С апреля 1989 года в столице Грузии регулярно проводились акции протеста против советской власти, выход из кризисного Союза был основным требованием среди грузинской интеллигенции. Начиналось всё с мелочей — из подчинения всесоюзному Союзу писателей вместе с союзами балтийских республик вышли и писатели Грузии. С одной стороны невнятное поведение советского правительства, с другой — жёсткое подавление демонстрации 9 апреля подливали масла в огонь. Всю Грузию лихорадило, массовые митинги и шествия шли в каждом порядочном селе.
На этой волне появился и быстро стал крайне популярным Звиад Гамсахурдия, организатор весенних демонстраций, а так же переводчик Шекспира и Бодлера. После смерти Мераба Коставы, Гамсахурдия стал номером один среди грузинских «националов».
Политический рост Гамсахурдия был стремителен, в 1990 году осенью оппозиционный блок побеждает на выборах, Звиад становится председателем Верховного Совета. В 1991 он уже — президент республики с 87% на выборах.
Однако, был ли советский диссидент, переводчик и сочинитель стихов, готов к такому посту? К сожалению, очень быстро выяснилось, что управлять толпой демонстрантов и управлять государством — занятия весьма противоположные в сути своей. Ошибки начались сразу же; сообщает Тенгиз Сигуа, единственный технарь среди упоминаемых здесь людей, а так же премьер и при Гамсахурдия, и при Шеварнадзе:
«У нас были прекрасные отношения с Баку, но вдруг мне звонит их премьер с вопросом: «Объясните! Кто такой ваш президент? Почему такие глупые заявления?» Оказывается, Гамсахурдия в эфире BBC сказал: «Карабах» — это Армения, а значит, нечего Азербайджану идти туда».
Многие сразу же заподозрили что, с президентом что-то не так. В августе в Тбилиси приехал один-единственный генерал-лейтенант, представлявший ГКЧП. Гамсахурдия было предписано разоружить грузинских нацгвардейцев, передать их в подчинение милиции, а результаты выборов местного самоуправления — отменить. К 19 августа всё это было исправно выполнено. Ясное дело, Гамсахурдия испугался, командование ЗВО располагалось в Тбилиси и 20 тысяч солдат могли по первому приказу арестовать всех, кого скажут путчисты(в теории).
Снова сообщает Сингуа:
«Гамсахурдия боялся потерять власть и всех нас предал — после этого вся Грузия отвернулась от своего лидера»
Однако, как только "отлегло", Гамсахурдия снова начал вести себя, как скандалист. Первым делом он начал конфронтацию с Абхазией и Осетией, порой переходя в полемике на личности, спровоцировав сепаратистские конфликты. Под контроль были поставлены СМИ, бывший диссидент и демократ принялся давить любую оппозицию вообще. Были приняты надлежащие на сей счет законы, прессованию подвергались любые критики, от профессуры до рабочих, причем как в судебном порядке под видом уголовных дел, так и увольнением с работы с титулом “враг Грузии” и “платный агент КГБ”, так и путем битья на улице или грабежа “патриотически настроенными элементами”.
В итоге, против Гамсахурдия объединились 28 партий всех сортов и расцветок — от монархистов до коммунистов. 2 сентября был разогнан митинг противников Гамсахурдия, бывший соратник президента и лидер демпартии Чантурия был посажен в тюрьму. И противники, и сторонники президента стали массово скупать оружие у частей Советской армии.
В октябре вооруженных противников Гамсахурдия было всего лишь несколько сотен. Министр обороны не раз просил президента отдать приказ разогнать этот цирк и посадить всех неугодных. Гамсахурдия приказа не отдавал, боясь предательства собственных солдат. Милиция в свою очередь играла роль миротворческой силы, пытаясь поддерживать порядок на улицах Тбилиси. Время шло, численность оппозиционеров, во главе которых стояли скульптор Тенгиз Китовани и кинокритик Джаба Иоселиани, росла и оружия на руках у них становилось всё больше. Особенно выделялись «Мхедриони» — парамилитаристская группировка, стоявшая на крайне националистических позициях. Эти красавчики светились в свитерах, джинсах, пиджаках и темных очках, которые не снимали даже в помещении.
20 декабря Гамсахурдия потребовал разоружения Нацгвардии и погрозился в противном случае отстрелять по всем ракетами. Гвардейцы оскорбились и 22 декабря подняли мятеж против президента, в Тбилиси развернулись на полную уличные бои с применением танков и ствольной артиллерии. Ракетами так и не использовались. Практически сразу среди сторонников президента появились случаи дезертирства и перехода на сторону оппозиции. Окончательно Гамсахурдия похоронил себя во время выступления по ТВ, где признался, что чувствует потерю поддержки. К 7 января Гамсахурдия окончательно потерял контроль над ситуацией.
По рассказу возглавлявшего наибольшую группу осаждающих Иоселиани, в городе царил полный хаос, лидеры политических партий и вооруженных групп пытались выторговать различные концессии, ожидали вестей, на чью сторону станут регионы. В авторитетном справочнике издательства “Европа” итоговый результат противостояния объясняют приобретением оппозиционерами крупного транша оружия у России. В результате 7 января Гамсахурдиа бежал из страны в Чечню; причем ему даже, судя по свидетельствам осаждающих, не особо мешали, просто защитники дворца вышли, сели в автобусы и убыли. По-началу, Гамсахурдия хотел свалить в Азербайджан или Армению, однако и там, и там на него шикали и обзывали нехорошими словами.
Пока Гамсахурдия совершал увлекательное турне по Чечне, в Грузии победившая сторона сформировала Военный совет в составе старых добрых Китовани, Иоселиани и Сигуа.
В начале марта был приглашен "на царство" Эдуард Шеварднадзе. Мотивы членов совета до конца не понятны, но можно предположить, что они полагали нужным пойти на такой шаг каждый в своих интересах и надеялись легитимизировать свое положение с помощью авторитетного в международной политике нового лидера. После прихода Шеварднадзе удалось достичь хрупкого взаимопонимания с абхазскими и осетинскими представителями, однако ситуация в стране все равно оставалась сложной.
Однако и новое правительство не смогло объединить страну, сторонники свергнутого президента — звиадисты — развернули партизанское движение в Мегрелии. К августу реваншисты собрали достаточные силы для начала полноценной фронтовой гражданской войны. Пока Шеварнадзе по уши увяз в Абхазии, отряды под командованием Лоти Кобалия перешли в наступление в Западной Грузии и заняли три ключевых города в регионе — Сенаки, Абаша и Хоби. В сентябре Гамсахурдия вернулся в Грузию, сформировав полноценное альтернативное правительство. В начале октября звиадисты сумели занять Поти, собрав для этой цели около 10 тысяч бойцов, и подошли к Кутаиси, а в середине месяца вошли в Самтредия. Следует здесь добавить, что конфликту придавало дополнительные краски присутствие многочисленных, никому не подчинявшихся вооруженных формирований, пробавлявшихся откровенным беззаконием, грабежами и преступной деятельностью всех видов. Фактически, осенью 1993 года в стране царила полная анархия.
В таких условиях Шеварнадзе пошел на крайние меры — подал заявку на вступление Грузии в СНГ и позднее запросил вмешательства ВС РФ. Российские войска взяли под контроль железнодорожные узлы, лишив звиадистов возможностей по использованию железнодорожного транспорта для переброски отрядов. В последних числах октября, усиленные за счет вывода сил из Абхазии, грузинские войска перешли в контрнаступление, смяли звиадистов и к концу 1993 года взяли под контроль все ключевые города. Активная фаза на этом закончилась, однако отдельные стычки продолжались и в 1994 году.
Так и не выяснены обстоятельства смерти Гамсахурдия, одна версия гласит, что он застрелился, другая — что его застрелили. Сигуа в свою очередь выдвигает версию об отравлении:
..По крайней мере я слышал, что перед смертью он отказывался от пищи. Только пил чай, ссылаясь на страшные боли в животе.
Гибель Гамсахурдия и окончание гражданской войны не принесли мира в Грузию. В 1995 году на Шеварнадзе было совершено покушение, 1998 и 2001 были отмечены мятежами в войсках. На границах с Абхазией и Южной Осетией то и дело вспыхивали стычки, перерастающие в бои. В 2003 году снова перевернула всё с ног на голову «революция роз». В 2004, 2006, 2007 и 2009 по стране прокатывался политический кризис. Война 2008 года окончательно лишила Грузию всяких надежд на установление контроля над бывшими автономиями. Никуда не делись проблемы, созданные ещё в 1991 году. Лишь с недавних пор обстановка в стране стала более-менее походить на стабильную.