Путешествие в село Русское Устье, что на севере Якутии, оказалось еще сложнее, чем мы ожидали. Здесь не бывают туристы, даже научные экспедиции добираются сюда редко. Если и приезжают — то в июле. Это самый теплый, а точнее, единственный теплый месяц в этих местах. В мае здесь еще лежит снег. В августе он уже может выпасть.
Текст: Зинаида Курбатова, фото: Леонид Арончиков
Село стоит на Русско-Устьинской протоке Индигирки, в 80 километрах от Ледовитого океана. На самолетике "Ан" мы три часа летели из Якутска в поселок Чокурдах. В иллюминатор был виден сказочный Верхоянский хребет, похожий на россыпь остроконечных льдинок. Здесь нам предстояло провести ночь, чтобы утром выдвинуться к цели нашего путешествия.
ЧОКУРДАХ
В переводе с якутского Чокурдах означает "кремнистый, каменистый". Правда, никаких камней под белым искрящимся снегом мы не увидели. Зато нас встретило украшенное башенкой здание аэропорта — необычное с точки зрения архитектурного решения.
Никакого градообразующего предприятия в Чокурдахе нет. Да и прежние занятия — тоже в прошлом. "В 1970–1980-х годах до 24 тысяч оленей было по району, — вспоминает Любовь Лебедева. — Осенью, в октябре, подсчитывали оленей, загоняя их в корали. Выясняли, сколько нужно сдать государству. Я, работник культуры, тоже туда ездила. В середине апреля был отел оленей. Подводили итоги, в какой бригаде какое прибавление. Мы помогали, подсчитывали. Оленеводы все были юкагиры, они жили в стойбищах семьями, с малыми детьми. Когда дети подрастали, их отдавали в школы-интернаты. Раньше были совхозы, даже совхозы-миллионеры. В 1990-х рекомендовали распустить совхозы и образовать родовые общины. Но они не справились. И сейчас оленеводства нет".
В центре поселка высится Ильич, выкрашенный серебряной краской. Кажется, что вождю должно быть холодно: скульптор изобразил его в летнем пальто и кепке.
Чокурдах был основан в 1936 году, первым зданием здесь стала больница. Затем появились школа, ясли, рыбоперерабатывающий завод и деревянные жилые бараки. Сейчас завода нет.
Понять, кто здесь какой национальности, довольно сложно. Славянский тип лица — редкость, жители в основном скуластые, узкоглазые, некоторые смуглые. Кажется, тут все национальности перемешались. Глава Аллаиховского района Эдуард Слепцов смеется: "Во мне четыре разные крови. Мама у меня — дочь русской и ссыльного поляка. Отец — наполовину якут, наполовину юкагир".
Чокурдах — центр Аллаиховского района. Здесь гордятся своей библиотекой и краеведческим музеем с богатым таксидермическим собранием. Коллекция создана основателем музея Дмитрием Лебедевым, которому удалось выловить и превратить в чучела всех главных обитателей этих мест — от белых медведей до редких стерхов. Все это выглядит немного угрожающе: три маленькие комнатки наполнены чучелами. Коллекцию довершает "семья" восковых персон — это местные жители юкагиры едут по тундре на собаках.
ПО ТУНДРЕ
Тридцать лет назад путешественники ехали отсюда в Русское Устье на собаках. Теперь упряжки заменили дорогие, но надежные снегоходы. К такому снегоходу сзади прицепляют сани, в которых везут поклажу.
Перед поездкой Эдуард Слепцов выдал нам теплую одежду: куртки на меху, меховые шапки, а также специальные маски и очки. Мне поверх всего этого предложили надеть что-то вроде широкого платья, это — якутская национальная одежда кухлянка, которая защищает от ветра.
Мы выехали на двух снегоходах. Двое из нас сидели за спинами у наших провожатых, третьему досталось место в санях. Этого участника экспедиции, как младенца, уложили в деревянный короб на оленьи шкуры. Сверху накрыли одеялами. Но, как выяснилось позже, ему было холоднее всех, да и все бока он отбил из-за кочек.
Путь по заснеженной безлюдной тундре занял три часа. Наши провожатые — глава поселка Русское Устье Сергей Портнягин и житель села Семен Ефимов — говорили: "Хорошо, что не начался морок!" То есть метель, буран. Страшась отморозить щеки, я полностью укутала лицо. Чтобы не упасть, надо было крепко держаться за ручки, устроенные по бокам снегохода. В голове все время вертелись строчки из Пушкина: "Ну, барин, — закричал ямщик, — беда: буран!" Несколько раз мы останавливались — передохнуть и посмотреть на белоснежных куропаток. А вот стада овцебыков нам, к сожалению, в этот раз не попались, хотя в тундре, как говорят местные, их становится все больше.
И вот наконец мы в Русском Устье.
"СТАРИННЫЕ ЛЮДИ У ХОЛОДНОГО ОКЕАНА"
В царские времена Якутия была местом ссылки, а Русское Устье считалось совсем уже краем земли. Сюда попал только один ссыльный, наверное, потому, что был уж слишком строптивого нрава и не хотел просить о смягчении участи. Эсер Владимир Зензинов, образованный, талантливый и смелый человек, приехал в Русское Устье в лютые морозы, на собаках, проведя несколько месяцев в изнуряющей дороге. С собой у него было ружье и патроны, а также книги и керосиновая лампа, которая русскоустьинцам показалась чудом. Зензинов был поражен, увидев чистые рубленые избы и услышав русскую речь "на краю Ойкумены". В советские времена о Зензинове предпочитали не вспоминать. Прежде всего потому, что он был членом Учредительного собрания в Февральскую революцию и яростным противником Ульянова-Ленина. Биография этого эсера, этнографа и писателя была удивительной: он совершил кругосветное путешествие, а дни свои окончил в Америке. Но, как отметил впоследствии Валентин Распутин, главным делом Зензинова стали исследования в Русском Устье в 1912 году во время ссылки. Он собрал материал на три книги, из которых важнейшей, изданной перед Первой мировой войной, стала "Старинные люди у Холодного океана". Зензинов первым понял уникальность Русского Устья. Его жители в окружении юкагиров и эвенков сумели сохранить свои традиции, говорили на русском языке образца XVI–XVII веков. Сами они, осознавая свою необычность, называли себя людьми "тамосними". Зензинов провел здесь неполный год, описал уклад жизни жителей, их старинные слова и выражения, сделал серию фотографий.
А в середине 1960-х годов Русское Устье по приглашению исследователя Алексея Чикачева посетил великий писатель Валентин Распутин. История поселка и его жители произвели глубокое впечатление на автора "Живи и помни". "Здесь сохранился архаичный язык, коим говорили наши предки. Видимо, община была крепкая, вокруг инородцы, русская община охраняла язык от чуждых влияний, хранила обычаи и фольклор, которые они принесли с Русского Севера. <...> Ведь по письменным источникам мы знаем, каким языком говорили в XVII веке. Но мы не знаем, как звучала речь. <...> Здесь я услышал то самое звуковое совпадение, о котором мы вспоминали в связи со "Словом о полку Игореве", — писал Распутин.
ОТКУДА ПРИШЛИ РУССКИЕ
В поселке два памятных знака. Один из них посвящен авиатору Отто Кальвицу, который в 1929-м посадил здесь свой самолет.
Когда гуляешь по заснеженному поселку, первая ассоциация, которая возникает, — это картинка к легендарной книге Каверина "Два капитана". Бело-серое небо. Такая же земля, такая же Индигирка и озеро Подкова. На этом сплошном белом фоне темными пятнами выделяются одноэтажные домики и покосившиеся кресты старого кладбища на берегу.
Около местной школы стоит небольшая стела с корабликом. Дата, от которой идет отсчет истории Русского Устья, — 1638 год. Фактически село появилось на карте в 1638-м, эту метку поставил тобольский казак Иван Ребров. Он со товарищи пришел на Индигирку, которую называли тогда Собачьей рекой, и основал два острога, один из которых впоследствии разгромили местные племена. Интересно, что на Собачьей реке Ребров обнаружил лодки. Значит, раньше здесь уже жили люди. Одна из версий: Русское Устье основали землепроходцы — этого мнения придерживался исследователь Андрей Биркенгоф. Другая версия — романтическая: русские оказались в этом месте в XVI веке, во времена Ивана Грозного. Это были новгородцы, которые с семьями бежали от опричного разгрома Новгорода. Добирались они сюда морским путем на лодках-карбасах. Эту версию подтверждает шахматная фигурка времен Ивана Грозного, найденная здесь в 2012 году. Кстати, шахматы были любимой игрой новгородских бояр. Найденную на историческом месте поселения фигурку из моржовой кости братья Чикачевы передали в дар Археологическому музею Новгорода. Тут нужно сделать одно пояснение. Во время войны поселок Русское Устье перенесли на современное место и назвали Полярным. В 1988 году по просьбам местных жителей селу вернули историческое название "Русское Устье".
ОХОТА
Сейчас в поселке живет всего 156 человек и зарегистрировано 70 домовладений. Здесь есть только школа-девятилетка, поэтому семьи со старшеклассниками стремятся переехать в Чокурдах. Русское Устье пустеет. Глава поселка Сергей Портнягин и его супруга Галина были последней парой, которая справила здесь свадьбу двадцать лет назад.
Когда-то русскоустьинцы ловили белых песцов. По всей тундре расставляли капканы. Они назывались "пасти", хитрая система позволяла убить животное, не испортив шкурки. У охотника было по 100–200 таких капканов, их ставили на расстоянии примерно километра друг от друга. Потом охотник на собаках ездил по тундре, проверяя "пасти". Шкурки сдавали государству. Говорят, их охотно покупали на Западе. В 1990-е годы пушному промыслу пришел конец.
Постепенно отошли в прошлое и собачьи упряжки. Раньше уход за собаками был важной составляющей жизни. Это было хлопотно и дорого — иметь хорошую упряжку. Считалось, что надо сначала накормить собак, а потом ужинать самому. Порой охотник уезжал на десяти собаках, возвращался на шести. Иногда случались эпидемии чумки — последняя, по воспоминаниям 80-летней Полины Ефимовой, была в середине 1950-х. Тогда в село приезжали ветеринары.
Когда двадцать лет назад жители пересели на "бураны", ездовые собаки стали не нужны. Но и сегодня у каждого дома есть пушистый пес. Собаки свободно бегают по селу. Их много, но жители говорят, что это уже не ездовые псы, а "подпорченная" порода. Такие не будут работать в упряжке.
Отопление в Русском Устье есть. Горячую воду при необходимости берут из батарей. А вот с холодной — примечательная ситуация. На озере Подкова жители устраивают проруби, вырубают лед. Огромные, искрящиеся на солнце глыбы бережно очищают и приносят домой. В баке лед тает, и вот эту талую воду пьют. Вкуснее и чище такой воды мы никогда в жизни не пробовали.
РЫБА
Сегодня рыбалка — единственное занятие жителей Русского Устья.
Портнягин взял нас с собой, чтобы проверить сети. Способы ловли рыбы подо льдом не изменились с эпохи, которую описал Зензинов. Пешней продалбливают прорубь. Затем отмеряют расстояние по длине сети и делают вторую лунку. Сеть в прорубь проталкивают с помощью длинной жерди. Иногда устраивали еще и вспомогательную лунку. Лед на Индигирке зимой около полутора метров, труд рыбака очень тяжелый. Но северные люди не жалуются. На наш вопрос Сергей Портнягин отвечает: "Сейчас еще тепло. Весна. А каково работать в декабре? Холодно, темно. Сложная работа".
Щуку здесь за рыбу не считают, могут отдать собакам. Главная добыча — это вкуснейший чир. На столе у жителей поселка чир можно увидеть во всех видах: строганина, пироги с рыбой и, конечно, так называемая юкола. Очищенную рыбу надрезают поперек и вешают на солнце. Так она вялится, а потом ее еще и коптят.
Зензинов удивлялся тому, что жители Русского Устья питаются практически одной рыбой. Из нее делают даже подобие муки и пекут пироги, а расплавленный и застывший жир чира по вкусу очень напоминает сливочное масло. И при этом ничем не болеют. В советские времена ловили больше, отправляли в Якутск тонны рыбы. В поселке был ледовый подвал, где хранили "серебряное золото". Вспоминают, что он был огромным, напоминал дворец с высокими залами и переходами. Разумеется, он и летом оставался ледовым подвалом. Лет двадцать назад он обвалился. Восстанавливать его не стали — за ненадобностью.
Нынешняя русскоустьинская община фактически колхоз. Она помогает рыбакам со снастями, выловленную рыбу сдает государству. Главная проблема — как ее доставить на Большую землю.
ПОСЕЛОК, СТАВШИЙ ОСТРОВОМ
В советское время три раза в неделю в поселок из Чокурдаха летали самолеты. "Я на почте работала. Зарплата была 250 рублей. С премиями и 500, — вспоминает Полина Ефимова. — А билет на самолет до Чокурдаха был 3 рубля. Так что летали вволю. А сейчас ребятишкам скажешь, что сюда прилетал самолет, они не верят".
В 90-е было покончено и с малой авиацией. Поселок превратился в остров. Галина Портнягина готовилась родить первенца. Фельдшера в поселке не было. По телефону ей и ее тетушке объяснили, как принимать роды. Целые сутки Галина промучилась, ребенок не рождался. И вдруг ночное небо озарилось огнями. В поселке приземлился "Ан" с медиками. Галина благополучно родила сына. В соседней комнате в этот момент собралось все село. "Небо высветлилось, самолет приземлился. Значит, нужно было, чтобы родился этот ребенок", — говорит Галина. Во второй раз она уже рожала в больнице Чокурдаха — поехала туда заранее.
Правда, здесь помнят и не столь благополучные истории. У мальчика началось заражение крови. Врачи прилетели поздно. Подростка не смогли спасти.
Русскоустьинцы почти не надеются, что вопрос связи с Большой землей как-то решится. Из Чокурдаха приходится везти все: технику, еду... В поселке нет и банкомата. Если кому-то нужно снять деньги с карточки, то для этого тоже надо ехать в центр Аллаиховского района.
ЗАИМКА В ЧОКУРДАХЕ
Те, кто ревностно хранит традиции Русского Устья, почти все уехали в Чокурдах. Тут существует фольклорный ансамбль, который показывает свое искусство редким туристам в маленькой избе, так называемой заимке. Здесь всего две комнатки и сени. По стенам развешаны фотографии выступлений ансамбля, на полках — книги, посвященные Русскому Устью. Все участницы ансамбля — в национальных костюмах.
"Так раньше жили наши предки на заимках, по нескольку семей в одном домике, — рассказывает Ирина Новгородова. — У меня фамилия потомственная. Предки мои пришли пешим ходом через Сибирь или по морю через Архангельск на кочах. Кочи — это деревянные рубленые корабли".
Чуть позже в избу приходит старейшая участница ансамбля, 80-летняя Юлия Чикачева. Сразу становится ясно, что Юлия Гавриловна здесь главная. Она — сестра Алексея Чикачева, автора книги "Русские на Индигирке", ученого, составившего словарь слов и выражений, которые употребляются только здесь.
В середине 1980-х в Русское Устье приезжала фольклорная экспедиция из ленинградского Института русской литературы АН СССР (Пушкинского Дома). Однако изданный в Ленинграде труд нисколько не умаляет многолетних исследований Алексея Чикачева. Юлия Гавриловна гордится трудами брата, она знает массу былин, "баек", как тут говорят, и рассказывает их на русскоустьинском диалекте. Невозможно понять все, что она говорит. Буква "ш" звучит как "с", вообще кажется, что в диалекте много шипящих. Речь напоминает шелест осенних листьев. Юлия Гавриловна вспоминает, что, когда училась в школе, над ее речью смеялись. Но она упорно говорила по-своему. Став учительницей, своим воспитанникам даже преподавала этот язык.
Из книги "Фольклор Русского Устья" (ответственные редакторы С. Азбелев и Н. Мещерский. Ленинград, "Наука", 1986 год): "Исконный говор населения сохранил немало примет, характерных для древнерусского языка. Их можно видеть в лексике, в грамматическом строе, в фонетике русскоустьинской лексики. Наряду с чертами древнерусского языка в речи современных жителей Русского Устья могут быть отмечены многие диалектные явления, как общие для северного великорусского наречия в целом, так и, особенно, — его новгородской и олонецкой групп".
Сейчас для учеников средней школы выпущен диск с байками, песнями и рассказами на этом древнем языке. Хотя, конечно, в эпоху всеобщей глобализации сохранить его очень сложно. Меж собой русскоустьинцы еще могут говорить по-своему. А с нами, конечно, нет. Скоро история старинных людей у Холодного океана превратится в сказку...
* * *
В Русском Устье был православный храм, но в 1930 году его снесли. В 2014-м жители Новгорода подарили русскоустьинцам храм, который освятили в честь иконы Божией Матери "Знамение", передали иконостас и облачение для священника. Только батюшки в селе нет, церковь почти все время закрыта. Да и жители села почти все атеисты...
