Печь – один из сакральных центров дома. «Печь в дому – то же что алтарь в церкви: в ней печется хлеб». «Печь нам мать родная», «Дом без печи – нежилой дом», говорили раньше люди. С печью были связаны многие народные лечебные практики и приметы. Например, нельзя в печь плеваться или ругаться, когда горел в печи огонь. «Поколе хлеб в печи, не садись на печь, испортится».
До того как изба не стала делиться перегородками, ее классифицировали по расположению печи на пряху (если печь располагалась слева) и непряху (справа).
Русские печи стояли на опечье, представлявшем собой сруб в три - четыре венца из круглых бревен или плах скреплённых в лапу. Поверх него делался бревенчатый накат, который мазали толстым слоем глины. Он служил подом печи – «поле маленько, распахано гладенько, ни сохой, ни бороной, чертовой бородой».
Русская печь имела форму куба: обычная ее длина 1,8-2 м, ширина 1,6-1,8 м, высота 1,7 м. Верхняя часть печи плоская, удобная для лежания. Топка печи сравнительно больших размеров: высотой 1,2-1,4 м, шириной до 1,5 м, со сводчатым потолком и плоским дном - подом. Устье, обычно прямоугольной формы или с полукруглой верхней частью, закрывалось заслонкой, вырезанным по форме устья железным щитом с ручкой. Перед устьем находилась небольшая площадка - шесток, на который ставилась хозяйственная утварь, чтобы ухватом задвинуть ее в печь. Справа и слева от шестка располагались специальные ниши — зольники, или очелки, где целый год сохранялись под золой горячие угли. Если хозяйка по недосмотру давала углям в очелках погаснуть, это считалось большим несчастьем для дома. Приходилось брать угли у соседей, которые не всегда их охотно давали — ведь с углями из дома мог уйти и домовой. И только в день зимнего солнцестояния старые угли во всех домах гасили, всей деревней трением добывали новый живой огонь и разносили по избам.
Вновь сложенную печь начинали прогревать постепенно и равномерно. Первый день начинали с четырех полен, и постепенно каждый день добавляли по одному, чтобы прокалить весь объем печи и избежать трещин.
Чаще всего печь находилась в углу, иногда в большой зажиточной избе печь отходила на 1 м. – 1,42 м. от стены задней и боковой, где у боковой стены устраивался особый закут или запечье. Здесь, на вбитых в стену деревянных «спицах» лежали «грядки», жерди для развешивания мокрой одежды. В закуте зимой содержали мелкий скот и птицу. Вдоль боковой стены печи, обычно высотой до лежанки, иногда ниже, чтобы на ней можно было сидеть (припечек) находилась дощатая пристройка - голбец, где находилась лесенка для подъёма на лежанку, полки для хранения мелочей, сушки одежды, обуви, лаз в подпол.
Часто для сохранения формы глинобитной печи в ее углы помещали вертикальные “печные столбы”. Один из них, который выходил к центру избы, устраивали почти всегда. От него к боковой и передней стене избы перекидывали широкие четырехгранные брусы, вытесанные из дуба или сосны. За постоянно черный от сажи цвет их прозвали воронцами. Располагались они на высоте человеческого роста. “Стоит Яга, во лбу рога”, — загадывали загадку про воронцы.
Тот из воронцов, который шел к длинной боковой стене, называли еще “брусом полатным”, так как на него опирались доски полатей, которые располагались над входной дверью, от печи до стены. На полатях спали дети, а иногда и взрослые. Здесь хранилась одежда, сушился лук, горох.
Под шестком находился подпечек, где лежали лучины и сухие дрова для растопки. Сюда в морозы хозяйка сажала кур, чтобы они не поморозили в курятнике гребешков и лапок, сюда пряталась напроказившая кошка («Брысь под печь!»). Но главное - здесь обитал «хозяин», «суседушко», «дедко», «доможил», «братаниш» - домовой. Изба без домового не стоит, и при переезде в новую избу туда с почётом перевозили из старой и домового – в стоптанном лапте, насыпав в него земли из –-под старой печи. Подпечье – самый подходящий угол для него: и тепло, и не на глазах у людей. В подпечье для домового ставили блюдце с кашей, клали кусочек чёрного, круто посоленного хлеба, а в праздники и чашку водки. На Ефрема Сирина «закармливали» кашей домового даже на шестке, ставя туда угощение на всю ночь. С домовым обращались бережно и уважительно, это была не менее важная фигура, чем «большак», хозяин избы, с которым только и вступал в контакт домовой.
В русских печах не только готовили пищу, но и мылись. Причем считалось, что пар и воздух печи более здоров и целебен, чем воздух бани. Парение в печи полагалось самым целебным средством от многих болезней. Так, если заболевал грудной ребенок, его считали “недопеченым” и проводили обряд “перепекания” — на время засовывали в протопленную, но несколько остывшую печь на хлебной лопате.
Четвертая статья Музея-заповедника #александровскаяслобода из цикла #МирРусскойДеревни. Подписывайтесь на наш канал!