Александр Домогаров готовится отметить своё 55-летие. На специальной пресс-конференции он рассказал журналистам о планах, которые хотелось бы осуществить и о том, чего он не хотел бы.
Например, Домогаров не хочет становиться художественным руководителем какого-либо театра или создавать свой - потому что это конец актёрской карьеры. А вот тут планов - много.
— Создавать свой театр не хочу, потому что это конец профессии актерской. Надо все бросить и заниматься этим. Очень редко бывает, чтобы хороший артист стал хорошим режиссером. А заниматься администрацией театра или какого-то своего центра я не готов. Есть масса вопросов организационного, творческого порядка, а просто написать свою фамилию на двери и ходить с короной на голове, что я худрук чего-то, мне не интересно.
Зато у актёра много планов, касающихся театра и кино. Так интересная новость - про продолжение съёмок фильма "Гардемарины, вперёд!" режиссёром Светланой Дружининой. Александр Домогаров сыграл в "Гардемаринах 3" роль Павла Горина - ожидается его участие и в продолжении фильма. Хотя здесь Домогаров и соглашается с тем, что на первом плане будут молодые актёры.
Отвечая на вопрос о ролях, которые хотелось бы сыграть, актёр сказал:
— Такая постановка вопроса — всегда самообман. Ты себя проецируешь на какие-то роли, но совершенно не факт, что это твои роли. Совсем не факт. Можно говорить себе: "Я – Гамлет". А ты не Гамлет, ты, например, Клавдий. Никогда в жизни не думал, что буду играть Жоржа Дюруа, мне даже в голову такое не приходило, не любил этот роман ("Милый друг", Ги де Мопассан).
Никогда не думал, что я буду играть Вацлава Нижинского: я и Нижинский — две вещи несовместные. Но когда мы взялись за эту историю, стало понятно, что это будет бомба. Она и случилась. На спектакль "Нижинский, сумасшедший Божий клоун" Андрея Житинкина попасть было невозможно, шел он долго, билетов не было, зал забит. Зрители сидели тихо, потому что это было тяжелое зрелище, особенно второй акт, когда показывали один день в больнице, после инсулинового шока.
Это страшная история художника, любую фамилию можно сюда поставить — Высоцкий, Даль — художника, который взлетает, становится богом, ангелом, и с этой высоты падает на землю — и от него остается песок, пыль.
А вот на реплики про амплуа героя-любовника актёр отреагировал просто: "Было такое амплуа. Лет 20 назад". Но на настойчивые комплименты отреагировал уже иначе, объяснив, почему пытается меняться, уходить от этого амплуа и как ему в этом помогает театр:
— Вам не интересно, почему Домогаров меняет себя и лепит себе нос, играет Сирано де Бержерака? Маленького ущербного человека. Дело-то ведь не в носе. Почему Домогаров себя ломает и перевоплощается в Нижинского? Почему он надевает парик и играет дьявола? Дело, значит, не во внешности, иногда хочется от нее уйти, в кино это не всегда получается, а в театре это все возможно. В театре с собой можно экспериментировать, там можно снять с себя шелуху: сначала мелким рубанком, потом еще мельче, потом шкурочкой зачистить, чтобы никаких заноз не было. Но эта шелуха должна сняться. Жизненная шелуха.