29 мая 1453 года столица Византийской империи пала под ударами турков. Вторник 29 мая является одной из важнейших дат мировой истории. В этот день прекратила своё существование Византийская империя, созданная ещё в 395 году вследствие окончательного раздела Римской империи после смерти императора Феодосия I на западную и восточную части.
С её гибелью завершился огромный период человеческой истории. В жизни многих народов Европы, Азии и Северной Африки наступил коренной перелом, обусловленный установлением турецкого владычества и созданием Османской империи.
Понятно, что падение Константинополя не является чёткой гранью между двумя эпохами. Турки ещё за столетие до падения великой столицы утвердились в Европе.
Да и Византийская империя к моменту падения уже была обломком былого величия — власть императора распространялась только на Константинополь с предместьями и часть территории Греции с островами. Византию 13–15 веков назвать империей можно лишь условно. В то же время Константинополь был символом древней империи, считался «Вторым Римом».
Предыстория падения
Турки.
В XIII веке одно из тюркских племён — кайы — во главе с Эртогрул-беем, выдавленное с кочевий в туркменских степях, откочевало в западном направлении и остановилось в Малой Азии. Племя оказало содействие султану крупнейшего из турецких государств (было основано турками-сельджуками) — Румского (Конийского) султаната — Алаэддину Кей-Кубаду в его борьбе с Византийской империей. За это султан отдал Эртогрулу в ленное владение земли в области Вифиния. Сын вождя Эртогрула — Осман I (1281–1326) несмотря постоянно на растущее могущество, признавал свою зависимость от Коньи.
Только в 1299 году он принял титул султан и вскоре подчинил себе всю западную часть Малой Азии, одержав ряд побед над византийцами. По имени султана Османа его подданные стали называться османскими турками, или османами (оттоманами). Кроме войн с византийцами, османы вели борьбу за подчинение других мусульманских владений — к 1487 году турки-османы утвердили свою власть над всеми мусульманскими владениями Малоазиатского полуострова.
Большую роль в укреплении власти Османа и его преемников сыграло мусульманское духовенство, в том числе местными орденами дервишей. Духовные лица не только сыграли значительную роль в создании новой великой державы, но обосновывали политику экспансии, как «борьбу за веру».
В 1326 году турками-османами был захвачен крупнейший торговый город Бурсу, важнейший пункт транзитной караванной торговли между Западом и Востоком. Затем пали Никея и Никомидия. Захваченные у византийцев земли султаны раздавали знати и отличившимся воинам в качестве тимаров — условных владений, получаемых за несение службы (поместий).
Постепенно система тимаров стала основой социально-экономического и военно-административного устройства державы османов. При султане Орхане I (правил с 1326 по 1359 годы) и его сыне Мураде I (правил с 1359 по 1389 годы) были проведены важные военные реформы: иррегулярная конница была реорганизована — созданы созываемое из турков-земледельцев конное и пехотное войска. Воины конного и пехотного войск в мирное время были земледельцами, получая льготы, во время войны были обязаны прийти в армию.
Кроме того, армию дополнили ополчением из крестьян христианской веры и корпусом янычар. В янычары первоначально брали пленных юношей-христиан, которых принуждали принять ислам, а с первой половины 15 столетия — из сыновей христианских подданных османского султана (в виде специального налога).
Сипахи (своего рода дворяне османской державы, получавшие доход от тимаров) и янычары стали ядром армии османских султанов. Кроме того, в армии были созданы подразделения пушкарей, оружейников и др. частей. В результате на границах Византии возникла мощная держава, которая претендовала на господство в регионе.
Надо сказать, что Византийская империя и балканские государства сами ускорили своё падение. В этот период между Византией, Генуей, Венецией и балканскими государствами шла острая борьба. Часто борющиеся стороны стремились заручиться военной поддержкой османов. Естественно это резко облегчило экспансию османской державы. Османы получали информацию о путях, возможных переправах, укреплениях, сильных и слабых сторонах войск врага, внутренней ситуации и т. д. Христиане сами помогли переправиться через проливы в Европу.
Больших успехов турки-османы достигли при султане Мураде II (правил в 1421–1444 и 1446–1451 годах). При нём турки оправились после тяжёлого поражения, нанесённого Тамерланом в Ангорской битве 1402 года.
Во многом именно это поражение и отсрочило гибель Константинополя на полстолетия.
Султан подавил все восстания мусульманских владык. В июне 1422 года Мурад осадил Константинополь, но взять не смог. Сказалось отсутствие флота и мощной артиллерии. В 1430 году был захвачен крупный город Фессалоники в северной Греции, он принадлежал венецианцам.
Мурад II одержал ряд важных побед на Балканском полуострове, заметно расширив владения своей державы. Так в октябре 1448 года состоялась сражение на Косовом поле. В этой битве османское войско противостояло объединёнными силами Венгрии и Валахии под командованием венгерского генерала Яноша Хуньяди. Ожесточённая трёхдневная битва завершилась полной победой османов, и решило судьбу балканских народов — на несколько веков они оказались под владычеством турок.
После этого сражения крестоносцы потерпели окончательное поражение и больше не предпринимали серьёзных попыток отбить Балканский полуостров у Османской империи.
Судьба Константинополя была решена, турки получили возможность решить задачу захвата древнего города.
Сама Византия уже не представляла большой угрозы для турков, но коалиция христианских стран, опираясь на Константинополь, могла принести значительный вред. Город находился практически в середине османских владений, между Европой и Азией. Задачу по захвату Константинополя решил султан Мехмед II.
Византия.
Византийская держава к 15 столетию утратила большую часть своих владений. Весь XIV век был периодом политических неудач.
Несколько десятилетий казалось, что Сербия сможет захватить Константинополь, но сербов вовремя прижучили турки.
Различные внутренние раздоры были постоянным источником гражданских войн. Так византийский император Иоанн V Палеолог (правивший с 1341–1391 годы) свергался с престола трижды: своим свекром, сыном и затем внуком.
В 1347 году прокатилась новая эпидемия «чёрной смерти», которая унесла жизни не менее трети населения Византии. Турки переправились в Европу, и пользуясь неурядицами Византии и балканских стран, к концу столетия вышли к Дунаю.
В результате Константинополь оказался окружён почти со всех сторон (см.карты выше).
В 1357 году турки овладевают Галлиполи, в 1361 году — Адрианополем, который стал центром турецких владений на Балканском полуострове. В 1368 году султану Мураду I подчинилась Нисса (загородное местопребывание византийских императоров), и османы оказались уже под стенами Константинополя.
Кроме того, существовала проблема борьбы сторонников и противников унии с католической церковью. Для многих византийских политиков было очевидно, что без помощи Запада, империи не выжить.
Ещё в 1274 году на Лионском соборе византийский император Михаил VIII пообещал папе добиваться примирения церквей из политико-экономических соображений.
Правда, его сын император Андроник II созвал собор восточной церкви, который отверг решения Лионского собора. Затем Иоанн Палеолог поехал в Рим, где торжественно принял веру по латинскому обряду, но помощи от Запада не получил. Сторонниками унии с Римом были в основном политики, либо принадлежали интеллектуальной элите. Открытыми врагами унии было низшее духовенство.
Иоанн VIII Палеолог (византийский император в 1425–1448 годах) считал, что Константинополь можно спасти только с помощью Запада, поэтому постарался как можно быстрее заключить унию с римской церковью.
В 1437 году вместе с патриархом и делегацией православных архиереев византийский император отправляется в Италию и провел там более двух лет безвыездно, сначала в Ферраре, а затем на Вселенском соборе во Флоренции. На этих заседаниях часто обе стороны заходили в тупик и готовы были остановить переговоры. Но, Иоанн запретил своим епископам покидать собор до принятия компромиссного решения.
В конце концов, православная делегация была вынуждена уступить католикам почти по всем основным вопросам.
6 июля 1439 года была принята Флорентийская уния, и восточные церкви воссоединились с Латинской. Правда, уния оказалась непрочной, уже через несколько лет многие присутствовавшие на Соборе православные иерархи стали открыто отрицать своё согласие с унией или говорить о том, что решения Собора были вызваны подкупом и угрозами со стороны католиков.
В результате, уния была отвергнута большинством восточных церквей.
Споры об унии происходили на фоне экономического упадка страны. Константинополь конца 14 столетия был печальным городом, городом упадка и разрушения.
Потеря Анатолии лишила столицу империи почти всех сельскохозяйственных земель.
Население Константинополя, которое в XII веке насчитывало до 1 млн. человек (вместе с предместьями), упало до 100 тыс. и продолжало сокращаться — к моменту падения в городе было примерно 50 тыс. человек.
Предместье на азиатском берегу Босфора было захвачено турками. Предместье Пера (Галата) на другом берегу Золотого рога, была колонией Генуи. Сам город окружённый стеной в 14 миль, потерял ряд кварталов.
Фактически город превратился в несколько отдельных поселений, разделённых огородами, садами, брошенными парками, руинами зданий. Многие имели свои стены, заборы. Наиболее многолюдные селения располагались по берегам Золотого Рога. Наиболее богатый квартал, примыкавший к заливу, принадлежал венецианцам. Рядом располагались улицы, где жили выходцы с Запада — флорентийцы, анконцы, рагузяне, каталонцы и евреи. Но, причалы и базары были ещё полны торговцами из итальянских городов, славянских и мусульманских земель. Ежегодно в город прибывали паломники, в основном из Руси.
Последние годы до падения Константинополя, подготовка к войне
Последним императором Византии стал Константин XI Палеолог (правивший в 1449–1453 годах). До того как стать императором он был деспотом Мореи — греческой провинции Византии.
Константин обладал здравым умом, был хорошим воином и администратором. Обладал даром вызывать любовь и уважение своих подданных, его встретили в столице с большой радостью.
Недолгие годы своего правления он занимался тем, что готовил Константинополь к осаде, искал помощи и союза на Западе и пытался успокоить смуту, вызванную унией с Римской церковью. Своим первым министром и главнокомандующим флотом он назначил Луку Нотараса.
Султан Мехмед II получил трон в 1451 году.
Это был целеустремлённый, энергичный, умный человек. Хотя первоначально считалось, что это не блещущий талантами молодой человек — такое впечатление сложилось по первой попытке правления в 1444–1446 гг., когда его отцу Мураду II (он передал трон сыну, чтобы отдалиться от государственных дел) пришлось вернуться на трон для решения появившихся проблем.
Это успокоило европейских правителей, у всех своих проблем хватало. Уже зимой 1451–1452 гг. султан Мехмед повелел начать строительство крепости в самом узком месте пролива Босфор, отрезая тем самым Константинополь от Чёрного моря.
Византийцы были в замешательстве — это был первый шаг к осаде. Было отправлено посольство с напоминанием о клятве султана, который обещал сохранить территориальную целостность Византии. Посольство оставили без ответа.
Константин направил посланцев с подарками и попросил не трогать греческих деревень, расположенных на Босфоре. Султан проигнорировал и эту миссию. В июне было направлено третье посольство — на этот раз греков арестовали, а затем обезглавили.
Фактически это было объявление войны.
К концу августа 1452 года крепость Богаз-Кесен («перерезающая пролив», или «перерезающая горло») была построена. В крепости установили мощные орудия и объявили о запрете проходить Босфор без досмотра.
Два венецианских корабля были отогнаны и третий утоплен. Экипаж обезглавили, а капитана посадили на кол — это развеяло все иллюзии на счёт намерений Мехмеда.
Действия османов вызвали беспокойство не только в Константинополе. Венецианцам в византийской столице принадлежал целый квартал, они имели значительные привилегии и выгоды от торговли. Было ясно, что после падения Константинополя турки не остановятся, под ударом оказывались владения Венеции в Греции и Эгейском море.
Проблема была в том, что венецианцы увязли в дорогостоящей войне в Ломбардии.
С Генуей союз был невозможен, с Римом отношения были натянутые. Да и с турками отношения портить не хотелось — венецианцы вели выгодную торговлю и в османских портах. Венеция позволила Константину вербовать солдат и матросов на Крите.
В целом, можно сказать, что Венеция сохраняла нейтралитет о время этой войны.
Генуя оказалась в примерно такой же ситуации. Обеспокоенность вызвала судьба Перы и черноморских колоний. Генуэзцы, как и венецианцы, проявили гибкость. Правительство обратилось с призывом к христианскому миру направить помощь Константинополю, но сами такую поддержку не оказали. Частные граждане получили право действовать по своему усмотрению. Администрации Перы и острова Хиос получили указание придерживаться в отношении турок такой политики, какую они сочтут наиболее подходящей в сложившейся ситуации.
Рагузане — жители города Рагуз (Дубровник), также как и венецианцы, недавно получили от византийского императора подтверждение своих привилегий в Константинополе. Но и Дубровницкая республика не хотела подвергать риску свою торговлю в османских портах. Кроме того, у города-государства флот был небольшим и рисковать им не хотели, если нет широкой коалиции христианских государств.
Римский папа Николай V (глава католической церкви с 1447 по 1455 год), получив письмо Константина с согласием принять унию, тщетно обращался за помощью к различным государям. Должного отклика на эти призывы не было.
Только в октябре 1452 года папский легат к императору Исидор привёл с собой 200 нанятых в Неаполе лучников.
Проблема унии с Римом опять вызвала в Константинополе споры и волнения. 12 декабря 1452 года в храме св. Софии отслужили торжественную литургию в присутствии императора и всего двора. В ней были упомянуты имена папы римского, патриарха и официально провозглашены положения Флорентийской унии.
Большинство горожан приняло это известие с угрюмой пассивностью.
Многие надеялись, что если город устоит, можно будет отвергнуть унию.
В конце января 1453 года вопрос о войне был окончательно решён.
Турецкие войска в Европе получили приказ атаковать византийские города во Фракии.
Города на Чёрном море сдались без боя и избежали погрома.
Некоторые города на побережье Мраморного моря пытались защищаться, и были разрушены. Часть армии вторглась на Пелопоннес и напала на братьев императора Константина, чтобы они не смогли прийти на помощь столице.
Султан учёл тот факт, что ряд предыдущих попыток взять Константинополь (его предшественниками) провалился из-за отсутствия флота. Византийцы имели возможность морем подвозить подкрепления и припасы.
В марте в Галлиполи стягивают все имеющиеся в распоряжении турок суда.
Часть судов были новыми, построенными в течение нескольких последних месяцев.
В турецком флоте было:
- 6 трирем (двухмачтовые парусно-гребные судна, одно весло держали три гребца);
- 10 бирем (одномачтовое судно, где на одном весле было два гребца);
- 15 галер;
- около 75 фуст (легкие, быстроходные суда);
- 20 парандарий (тяжёлые транспортные баржи);
- уйма мелких парусных лодок, шлюпок.
Во главе турецкого флота был Сулейман Балтоглу.
Гребцами и матросами были пленные, преступники, рабы и частью добровольцы.
В конце марта турецкий флот прошёл через Дарданеллы в Мраморное море, вызвав ужас у греков и итальянцев. Это был удар по византийской элите, там не ожидали, что турки подготовят столь значительные морские силы и смогут блокировать город с моря.
Одновременно во Фракии готовили армию.
Всю зиму оружейники не покладая рук делали различного рода оружие, инженеры создавали стенобитные и камнемётные машины. Был собран мощный ударный кулак из примерно 100 тыс. человек.
Из них 80 тыс. были регулярным войском — кавалерией и пехотой, янычарами (12 тыс.). Примерно 20–25 тыс. насчитывали иррегулярные войска — ополченцы, башибузуки (иррегулярная кавалерия, «безбашенные» не получали жалованья и «награждали» себя мародёрством), тыловые подразделения.
Большое внимание султан уделил и артиллерии — венгерский мастер Урбан отлил несколько мощных пушек, способных топить корабли (с помощью одной из них потопили венецианское судно) и разрушать мощные укрепления.
Самое большое из них тащили 60 быков, и к ней была приставлена команда в несколько сотен человек. Орудие стреляло ядрами весом примерно 1200 фунтов (около 500 кг).
В течение марта огромная армия султана стал постепенно двигаться к Босфору.
5 апреля под стены Константинополя прибыл и сам Мехмед II. Моральный дух у армии был высокий, все верили в успех и надеялись на богатую добычу.
Люди в Константинополе были подавлены. Огромный турецкий флот в Мраморном море и сильная вражеская артиллерия, только усиливали беспокойство.
Люди снова начали вспоминать предсказания о падении империи и пришествии антихриста.
Но нельзя сказать, что угроза лишила всех людей воли к сопротивлению. Всю зиму мужчины и женщины, поощряемые императором, трудились, расчищая рвы и укрепляя стены. Был создан фонд для непредвиденных расходов — в него сделали вложения император, церкви, монастыри и частные лица.
Надо отметить, что проблемой было не наличие денег, а отсутствие нужного количества людей, оружия (особенного огнестрельного), проблема продовольствия.
Всё оружие собрали в одном месте, чтобы при необходимости распределить по наиболее угрожаемым участкам.
Надежды на внешнюю помощь не было.
Поддержку Византии оказали только некоторые частные лица. Так, венецианская колония в Константинополе предложила свою помощь императору.
Два капитана венецианских судов возвращавшихся из Чёрного моря — Габриэле Тревизано и Альвизо Диедо, дали клятву участвовать в борьбе.
Всего флот, оборонявший Константинополь, состоял из 26 кораблей:
- 10 из них принадлежали собственно византийцам;
- 5 — венецианцам;
- 5 — генуэзцам;
- 3 — критянам;
- 1 прибыл из Каталонии;
- 1 из Анконы;
- 1 из Прованса.
Еще несколько знатных генуэзцев прибыло сражаться за христианскую веру и вечную славу. К примеру, доброволец из Генуи Джованни Джустиниани Лонго привёл с собой 700 солдат.
Джустиниани был известен, как опытный военный, поэтому был назначен императором командующим обороной сухопутных стен.
В целом у византийского императора, не включая союзников, было около 5–7 тысяч воинов.
Надо отметить, что часть населения города покинула Константинополь до начала осады.
Часть генуэзцев — колония Пера и венецианцев сохранили нейтралитет.
В ночь на 26 февраля семь кораблей — 1 из Венеции и 6 с Крита ушли из Золотого Рога, увозя 700 итальянцев.
23 марта Мехмед II прибыл с главными силами под стены Константинополя и стал лагерем примерно в 4 км от города. Артиллерия была сосредоточена в 14 батареях вдоль стены города. Днем 2 апреля греки окончательно перегородили цепью Золотой Рог, а 6 апреля турецкие войска начали непосредственные осадные работы не более чем в 1,5 км от Константинополя.
Румелийские (то есть войска, набранные на Балканах) составляли левый фланг линии, анатолийские — правый.
В центре, на холме Мальтепе, располагалась ставка самого султана. Часть элитных подразделений находилась в резерве в лагере. Христианские источники, явно преувеличивая, утверждали, что турок под стенами Константинополя собралось не менее 200 тыс., хотя более реальные подсчеты указывают на 80 тыс. воинов и большое количество рабочих, которых осажденные, очевидно, воспринимали как солдат.
По одной из версий, перед началом полномасштабной осады к Константину XI были направлены парламентеры с предложением сдаться в обмен на сохранение жизни и имущества горожан.
Сам глава государства должен был оставить свою столицу, и в этом ему не будут чинить препятствий.
Константин сообщил, что согласен на контрибуцию и утрату любых своих немногочисленных территорий, однако город сдать отказался.
6 апреля турецкие батареи открыли огонь по позициям греков.
7 апреля турки предприняли атаку на передовые укрепления византийцев, используя в основном вспомогательную пехоту. Атакующими были захвачены несколько выдвинутых вперед фортов. Захваченные там пленные были демонстративно казнены на глазах осажденных.
Недостаточное количество пушек у греков не позволяло им вести эффективную контрбатарейную борьбу и сосредоточиться на поражении пехоты. С этой задачей крепостная артиллерия, возглавляемая братьями Боккиарди, справлялась успешно на протяжении всей осады.
В первые дни осады защитники произвели несколько довольно успешных вылазок, однако вскоре Джустиниани Лонго, посчитав, что потери в этих акциях превышают результат, приказал сосредоточить все усилия на защите внешнего периметра.
В осаде возникла некоторая пауза — турки перетасовывали свои артиллерийские батареи, переведя часть из них на наиболее подходящие позиции.
11 апреля османская артиллерия возобновила обстрел, который теперь практически не прекращался. В это время в турецкий лагерь в качестве наблюдателя прибыл венгерский посол — «разобраться в ситуации».
По сообщениям тогдашних историков, венгр даже помогал туркам советом, как правильно расставлять орудия.
В среднем орудия производили от 100 до 150 выстрелов в день, потребляя до полтонны пороха.
12 апреля турецкий флот попытался прорваться в Золотой Рог, однако был отбит союзной эскадрой. Более высокобортные корабли греков и венецианцев позволяли эффективнее вести огонь.
В ночь с 17 на 18 апреля османы предприняли локальную ночную атаку в районе Мезотейхон, но после четырехчасового боя осажденные удержали свои позиции.
Потерпевший неудачу флот Мехмед II отправил на захват принадлежащих Византии Принцевых островов в Мраморном море.
Все они один за другим перешли под власть султана, лишь самый большой из архипелага, Принкипос, оказал сопротивление захватчикам.
Тем временем Папа Николай V, чьи увещевания не принесли существенных результатов, оказал Константинополю посильную помощь, выслав три зафрахтованные генуэзские галеры, груженные оружием и различными припасами.
Все начало апреля этот отряд ждал попутного ветра у острова Хиос. Наконец, 15 апреля он задул, и корабли беспрепятственно вошли в Мраморное море.
По пути к ним присоединилось идущее с Сицилии греческое судно, груженное зерном.
20 апреля флотилия была уже в виду Константинополя. Мехемед II немедленно приказал командующему флотом адмиралу Балтоглу выйти в море и перехватить противника.
Из-за сильного южного ветра турки имели возможность использовать только гребные суда, чьи экипажи были усилены янычарами.
Под звуки труб и барабанов турки пошли в атаку, имея подавляющий численный перевес. Однако острая и длинная коса наскочила на крепкий камень.
На дальней дистанции генуэзцы и греки нанесли сильный урон противнику с бортов своих высоких кораблей, и тогда Балтоглу приказал взять галеры на абордаж.
Главная атака была направлена на слабо вооруженный греческий зерновоз. Его экипаж под командованием капитана Флатанелоса храбро отбивал атаку за атакой, причем, по свидетельству очевидцев, им был применен знаменитый «греческий огонь».
В конце концов, четыре корабля ошвартовались друг о друга, образовав монолитное плавучее укрепление. К вечеру притихший ветер вновь подул, и в сумерках под ликующие крики защитников Константинополя флотилия вошла в Золотой Рог.
Султан пребывал в ярости — Балтоглу был снят со всех занимаемых постов и бит плетьми.
Казнить опытного военачальника Мехмед не решился.
Пока на море кипели баталии, а плети немилосердно хлестали спину Балтоглу, турки решили осуществить смелый замысел, который принес им важное тактическое преимущество и оказал влияние на ход компании.
Доподлинно неизвестно, кто подсказал Мехмеду оборудовать волок между Босфором и бухтой Золотой Рог: родилась ли идея в среде самого турецкого командования, или ее подсказали ошивающиеся у ставки султана многочисленные европейские «деловые люди».
Во всяком случае, транспортировка судов волоком была известна на Востоке — в XII Салах ад-Дин таким способом перебрасывал корабли с Нила в Красное море.
22 апреля под прикрытием артобстрела турки начали перетаскивать свои гребные суда по волоку в Золотой Рог.
Около полудня уже целая флотилия галиотов находилась под боком у осажденного города.
Немедленно было созвано секретное совещание о комплексе мер по предотвращению угрозы. Единственно правильным решением венецианцам виделась атака вражеских кораблей под покровом темноты.
План решили утаить от формально державшихся нейтралитета генуэзских кораблей и отложили атаку до 24 апреля, поскольку венецианцы должны были подготовить свои корабли, защитив их тюками хлопка и шерсти.
Однако к 24 числу про замысел прознали генуэзцы и были оскорблены тем, что их хотят лишить славы. Атаку отложили до 28 апреля, уже с привлечением генуэзцев, но к этому времени об этом в городе не знали лишь глухонемые.
Когда флотилия союзников, наконец, атаковала турок, значительно прибавивших в количестве, ибо недостатка в рабочей силе они не испытывали, ее встретил плотный орудийный огонь с галиотов и береговых батарей.
Часть кораблей осажденных была потоплена, часть была вынуждена вернуться назад. На следующий день турки публично казнили всех пленных моряков. В ответ греки обезглавили находившихся у них в плену турок. Однако теперь турецкий флот плотно укрепился в Золотом Роге.
Часть его находилась в Босфоре, и осажденным постоянно приходилось держать свои силы у цепи.
3 мая небольшая венецианская бригантина с экипажем из добровольцев покинула Константинополь и отправилась на поиски венецианского флота, который якобы уже должен был находиться поблизости.
Весть о приготовлениях Венеции принесли с собой прорвавшиеся корабли.
Положение осажденных тем временем становилось все хуже. Турецкие инженеры соорудили понтонный мост через Золотой Рог, что позволило беспрепятственно перебрасывать войска и артиллерию с одного берега на другой.
Бомбардировка продолжалась — отремонтированную гигантскую бомбарду, «Базилику» Урбана, вновь выдвинули на позиции.
Это изделие обладало колоссальной по тем временам пробивной силой и было способно посылать ядра весом в полтонны на расстояние почти в 2 км.
В районе ворот Святого Романа 7 мая турки при помощи «Базилики» проделали брешь и даже осуществили тактический прорыв, который с трудом удалось нейтрализовать решительной контратакой.
Широко используя специально присланных сербских шахтеров, османы начали рыть подкопы. Осажденные успешно им противодействовали.
16 мая одна из шахт была взорвана вместе с находившимися в ней саперами.
21 мая другая шахта была затоплена водой.
23 мая в подземной схватке был захвачены пленные, которые указали местонахождение всех остальных минных подкопов, вскоре уничтоженных.
Применяли турки и большие осадные башни, обшитые верблюжьими и буйволиными шкурами.
18 и 19 мая во время успешных вылазок часть этих башен была взорвана и сожжена.
Тем не менее Константинополь находился в критическом положении. Убыль личного состава заменить было нечем — во время отражения атак во второй половине мая приходилось снимать матросов с кораблей.
Ширились разрушения стен и башен под непрерывным турецким огнем — горожане пока восстанавливали ущерб, однако делать это становилось все труднее.
В довершение ко всему, природные явления оказали влияние на боевой дух защитников города.
В ночь на 24 мая произошло лунное затмение, а на следующий день вернулась бригантина, посланная на поиски венецианского флота, которого она, естественно, не обнаружила.
Состоявшийся вскоре крестный ход был вынужденно прекращен из-за сильного дождя с градом.
Имея информацию о том, что дух защитников Константинополя падает, Мехмед II направил в город парламентеров с последним предложением о капитуляции.
Константин XI ответил решительным отказом и заявлением, что он погибнет вместе со своим городом. Турки начали готовиться к генеральному штурму.
Штурм
26 мая Мехмед собрал военный совет для окончательной диспозиции. Армии было торжественно объявлено, что вскоре предстоит штурм, и город будет на три дня отдан на разграбление. Это было встречено с обычным энтузиазмом.
Подбодренные обещанием богатой добычи, солдаты начали готовиться к штурму.
28 мая был официально объявлен днем отдыха и покаяния. Султан объезжал свои войска, подбадривая их и беседуя с воинами. Все основные приготовления были завершены к часу ночи 29 мая.
Готовились и осажденные, делая то, что было в пределах их ограниченных сил. Бреши в стенах были кое-как заделаны, скудные резервы перераспределены. Наиболее боеспособные части защитников в количестве около 3 тыс. чел. находились в районе уже сильно разрушенных ворот Святого Романа.
Тут же было сосредоточено большинство из имевшегося в городе огнестрельного оружия.
Примерно за три часа до рассвета турецкая линия озарилась артиллерийскими выстрелами — начался штурм.
Первыми на стены ринулись иррегулярные части — башибузуки и добровольцы. Они несли огромные потери, и через два часа Султан приказал им отступить.
В предрассветных сумерках в дело была брошена анатолийская пехота, защищенная в отличие от башибузуков доспехами и гораздо более дисциплинированная. И в этот раз атаки были отбиты.
Не удалась также попытка высадить десант с кораблей в Золотом Роге на крепостные стены.
Тогда Султан бросил на чашу весов свой последний, но внушительный аргумент — свежий янычарский корпус. Янычары атаковали спокойно, без музыкального сопровождения, четко соблюдая строй. Их натиск был невероятно силен, но и защитники не уступали им в доблести.
Наконец в разгар атаки кто-то из янычар заметил, что в стене осталась открытой и оставленной без присмотра дверь Керкопорты — небольшой калитки, использовавшейся для организации вылазок.
Около 50 воинов пробрались сквозь нее и подняли боевое знамя на крепостных стенах.
Примерно в это же время еще одна роковая случайность сыграла на руку туркам.
Отражающий атаки турок у ворот Святого Романа, Джованни Джустиниани Лонго был тяжело ранен: пуля, выпущенная сверху, пробила ему плечо, повредив легкое. Кондотьер попросил отнести его в тыл на перевязку.
Находящийся поблизости император Константин умолял итальянца остаться на позициях, но, по-видимому, дух Лонго был подорван ранением. Его понесли в порт.
Солдаты Джустиниани, видя, что их вождя нет с ними, поддались панике и дрогнули.
В это же время было замечено турецкое знамя на стене. Султан и его военачальники бросили в прорыв все, что было. Линия защитников заколебалась — зародилась и начала стремительно развиваться паника.
Распространился слух, что турки через Золотой Рог прорвались в город.
Точное место гибели последнего императора Византии не установлено, но есть предположение, что он пал с оружием в руках в районе ворот Святого Романа.
Бытует мнение,что последние сохранившиеся в истории слова императора были: “Город пал, а я ещё жив”, после чего, сорвав с себя знаки императорского достоинства, Константин бросился в бой как простой воин и был убит.
Джустиниани Лонго был на перевязке, когда ему сообщили о прорыве, — он немедленно приказал отозвать своих людей сигналом трубы. Османские войска рекой текли в город.
Итальянцам удалось отсоединить цепь, преграждающую выход из Золотого Рога, и дать дорогу венецианским и генуэзским кораблям, к которым присоединилось и несколько византийских. Очаги организованного сопротивления гасли один за другим.
Башибузуки, матросы с кораблей сразу бросились грабить все, что попадалось под руку.
Они ворвались в храм Святой Софии и начали захватывать заложников среди знатных граждан.
После полудня 29 мая Мехмед II торжественно въехал в поверженный город.
По истечении отведенного срока все грабежи были прекращены, а ослушавшиеся приказа — казнены.
Считается, что при взятии Константинополя погиб весь его гарнизон и все мирное население (хоть его и так было не слишком много).
Мехмед II официально принял титул Султана и повелителя ромеев, явно намекая на преемственность Римской Империи.
Византийская Империя, просуществовавшая тысячу лет, прекратила свое существование.
Вместо крошечного архаичного государства на мировой арене появилась новая мощная сила, Османская империя, заставлявшая содрогаться европейских правителей еще не одну сотню лет.