос ответить могла только утвердительно. Поэтому снова промолчали. – А я точно знаю, что бывают чудеса! И это даже не чудеса никакие, а реальная жизнь. Мы просто не видим, нам не позволяют этого увидеть, а оно есть!..
Аслану, как и остальным ребятам стало неловко – видно, Лёха хватил лишку, вот и несёт чушь. Кто-то встал, типа, «в кустики», кому-то резко захотелось спать и они ушли по палаткам (это были две парочки). И у костра остались четверо – Серёжка рядом со своей ненаглядной Мариной – звездой всего потока, Аслан и Лёшка.
Все задумчиво смотрели на огонь, обдумывая сказанное Лёшкой, и только Сергей шептал что-то на ухо Марине – наверное, пытаясь увести и её в свободную палатку – а та толкала его локтем в бок, мол, успокойся и дай послушать!
Лёша помолчал с пять минут и тихо заговорил.
- Прошлым летом я у бабушки в деревне был. Она заболела и родители заставили съездить, побыть с ней несколько дней.
Я туда с детства не ездил – скукота, деревня маленькая, молодёжи нет совсем. Одни старики. Но тут – что поделаешь – пришлось! Батя сказал, что не видать мне поездки в Америку, если я не способен позаботиться о родной бабуле несколько дней. Ну, вот и поехал.
Ехал и думал, что за четыре дня, что я обещал там пробыть, завою со скуки. Так что готовился тщательно – ноут с собой прихватил, накачал фильмов, игр новых. Наушники взял, чтобы бабке не мешать…
Ну и приехал.
В деревне всего одна улица, никаких тебе магазинов, кинотеатров. Туда даже автобус не ходит! Пришлось два километра от ближайшей деревни пешком топать.
Жара, жаворонки поют, с одной стороны дороги трава пожухлая и жиденькое стадо коров пасётся. С другой – лес из подсолнухов. Шляпки, как нормальный такой зонтик – точно вам говорю! Я один наклонил – семечки неспелые ещё, белые. Но я всё равно открутил этот «зонтик» иду – плююсь скользкими шкурками. Некоторые пустые, но большинство с зёрнышками – мягкими и сладкими – вкусно!
Пока дошёл до деревни чуть сознание от жары не потерял. Уже под конец в глазах совсем темно было, пришлось этим подсолнухом прикрывать голову. Сел в тенёк на лавку возле бабкиного дома, прихожу в себя. Осматриваюсь. И вижу – то ли воздух как-то странно колышется, то ли мираж, а то ли девушка возле забора у дома через дорогу стоит.
Я бы и не сомневался, потому что видел отчётливо – была она там, точно! – но она почему-то меняла облик. То мне казалось, что она блондинка с длинными до пояса волосами. То - тёмненькая, кудрявая. А то уже рыжей стала…
Я глаза протёр – снова поменялась! Ну чудеса! А самое интересное, что она не в нормальной одежде была, а в какой-то сорочке до земли. Белой, с длинными рукавами. Я сперва значения этому не придал – деревня глухая, может тут так принято.
Сижу, смотрю на неё, как дурак, а она тоже смотрит на меня и смеётся. Заливисто хохочет и меняется без конца.
Ну, думаю, правда мне в башку напекло – глюки поймал! Поднялся и пошёл в дом. Там воды холодной напился, полежал немного и, вроде, как в себя пришёл. А девушка из головы не идёт!
Я опять на улицу. А она так и стоит там, только уже возле другого дома. Там, где она раньше была, какая-то бабка сидит, палкой по пыли радиусы чертит.
Я на девчонку уставился, а она на меня. И такой она мне привлекательной показалась! Вот именно – привлекательной – смотрю и насмотреться не могу!
«Ну, что – говорит, - побегаем по полю? Наперегонки? Если догонишь – поцелую!»
«А если не догоню?» - спрашиваю.
Бабка голову подняла, как будто я с ней говорю, и переспрашивает: «Ты что, мальчик, говоришь?». «Не Вам я, бабулечка, говорил!» - отвечаю. А она головой повертела в разные стороны и снова на меня уставилась: «А кому?». Я тут немного испугался – или бабка подшутить надо мной решила, что вряд ли – выглядела она так, что скорее рассыплется, чем веселиться начнёт. Или я всё-таки сильнее, чем думал, перегрелся на солнышке.
А девчонка хохочет. Теперь она уже вид свой не меняла – рыженькой стала, веснушчатой. Хорошенькой такой…
Аслан хмыкнул и качнулся к другу, толкнув того плечом.
- Ты ж сам рыжий, понятно, что все рыжие вокруг – симпатяги.
Марина тихонько засмеялась, Серёга – оказалось, он давно лежит на земле рядом с ней и спит – всхрапнул и повернулся на бок.
Все посмотрели на храпуна и снова перевели взгляд на Лёшку, ожидая продолжения рассказа. Он вздохнул и продолжил.
- Я бабке кивнул и будто невзначай пошёл в сторону девушки. Думаю, хотя бы рассмотрю свой глюк поближе. Но в поле с ней не пойду – жара, самый солнцепёк. Там уж меня и найдут, в том поле, если побегать в это время решу. Или не найдут.
Иду по дороге мимо неё, прямо на неё не смотрю, только искоса. А она подходит, под руку берёт и рядом идёт. А рука горячая – обжигает! Я разглядываю её кожу, пальцы – интересно ведь! Так вот, обычное всё – кожа белая, как у всех рыжих, пальчики тонкие, длинные, ногти розовые. Нормальная рука!
И девушка уже не в сорочке, а в джинсах, как я, в белой майке и босая. Ноги «от ушей», волосы по пояс, носик курносый… - Лёшка вздохнул и замолчал на минуту.
- Идём с ней по дороге. Я под ноги смотрю, вижу, как пылью покрываются мои шлёпанцы и пальцы. А её ножки так и остаются чистыми, с розовыми пяточками, как у младенца. Внутри всё холодеет от страха – понимаю, что с нечистой силой связался. Вспоминаю легенды про серен всяких, русалок, которые морякам тоже красавицами казались, а потом высасывали из них душу.
Но всё равно идти с ней хочется. Я уже на всё был готов, чтобы рядом с ней побыть, даже умереть! А если поцелует, то и убить… любого.
Аслан выпрямился и посмотрел на друга – такого от спокойного и уравновешенного Алексея он не ожидал! К тому же ему было немного обидно – уже год прошёл с той истории, а друг ему раньше даже словом не обмолвился ни про ту поездку к бабуле, ни про рыжую красавицу.
Но Алексей сидел с закрытыми глазами, погружённый в свои мысли, и не видел ничего вокруг себя. Поэтому красноречивые взгляды Аслана пролетели мимо него, не задев.
- … дошли до поля с какими-то колосьями – я не разбираюсь – рожь это, пшеница или ещё что другое – и остановились. Я смотрю на неё, вдыхаю её запах – а пахнет она такой свежестью, как после дождя на лесном озере… Никогда не был на лесном озере, но сразу понял, что так оно и пахнет. А ещё пытаюсь впитать весь образ, чтобы он даже после смерти в остывающем мозгу остался. Впечатался, как в камень, в моё сердце.
Она сначала улыбалась, глядя на меня, а потом перестала. Смотрит долгим взглядом, будто не верит, что я – это я. Потом вдохнула, наклонилась… - Лёша замолчал, видимо решая, сказать ли то, о чём уже и так догадались слушатели, и решил продолжить. – И поцеловала…
Он опустил подбородок на согнутые колени, обхватил их руками и уставился в костёр. Аслан с Мариной переглянулись и девушка решилась спросить:
- И что дальше?
Лёшка помолчал, потом, будто очнувшись, сморгнул и обернулся к ней.
- А ничего. Я очнулся дома у бабки. Вечером. Та соседка, что видела меня уходящим, пошла к моей бабуле и рассказала, что я с кем-то невидимым разговаривал, а потом ушёл за деревню. Они вдвоём нашли меня, лежащего в тени деревьев у почти пересохшей в то лето речки. Поплескали мне в лицо водой и, говорят, я сам домой дошёл.
Потом меня бабуля два дня выхаживала после солнечного удара – Лёша ухмыльнулся – приехал, называется, за больной бабушкой ухаживать. А потом сказала, что уже совершенно хорошо себя чувствует и забота внука ей теперь без надобности. Как будто я о ней заботился, а не она обо мне.
Так что я уехал. До деревни, в которой ходит автобус меня довезли на телеге с матерчатым драным тентом вместо крыши, похожей на цыганскую кибитку из фильмов. Видно, чтобы уберечь от солнца.
Всю дорогу мужик, который правил лошадью мне байки травил про местных бабок, какими они красавицами были по молодости. А его «Манюня» лучше всех была, потому он её и «обихаживал», а потом и женился, чтоб никому другому не досталась.
А я лежал на свежем сене и вспоминал, как пахнет моя Русалка – так её назвал про себя – зелёными листьями и летним дождём.
Вот так-то! – Лёха вдохнул и обернулся, пристально глядя в глаза Аслану. – Скажи мне, друг Аслан, - ты считаешь, я всё выдумал?
В вопросе не было ни вызова ни горечи. Только вопрос. Но Аслан понял, что Лёша сам хочет знать ответ на него. И в то же время, не хочет. Ему нравится та сказка, которая с ним произошла и если сейчас друг не поверит ему или посчитает, что это был бред перегревшегося на солнце человека, то их дружбе может прийти конец.
Но и поверить в историю до конца Аслан не мог – всё-таки он родился и вырос в большом городе, где легендам и мифам места нет. Ситуацию спасла Марина:
- Ребят, а вы знаете, что завтра – праздник Ивана Купалы? Молодёжь в деревнях будет прыгать через костры и пойдут в лес искать цветок папоротника. Давайте и мы поищем!
Аслан и Лёша переглянулись.
- Ну… - Аслан не знал, что ответить. – Ты же говоришь, что праздник только завтра? Рано сегодня идти искать. Да и поздно уже.
Лёша с Мариной рассмеялись.
- Ас, ты уж определись – рано или поздно! – Лёша улыбался и Аслан выдохнул с облегчением – кажется, тема Русалки закрыта.
- Просто второй час ночи уже. Все спать хотят, а праздник всё равно только завтра. Так что, даже если верить легендам, то найти его сегодня нам не светит.
Марина оттолкнула спящего Сергея, который так и норовил прижаться к ней – Аслану показалось странным такое поведение «влюблённой по уши» девушки, как говорил Сергей – отодвинулась подальше и ответила:
- Ну, мы ж в любом случае ничего не найдём, - она задорно улыбнулась. – А спать всё равно не хочется. Завтра проснёмся, соберёмся и уедем назад в город. И сказке – конец. – Марина вздохнула, бросив быстрый взгляд на Аслана. – Не хочется терять такое волшебное настроение…
Парни переглянулись, Лёша пожал плечами. Аслан подумал и тоже пожал плечами, отзеркаливая жест друга, и первым вставая на ноги.
- Ладно. Куда пойдём? – спросил он, протягивая руку Марине.
Та схватилась прохладной ладошкой и легко, как козочка, вскочила.
- А какая разница?! Давайте все в разные стороны разойдёмся. Только мобильники не забудьте, чтобы если что – найтись!
Так они и сделали – схватили каждый свой телефон – Аслан ещё зачем-то взял недопитую бутылку минералки, лежавшую рядом с ним - и пошли в лес.
Ночь была лунной, светлой. К тому же, на дворе июнь – ночи короткие, а светает чуть ли не в три часа утра. Так что Аслан и не беспокоился о дороге – сколько той тайги?! – найдётся, как-нибудь!..
Вместо этого он, перепрыгивая через ветки и корни деревьев, размышлял одновременно и о Лёшкиной истории, и о взглядах Марины. Девушка ему очень нравилась, но ведь она – подруга Серёги, значит и смотреть не моги! Как говорится, жена друга для меня мужик. И пусть не жена, и друг не самый близкий, но Аслан бы всё равно не пытался увести у него девушку.
Но эти её взгляды и то, как она отодвигалась от Серёги… либо они расстались, либо на пути к тому, либо ничего и не было.
И Лёшка со своей Русалкой не выходит из головы. Очень хотелось поверить, но стена прагматизма внутри стояла, как плотина на Токтогульском водохранилище, не пуская в душу сомнения. Если он сейчас поверит этому рассказу, то что дальше? Верить в бабу Ягу и Кощея Бессмертного? Так и с катушек слететь недолго!
Мыслемешалка успокоилась, только когда мозг окончательно устал строить умозрительные конструкции – не его это, не гуманитарий он. Потому и пошёл в политех учиться – в математических функциях, черчении и технологиях производства хотя бы есть логика. Чего не скажешь о поведении людей.
Ноги тоже устали и Аслан решил, как тот медведь из сказки – присесть на пенёк. И пирожок не помешал бы, жаль нет его.
Пенёк оказался знатным, можно сказать, царь-пень – наверное, не меньше метра в диаметре! Интересно, что за дерево могло быть такой толщины? Парень залез на него с ногами, прислонился к торчащему отломку ствола, похожему на спинку от стула, и осмотрелся.
Уже давно рассвело, птицы вовсю распевали свои трели, гудели комары – спасибо генам, Аслана они почти никогда не кусали – лес жил своей жизнью.
Итак, пора доводить итоги. Первое. Аслан решил, что в историю он поверит, но только в том виде, в каком в неё верит Лёшка – тот её действительно видел, значит, это не враньё. Просто бред или сон перегревшегося мозга. А точнее, он верит Лёхе, но не верит в русалок.
Второе. Марина для него по-прежнему девушка Сергея, до тех пор, пока Аслан не убедится в обратном. А её взгляды – всего лишь интерес выпившей девчонки. Про её странное отношение к спящему Серёге он подумает потом.
И третье. Цветок папоротника он не нашёл, ко всему прочему, очень устал и хочет спать. Так что сейчас Аслан идет к их стоянке, заваливается в первую попавшуюся палатку и засыпает часов на десять. Или пока не разбудят.
***
Он поднялся со своего импровизированного кресла, потянулся, размял затёкшие ноги и осмотрелся. На свою память он никогда не жаловался и сейчас прекрасно помнил, с какой стороны шёл. Так что просто развернулся и потопал в обратном направлении, насвистывая под нос что-то похожее на саундтрек к «Пиратам Карибского моря».
Мысли в голове были такими же радужными, как и мотив – впереди целое лето, которое он собирался провести максимально интересно и продуктивно. А точнее, проехать автостопом по Европе с Лёшкой и ещё одним их общим товарищем. Для этого они отвели себе целый месяц, всё уже распланировали и подготовили – загранпаспорта сделаны, маршрут размечен, места для ночёвок определены. Так что поездка обещала стать незабываемой.
А в августе Аслан собирался съездить на месяц в родной город, к родителям. Уж очень соскучился по родным!
Отец никогда не скажет и не покажет, но Аслан прекрасно знал, что тот его любит и переживает за сына. А мама не стесняется своих чувств, и с упорством носорога пытается добиться своего – уговаривает сына перевестись в местный универ на ту же специальность. Зачем счастье далеко искать, бросать семью и ехать за тридевять земель учиться, если в своём городе всё то же самое?!
Но Аслану как раз того и хотелось – вырваться из-под родительской опеки, доказать самому себе и родным, что может и сам о себе позаботиться, не маленький! Потому и уехал за тысячу километров от дома.
Доказал.
Первое время было трудно, но потом нашёл подработку – делал мелкие проекты на заказ одной строительной фирме, числясь в ней нештатным сотрудником. Деньги небольшие, но и запросы у него пока скромные – оплатить общагу, проезд, питание и кое-какие развлечения. Что ещё молодому парню нужно?!
…по его расчётам, оставалась примерно половина пути, когда справа послышался странный шум – то ли пыхтение, то ли рычание. Аслан остановился, медленно повернулся на звук и обмер – метрах в десяти от него стоял, пригнув голову и роя копытом рыхлую прошлогоднюю иглицу, дикий кабан.
Молодой человек слышал, что на своей территории это животное очень агрессивно и нападает даже на особей во много раз крупнее его самого. Что иногда люди, попавшие под его копыта и клыки – или как там они называются – погибали, не сумев увернуться или убежать.
Кровь отлила от лица, а сердце забилось где-то в шее, мешая нормально дышать. Всё произошло молниеносно – кабан с какой-то запредельной скоростью рванул в сторону Аслана и парень успел увернуться от удара клыками в последний момент, при этом не удержал равновесие и приземлился на одно колено. В этот момент кабан уже развернулся и мчался снова на свою жертву.
Аслан не помнил, когда он так быстро бегал в последний раз, но подозревал, что никогда. Он нёсся, не разбирая дороги, резко меняя вектор своего движения и в последний момент уходя от ударов.
Один раз увернуться не удалось и он почувствовал, как резкая боль обожгла правое бедро. Сначала он всё ещё продолжал бежать по инерции, но уже через несколько секунд боль стала нестерпимой и Аслан, упав на колени, с силой сжал рукой раненную ногу и едва сдерживал рвущийся и груди рык.
Зверь в это время уже развернулся и замер, глядя на парня своими подслеповатыми глазками. Нужно бежать! Но как?! Адская боль пульсировала и накрывала с головой, силы уже на исходе, а лёгкие полыхают огнём.
К тому же, Аслан понимал, что это только вопрос времени – кабан всё равно достанет его, так что нужно что-то придумывать. На дерево с разгону не вскочить, никаких укрытий поблизости не видно…
Зверь, отбрасывая копытами землю, снова помчался в сторону человека. Аслан, невзирая на боль, сдаваться всё-таки был ещё не готов. Так и стоя на коленях, он в последний момент рванул влево и откатился из-под копыт.
Вскочил и снова побежал к группке деревьев, где можно было резко отскочить и спрятаться за ствол. На краю сознания билась мысль, что всё это ненадолго, что ещё минут пять-семь он продержится, дольше – вряд ли…
И тут ему повезло – в очередной раз свернув между деревьями в сторону от копыт и клыков, он налетел на огромный валун, в котором, как будто специально для таких случаев, был очень удобный уступ. Вскочив на него, парень в секунду оказался на полтора метра выше разъярённого зверя.
Кабан не сразу понял, куда делась его жертва, остановился, дёрнулся было в одну сторону, в другую, отбежал на несколько шагов и, наконец, заметил врага, сидящего на камне. Злости дикого зверя хватило на то, чтобы с разгону ударить башкой в замшелый валун. Сначала Аслан испугался, что тот не устоит, покатится, и тогда пиши – пропала его поездка по Европе, встреча с родителями, учёба… да всё пропало! Не будет больше Аслана Кирзаева и его далеко идущих планов…
Но валун устоял. Зверь несколько раз пытался сбросить жертву, с размаху врезаясь о камень с разных сторон, но камень, видимо, хорошо врос в землю и не дрогнул под яростью непонятно чем рассерженного животного. Аслан смотрел на это сверху с ужасом – ему самому достаточно было бы одного такого удара об камень головой, чтобы упасть и больше уже никогда не встать.
Боль накатывала волнами, отчего Аслан периодически покрывался холодным липким потом. Сперва, ещё боясь за свою жизнь, он не обращал на рану внимания, но когда понял, что кабан его не достанет, наконец, опустил взгляд и ужаснулся.
Его правая нога теперь представляла собой кровавое месиво. Джинсы разорваны и из дыры свисают куски его плоти, с которой стекает струйкой густая бордовая кровь. Хорошо хоть не до кости!..
Если бы не бродящий внизу верь, Аслан бы позволил себе даже потерять сознание из-за отвратительного вида. Но в такой ситуации постарался вернуть себя в чувство. И сделал это единственным известным ему методом – влепил себе пару пощёчин.
Метод, может и не самый правильный и гуманный, но сработал на «отлично». Головокружение отступило, мозг прояснился.
еперь нужно было как-то разобраться с раной. Жаль, что минералку он выронил, бегая от кабана! Сейчас бы пригодилась промыть рану. Ладно, имеем, что имеем. Аслан ещё раз осмотрел рану – его скромных познаний в медицине хватило на то, чтобы понять, что серьёзного кровотечения у него нет – и то счастье!
Он стащил с себя куртку, в которой был ещё с вечера, за ней майку. Куртку накинул обратно, так как положить её на неудобной, узкой вершине было некуда, и принялся рвать трикотажную футболку на полосы.
Посмотрел вниз – кабан всё ещё бегал неподалёку от его убежища, видимо, ожидая, то человек одумается и спустится назад, на честный, так сказать, бой. Жди, ага!
Аслан развернулся, поудобнее пристроил больную ногу и принялся бинтовать рану. Со стороны ему всегда казалось, что это занятие простое, примерно как замотать провод изолентой . Но оказалось, что это не так-то просто! – тряпки сворачивались в трубочку, норовили скользнуть прямо в рану, отчего становилось нестерпимо больно, а материя пропитывалась кровью и слушалась неумелых рук ещё хуже.
Парень шипел и чертыхался от боли, но продолжал мучиться до тех пор, пока у него не получилась более или менее ровная и тугая повязка. Кажется, нога даже болеть стала меньше, замотанная лоскутами ткани.
А через некоторое время – может, минут через двадцать – кабан задрал голову, прислушался к чему-то в глубине леса и потрусил в ту сторону, откуда что-то услышал. Аслан выдохнул с облегчением – можно и топать потихоньку. Вот только где он сейчас?
Он обернулся по сторонам, пытаясь вспомнить, как сюда добежал, но где там?! Разве вспомнишь, сколько раз он менял направление движения, бегая наперегонки со смертью? Солнца из-за крон деревьев не видно, да и что ы это дало? – выходил-то со стоянки он ночью, тогда солнце ещё не встало.
Придётся звонить ребятам, пусть они сами его ищут. Тем более, идти ему сейчас с такой ногой будет сложно. Аслан хлопнул себя по карманам куртки и у него похолодело в груди – телефона не было.
Он свесившись осмотрел пространство вокруг камня – может быть он прямо сейчас выпал? Но гаджета там видно не было. Парень решился спуститься на землю и, поминутно оглядываясь по сторонам, попинал пожухлую листву больной ногой – пусто.
Паника накатила волной, лишив способности мыслить и даже двигаться. Ему казалось, что страх сейчас задушит его, наполняя лёгкие смолой вместо воздуха, не давая вдохнуть. Аслан оперся обеими руками о камень и прислонился к нему всем телом. Что теперь с ним будет?.. как он выберется из неизвестного леса, да ещё и с раненой ногой?! Всё кончено! Лучше бы его убил кабан!..
Он попытался опуститься на корточки, но и-за боли в ноге неуклюже шлёпнулся на зад, откинулся спиной на камень и, впервые, сколько себя помнил взрослым, заплакал.
Перед глазами стояло лицо мамы – как она переживёт смерть сына? – отца, которому тоже будет очень больно, но он не позволит себе горевать прилюдно – мужчине нельзя показывать слабость! А брат! Не пойдёт ли он мстить его друзьям за то, что никого из них не было рядом в трудную минуту?..
В общем, Ас позволил себе расслабиться и дать волю чувствам – всё равно никто не узнает. Уже…
Минут пятнадцать он молча плакал, утирая слезы окровавленными руками. Спустя некоторое время он успокоился и мозг прояснился. На душе стало легко и спокойно
Итак. Кричать нельзя – мало ли, где сейчас его друг-кабан бродит!.. Аслан вспомнил всё, что слышал когда-либо про заблудившихся людей. Нужно искать путь, который бы шёл вниз. Чем ниже, тем больше вероятности, что там будет вода – озеро или река. И если повезёт и это окажется река, то по ней можно выйти к людям.
Дело за малым – найти склон. Вот только Асу казалось, что местность, где он сейчас находился, абсолютно ровная. В том смысле, что ни подъёмов ни склонов он не видел.
Значит, нужно просто идти, а там видно будет!..
***
Он и шёл.
Нога, конечно, болела, хотелось есть, пить и немного кружилась голова, но это было ещё ничего. Пока не добавилось жаркое летнее солнышко. Даже несмотря на сень деревьев, в лесу было душно. Может потому, что ветер туда не долетал, а может потому, что просто такой день – Аслан не думал над этим. Он просто шёл вперёд, подволакивая правую ногу и сжимая зубы от боли.
Несмотря на жару, куртку он решил не снимать – мелкие ветки царапались, налипала паутина, а пару раз и пауки вместе с ней. Всё-таки, Ас не чувствовал себя к любителям флоры и фауны настолько.
Иногда он останавливался, чтобы отдышаться и прийти в себя, но надолго не задерживался, понимая, что с такой раной с каждым часом ему будет становиться только хуже. Поэтому, если он хочет выжить, то должен успеть дойти хоть куда-нибудь – к людям ли, к реке ли, пусть хотя бы просто к озеру.
Так что он переставлял ноги, шепча себе под нос детскую считалочку: «Идёт бычок, качается, вздыхает на ходу. Ох, жёрдочка кончается, сейчас я упаду!» Стишок, конечно, совершенно дурацкий, но к его ситуации он сейчас подходил, как нельзя лучше. И он продолжал идти и шептать.
В какой-то момент – ему показалось, что прошло уже несколько часов, поскольку солнце перебралось теперь ему за спину – он почувствовал запах воды. И в то же время земля под ногами пошла под уклон. Ноги сами понесли вниз по склону и вынесли к небольшому лесному озеру.
Аслан не дошёл до берега. Сел прямо на рыхлую влажную землю в нескольких метрах от камышей. Потом лёг на бок и то ли заснул, то ли потерял сознание – сам не понял. Просто провалился в какую-то чёрную яму беспамятства. А последней отчётливой мыслью было равнодушное: «Вот и всё».
Пришёл в себя уже ночью и даже не захотел вставать – рана пульсировала и ныла, отдаваясь болью во всём теле. К тому же он вспомнил, где находится и какие у него перспективы. Собственно, никаких.
Пить воду из озера, конечно можно, но только последствия могут быть хуже, чем просто смерть от обезвоживания. А точнее, та же смерть от обезвоживания, да плюс понос. Не с его ногой сейчас бегать по кустам.
Найти его в тайге друзья не смогут. На спасателей тоже надежды мало. Насколько он слышал в новостях, на такие поиски иногда уходили недели. Ас же понимал, что без медицинской помощи протянет не больше двух дней. Ну, от силы, трёх.
Если бы он вышел к берегу реки, то несмотря на усталость и рану, шёл бы по течению. А теперь остаётся только ждать.
Аслан повернулся и лёг на спину, закинул руки за голову и стал рассматривать далёкие звёзды. Интересно, что там – после смерти? Он переродится? Или его душа отправится в вечный рай? Или ад?
Наверное, ад это сейчас, когда так адски болит нога!
И вдруг его ноги коснулось что-то холодное. Аслан дёрнулся и сел, поняв одновременно две вещи: рядом с его больной конечностью присела и положила на неё руки очень красивая и совершенно голая девушка. А второе – конечность теперь не болит от слова «совсем»!
Он молча смотрел на незнакомку, пытаясь сообразить – он уже умер или просто бредит? Девушка была не просто голой. Её кожа светилась изнутри бледно-голубым сиянием. А распущенные волосы в лунном свете казались ярко-синими.
Аслан молчал, затаив дыхание и боясь спугнуть это чудо. Мало того, что девушка, несмотря на странный цвет кожи и волос, была прекрасна. Так ещё и ладони, лежащие на его ране, дарили ни с чем не сравнимое счастье – отсутствие боли, к которой он уже, казалось, привык.
А тем временем, девушка тоже молча рассматривала его. Сняла одну руку с его бедра – Аслан на мгновенье перестал дышать, ожидая возвращения боли, и когда этого не произошло, снова расслабился – и провела пальцами по его обнажённой груди в расстёгнутой куртке.
Ас вздрогнул и почувствовал, как по коже пробежали мурашки – приятно. А её рука продолжала гулять по его телу – прошлась по небритому сутки подбородку, шее, снова спустилась на грудь. Парень смотрел на неё с опаской, но одновременно чувствовал, как возбуждается от её прикосновений.
- Красивый!..
Голос девушки тихий, приятный, похожий на шелест листвы. Вот только разговаривала она не с ним, а будто сама с собой, отчего Аслану было немного не по себе. Откуда в этом месте взялась девушка, в такое время, да ещё и почему-то голая? Светится… или это ему мерещится? Что она сделала с его раной, почему та перестала болеть?..
Её рука опустилась на ремень его джинсов и поползла вниз, ласково поглаживая напрягшуюся плоть. Аслан выдохнул сквозь зубы и сжал её руку своей. Странно это всё. И, если честно, то немного страшновато.
Он либо сошёл с ума, либо девушка – какая-то нечистая сила. Может ведьма, а может фея…
В первом случае может оказаться, что он сейчас в больнице и не хотелось бы, чтобы его сладострастные стоны слушали врачи и окружающие пациенты. А во втором… нет никакого второго! Не готов он поверить в существование потусторонних сил, нечистой силы и тому подобной мистики!
Но девушка перед ним была настоящей и светилась по-настоящему. И даже волосы – Аслан только сейчас это заметил – шевелились на её голове как-то странно, будто ветер дул на них снизу. А после того, как он остановил её руку, у неё ещё и глаза засветились неоновым светом.
Возбуждение как-то само собой прошло, уступив место иррациональному первобытному страху. Не бывает такого! Не должно!..
Девушка встала и отступила на шаг назад. Боль нахлынула волной, вызывая приступ тошноты и головокружения.
- Я могу забрать твою боль, помочь тебе вернуться. – Теперь она говорила громче, но голос её всё равно был приятным. Сладким, что ли? – А могу просто уйти. Ты забудешь меня, точно и не было ничего. Но жизнь твоя покидает тело. Тебе не справиться, а потому решай!..
Аслану пришлось откашляться, чтобы задать вопрос – горький ком в горле мешал нормально говорить.
- Что я должен решить?
Девушка мягко улыбнулась и вернулась на своё место у его раны. Боль стихла в ту же минуту, как она положила ладонь на его ногу.
- Быть ли тебе со мной ласковым или гордо сдохнуть на берегу моего озера в нескольких верстах от ищущих тебя людей!
Аслану было так хорошо от её анестезии, что он уже был готов на всё – поверить в существование ведьм, русалок и всей остальной нежити, быть с ней ласковым или любым другим – лишь бы боль не вернулась обратно! Единственное, за что зацепился мозг, это фраза про озеро.
- Твоего?
Девушка рассмеялась, показывая ровные белые зубки, тоже светящиеся бледно-голубым. Брр…
- Водяницами называют нас люди – хозяйки рек, озёр, прудов, морей... Здесь я одна, а потому моё оно – озеро это!
Всё происходящее казалось сном или бредом больного сознания. Вспомнился Лёшка с его Русалкой – как он теперь может утверждать, что произошедшее с другом – вымысел? Но и сдаться окончательно на милость мифов и легенд было страшно.
Раньше в жизни всё было понятно – дед Мороз, Зубная Фея и баба Яга – сказка. Дом, стол, компьютер, люди – реальность. А как теперь жить в новой парадигме? Где та грань, за которой тебя уже отправят в психушку, попить вкусных «колёсиков»?
А зачем вообще кому-то рассказывать о том, что видел? Может просто отдаться воле волн, а потом вспоминать водяницу, как волшебное приключение?..
Она продолжала говорить, а Аслан протянул руку и провёл по её волосам – мягкие, как шёлк. Спустился к шее, груди, будто невзначай задев сосок. Девушка замолчала на полуслове и прикрыла светящиеся глаза.
Так стало легче – теперь она была совсем, как обычная девчонка – живая и настоящая. Аслан поменял позу, подогнув под себя колени. Девушка приоткрыла глаза, посмотрела долгим взглядом на Аса и убрала ладонь с его ноги. Боли не было – эта мысль промчалась и исчезла за нарастающим возбуждением.
Он стянул с себя куртку, бросил на влажную землю и наклонился к её лицу, замерев в сантиметре от губ – он не ощущал движения тёплого воздуха, как это бывает при дыхании. Выбросил эту мысль из головы и накрыл её рот своим…
***
Аслан проснулся оттого, что солнце било прямо в глаза. Ещё не открывая глаз, потянулся, улыбаясь самому себе – жизнь прекрасна, когда молод, здоров и у тебя большие планы на будущее.
Но движение оказалось болезненным – острый сучок впился прямо под лопатку. Что? Откуда здесь ветки? Аслан резко сел и открыл глаза – он сидел один, голый посреди вытоптанной поляны, на которой они ещё вчера с друзьями жарили шашлык и пели песни. Только почему-то травы то и больше стало, то ли отрасла за ночь?..
Рядом с ним лежал его полностью разряженный мобильный телефон, недопитая бутылка минеральной воды и вещи. Невдалеке за деревьями слышен шум проезжающих составов. Аслан, задумчиво разглядывая окрестности, потянулся за минералкой, отхлебнул глоток и поперхнувшись, выплюнул - вода была испорченной, горькой!
Ас вскочил на ноги, озираясь кругом - что за чертовщина?! - никаких следов стоянки людей! Ни кострища, ни брёвен, на которых они сидели вокруг костра, ни мусора, в конце концов! как будто здесь не ступала нога человека, по крайней мере, пару месяцев!..
И с ногой что-то не так - тянет в бедре.Аслан опустил взгляд и не поверил своим глазам - на его правом бедре был уродливый багровый рубец. Но откуда он взялся, Аслан не имел представления.
Он поднял джинсы - они быи порваны на том самом месте, где и шрам на ноге и выпачканы чем-то похожим на запёкшуюся кровь. Что-то мелькнуло в памяти и снова погасло…Будто он сражается с каким-то зверем. Бред какой-то…
А друзья? Почему его не разбудили, а бросили одного на поляне? Ничего себе компания! И Лёшка – лучший друг – Аслан ещё вчера готов был руку дать на отсечение, что тот его не бросит и не предаст…
Странно всё…
Аслан надел драные джинсы, снова рассматривая непонятный рубец, жуткие запёкшиеся пятна крови, и опять что-то мелькнуло перед глазами – лунный свет, но почему-то синий… И потряс головой. Бррр!..
Он что, так перебрал вчера, что всё забыл? Помнит только, как сидели у костра и Лёшка рассказывал небылицы о Русалке. А что потом?
Глянул на свой мёртвый телефон и запихнул его в карман – нужно будет позвонить Лёхе, как только вернётся в город.
Он поднял с земли куртку и замер – под ней лежал самый красивый цветок, который он когда-либо видел! Ему даже показалось, что цветок сияет и переливается на солнце.
Аслан присел возле находки, рассматривая её с разных сторон, взял в руки. Пожалуй, эту красоту можно и с собой забрать, а дома поставить в банку с водой – пусть радует глаз…
***
Эпилог.
***
Палаша расчесывала свои длинные волосы, которые снова стали светло-русыми, и улыбалась от уха до уха. Наконец-то после двухсот лет вечной воды и ночи она может погреться на солнышке!
Этот парень… мало она наградила его за то, что снял заклятие ведьмы, за своё спасение! Жаль, конечно, что пришлось у него ещё и год жизни отобрать, но ведь по другому у неё не хватило бы сил на обращение! Ничего! Она ведь дала ему цветок, а это жизнь его сделает длиннее, и богатствами наполнит, и любовью наградит.
Не могла она поступить по-другому! Больше двухсот лет она могла выйти из пруда только на одну ночь в году! Больше двухсот раз она осматривала каждую кочку и каждый кустик в поисках живого мужчины, вольно или невольно забредшего сюда!
Однажды, правда к ней в такую ночь забрела влюблённая парочка и Палаша долго размышляла, глядя на них из реки - может убить девчонку и занять её место?.. тихонько отвлечь парня каким-нибудь зверем, а в это время девушку сманить в пруд и утопить. Палаше не сложно было бы это сделать на своей территории…
Но не стала. Не захотела лишать девушку жизни, как когда-то лишили жизни её саму. Поплакала, глядя на чужое счастье, и вернулась к себе на глубину.
А теперь она свободна! Конечно, к людям ей не вернуться – слишком много времени прошло, слишком всё изменилось, чтобы она легко смогла войти в ту жизнь. Пока она охраняла сон парня, успела сбегать посмотреть за лес, что там так шумит. Испугалась, увидев странные дома, сцепленные один с другим и с грохотом несущиеся на огромной скорости.
Нет, эта жизнь уже не для неё. Но ведь она может стать лесной ведьмой, присматривать за тайгой, а заодно и за своим озером – привыкла она к нему.
К тому же, у неё теперь есть дитя под сердцем…
***