Автор: Николай Соснов
Посвящается светлой памяти молодой коммунистки, схваченной во время раздачи листовок и погибшей одной из первых 28 февраля 1933 года в Берлине. После многочасового группового надругательства и зверских пыток ее убили штурмовики СА. Мы не знаем ее имени, потому что она не назвала палачам ни одного имени. Даже своего.
Наступил вторник 28 февраля 1933 года. Рената, как обычно, вскочила с первым лучом солнца. С сожалением оставив нагретую за ночь постель, она с привычным крестьянским усердием и энергией здоровой восемнадцатилетней девушки принялась за работу. Но она больше не крестьянка, о нет!
Через две недели фройляйн Рената Элерт, фермерская дочка с хутора Элерт, переедет в Берлин под домашнее крыло и служебное начало тетушки Эльзы. Там она, наконец, получит возможность применить на благо компании герра Грубера приобретенную на курсах профессию машинистки. Какое счастье, что тетушка Эльза уже много лет служит личным секретарем старого герра Грубера! Промысел божий, говорит об этом мама. Папа помалкивает, но Рената точно знает, что отец, недоучившийся из-за Первой мировой студент, очень доволен успехами дочери. Не все же ей грести навоз и выбирать жениха среди деревенских увальней! Будущее Ренаты — это, пожалуй, единственное в чем отец противоречил своим приятелям, угрюмым фронтовикам из «Стального шлема». Те видели место женщины только на кухне.
Супруги Элерт — урожденные горожане. Да, в лихую послевоенную годину они вынужденно приспособились к сельской жизни и пустили крепкие корни на унаследованном от деда хуторе, но в душе так и остались берлинцами. Мама в свободные минуты заводила патефон и слушала скрипичные концерты, вспоминая брошенные занятия музыкой. Отец углублялся в умные книги, с которыми был знаком еще и не каждый из местных интеллигентов.
Возвращение Ренаты в столицу считалось само собой разумеющимся итогом трудовых усилий семьи. Герр Элерт даже хотел устроить единственного ребенка в университет, да так и не собрался с деньгами.
Утреннее хорошее настроение задержало Ренату у зеркала чуть дольше обычного. Девушка с удовольствием рассмотрела собственное отражение: классически симметричное лицо; загадочные глаза, прячущие за строгостью взгляда проказливую смешинку; роскошные белокурые волосы — предмет зависти всех без исключения приятельниц. Правда Ганс с соседней фермы считает ее чересчур тощей для немецкой девушки. «Ну и дурак!» - подумала Рената. Конечно, ума у него маловато. Что возьмешь с олуха, который по вечерам напяливает клоунскую коричневую форму и расхаживает в ней по деревне гордо, как петух!
Ренате очень хотелось пустить волосы свободно по плечам, но это помешает работе. А сделать предстояло немало. Родители уехали навестить дальнюю родню в Померании, так что хозяйство осталось временно на Ренате. Девушка вздохнула. Пора одеваться и приступать к обязанностям.
Управившись со скотиной и переделав неотложные дела, Рената вернулась в дом, чтобы погреться, съесть легкий завтрак и выпить кофе. Чашка крепкого ароматного напитка служила ей своеобразной наградой за ранний подъем и труды праведные. Мама вечно экономила, ее кофе получался жидковатым, что не устраивало Ренату. И хотя девушка немного скучала по родителям, возможность сварить кофе по своему вкусу казалась ей весьма существенным преимуществом.
Вот тетя Эльза умела как следует сварить кофе, что до определенной степени искупало ее излишнюю словоохотливость. В иные дни тетка бывала столь назойлива, что только большие надежды племянницы на трудоустройство у Грубера удерживали последнюю от попытки остановить поток красноречия истошным воплем отчаянного нетерпения. Проворно двигаясь по кухне, Эльза Элерт бренчала посудой и тараторила одновременно на множество тем, от правильного питания до «этих ужасных социалистов».
Тетина квартира располагалась в старинном здании как раз посередине треугольника, образованного домом профсоюзов, луна-парком и заброшенным кладбищем. Старая дева Эльза Элерт на полном серьезе утверждала, что регулярно наблюдает ночные сборы покойников из могил и безумцев с карнавала на большевистские шабаши.
Рената, конечно, ей не верила. Глупости какие! Она знала живых социал-демократов из родной деревни, учителя Майера и его сына Клауса. Клаус, студент и местный красавчик, водил ее на танцы и рассказывал смешные истории. Однажды по пути домой Рената даже разрешила ему себя поцеловать и потискать. Дальше дело не пошло, фройляйн Элерт не из таких. Потом под страшным секретом она поведала об этом случае дочке пастора Хельге и предположила, что парень будет просить ее руки. Та подняла подругу на смех. Оказалось, что Клаус Майер давным-давно уломал Хельгу на то же самое, а кое-кого из деревенских девочек и на большее.
После того унижения Рената охладела к Клаусу. Тем не менее, она помнила, что он приятный и умный молодой человек. Клаус учился на юриста и рассчитывал сделать себе имя в адвокатуре. Иногда он заговаривал о политике и тогда ругал на чем свет стоит нацистов и Национальную народную партию, за которую голосовал папа Ренаты, герр Элерт. Бранил Клаус и руководство собственной партии за то, что не смогли договориться с коммунистами о едином фронте против НСДАП. Впрочем, доставалось и вождю красных Тельману за твердолобость и отказ от компромиссов.
- Когда-нибудь нам придется сделать окончательный выбор, - говорил Клаус. - Добро или зло, человечность или жестокость, истина или лицемерие. Тогда мы пожалеем о спорах по пустякам.
Рената соглашалась с Клаусом. Она недолюбливала крикливых отцовских дружков из «Стального шлема» и долго не могла понять, как ее папа, такой культурный и образованный человек, может напиваться с ними и распевать монархические гимны. Однажды герр Элерт сказал дочери, что из-за евреев и прочих предателей Германия проиграла войну, и принесенные им ради отечества личные жертвы, таким образом, пропали даром. Вернувшись с фронта, он не сумел возобновить учебу и в итоге сделался крестьянином, а хотел стать инженером. Тогда Рената поняла отца, но его мотивы показались ей неубедительными. Только кто она, чтобы судить папу? Если ему так легче, то пусть живет в мире фантазий о благородных королях и великодушных королевах.
Клаус пытался заинтересовать ее своими идеями и при случае дал изучить книгу Августа Бебеля «Женщина и социализм». Рената начала тайком ее читать, но тут произошла размолвка с молодым Майером, и книга вернулась к владельцу.
Политика, само собой, занимала ничтожное место в беседах Ренаты и Клауса. Если бы студент не был столь легкомысленен, то у них могло сложиться. Но мужчины есть мужчины!
Рената так замечталась, вспоминая Клауса, что не сразу обратила внимание на лай сторожевого пса Бессера. Тот, хоть и беспородный, службу нес исправно и сейчас отчаянно брехал на незнакомого гостя. Больше верная собака сделать не могла. Элерты желали знать о визитах, а не извиняться за укусы, поэтому днем держали Бессера на короткой цепи.
Рената выглянула в окно, но никого не заметила. Бессер отчаянно рвался к входной двери, значит, пришелец уже возле нее. Теперь он постучит и попросит впустить.
Прошла минута, другая, стука все не было. Пес не умолкал, стало быть, посетитель продолжает торчать под дверью. Кто же он? Честному человеку незачем тихо выжидать. Рената вспомнила трехлетней давности ночной визит двух бродяг, оголодавших безработных из Берлина. Они залезли в курятник, и отец был вынужден выстрелить поверх голов, чтобы прогнать их прочь. Семья сама в тот год перебивалась с хлеба на воду, поделиться было нечем. Мать потом долго сокрушалась, что пришлось поступить не по-христиански.
Рената упрямо встряхнула головой. Она с детства гордилась своей храбростью и находчивостью. Свой или чужой стоит за дверью, а ему ее не испугать. Если это преступник, ей удастся или схватить припрятанное отцом ружье или выскочить во двор и подбежать к Бессеру. А уж коли свирепую громадину спустить с цепи, непрошеному визитеру достанется на орехи!
Рената решительно пересекла комнату и рывком распахнула дверь. На пороге жался щуплый мужчина лет тридцати в очках с толстой оправой. Если не считать отсутствия пальто и головного убора, одет он был вполне прилично и даже с претензией на скромный шик. Вот только пиджак его извалялся в пыли, ботинки и брюки до колен покрылись коркой ссохшейся грязи. Правой рукой очкарик поддерживал левую, висевшую плетью и перетянутую черным галстуком. Распахнутый пиджак и расстегнутая жилетка позволили Ренате увидеть, что рубашка незнакомца пропиталась кровью. Он дрожал от холода и, казалось, еле удерживался на ногах. Так оно и было, потому что, шагнув навстречу Ренате, мужчина тут же рухнул ей на руки.
Продолжение следует завтра...
Нравится повесть? Поддержите создание новых повестей о разведчице Молнии переводом с пометкой "Для Николая Соснова на цикл о Молнии".