Галина появилась в Олынане вслед за полком Петренко. Она шла за конниками от самой Шполы. А раньше прокладывала свой маршрут за первыми эшелонами других соединений. Во что бы то ни стало стремилась она скорее вернуться в родную Вербовку. Там до войны была комсомольским активистом. В эти дни не знала покоя: до Вербовки рукой подать. Потому и пришла в штаб, к командиру.
Петренко понравилась ее непосредственность.
— Помощь пока не требуется, а ежели что — учтем. Денек сегодня будет жарким.
Предположение командира полка сбылось. С утра и до полудня батарея не умолкала. Старший лейтенант Ченчик переносил огонь с одной цели на другую. Редкие промежутки между батарейными очередями заполнял расчет Василия Писарева — нельзя было оставлять противника без огневого воздействия.
Писарев часто прикладывал широченную ладонь к минометной трубе и тут же отнимал: труба порядком накалялась.
— Тихонько, тихонько! Собьешь, паря, установки...— предупреждал он, когда заряжающий осторожно поднимал пудовую мину, плавно, размеренно опуская ее в ствол.
— Во, во,— одобрял Писарев и подавал новую команду.
Сержант напрасно опасался. Сбить установки было нелегко — размякшая земля словно присосала миномет, плита его села настолько глубоко, что всем расчетом с места не сдвинуть.
Ефрейтора Федора Борщова это устраивало. После каждой очереди проверял он точность наводки, но в коррективах особой нужды не было.
Наводчику Писарев доверял полностью. Еще бы! Сам подбирал, сам готовил. Первое время курносый веснушчатый Борщов у прицела медлил, а то и вовсе терялся. Ошибется — щеки зальет краска, глаза из-под пшеничных бровей-метелочек виновато глядят на сержанта. А Писарев будто ничего не замечает, подойдет поближе и совсем по-свойски, как сыну:
— Грамотешка, Федя, у тебя приличная. Сноровка придет, паря. Быть тебе наводчиком!
«Грамотешку» Борщов приобрел в Вешенской средней школе. Учился отлично. Потом слесарничал. Весной сорок третьего вместе с другими сверстниками из Вешек прибыл в корпус. В батарее их было пятеро из одной станицы. Все как на подбор. Служили исправно, в боях не дрейфили, слыли смельчаками.
Со временем Борщов и в самом деле постиг искусство наводчика. И, как выразился Писарев, «по комсомольской линии в гору махнул» — стал комсоргом батареи.
К вечеру эскадроны мало продвинулись, зато стрельба утихла. Похоже, противник начал отход. Лишь изредка вспыхивали его ракеты, выхватывая из сумеречной дали ряды белых молчаливых хат.
Борщов отпрянул от миномета, взбежал на пригорок, жадно втягивая в себя сырой воздух.
— Ольшана что наши Вешки,— наглядевшись, проговорил он.— Солидное селение... Райцентр! Не зря крепко держатся за него фашисты...
Ко мне подошел Писарев.
— Разрешите плиту отковырнуть? Не ровен час, скомандуют батарее «Отбой!» — проволочка у нас выйдет.
Я разрешил. «Быть может, и впрямь сейчас в путь-дорогу?.. Вот уж кто обрадуется больше всех, так это Галина, комсомольская активистка. Ждет не дождется, когда возьмем ее Вербовку. И не собирается покинуть полк — все надеется какое-то задание получить...»
Понравилась статья? Поставь лайк, поделись в соцсетях и подпишись на канал!