Могут ли дружить художник с художником, музыкант с музыкантом, писатель с писателем?
История взаимоотношений двоих гениев русской литературы Ивана Бунина и Владимира Набокова показывает — могут. Но недолго.
Оба родились еще в царской империи с разницей в 30 лет. Когда Бунин уже был «звездой» русской эмиграции, Набоков только делал свои первые шаги в литературе.
Как и все современники Ивана Алексеевича, он восхищался его поэзией и прозой. Владимир мечтал стать учеником литературного мэтра, чтобы разгадать тайну «легкого дыхания» бунинских рассказов.
В 1921 году Набоков заочно познакомился со своим литературным кумиром. Он написал ему письмо, в котором просил оценить недавно сочиненные стихи.
Попутно Набоков не скупился на комплименты, рассказывая, с каким восторгом он смотрит «со своего холма на сверкающую вершину (т.е.Бунина), где в скале вырезаны вечные, несравненные слова».
«Великому мастеру от прилежного ученика», — так позднее подписал Набоков свою книгу «Возвращение Чорба», которую отправил Ивану Алексеевичу.
Однако современники Владимира Владимировича знали его совершенно иным человеком — самодовольным, ироничным и едким в отношении других, часто уничижительно отзывавшимся об известных авторах. Признания в любви к братьям по перу ему были в принципе не свойственны.
В это время Бунин на правах живого классика и учителя изредка отпускал похвалу в адрес названного ученика. Он говорил, что его талант огромный, но стилистика стихов повторяет чужую, а проза «слишком холодная и злобная».
«Ах, как плохо», - написал Бунин в комментариях к роману Набокова «Машенька». Но в конце-концов признал: «И всё-таки никого из молодых с ним и сравнивать нельзя»!
Как поссорились Иван Алексеевич с Владимиром Владимировичем
Из начинающего графомана, подражающего Чехову и Бунину, Набоков постепенно превратился в самостоятельного автора со своим узнаваемым стилем. Его признали в литературных кругах, число поклонников и постоянных читателей стремительно росло.
В окружении Бунина все чаще звучали слова: Набоков — его соперник, причем единственный. Стареющий классик не хотел это признавать и начал ревновать своего «крестника» к известности.
Они встретились в 1933 году. Русская эмиграция ликовала — Иван Алексеевич получил Нобелевскую премию по литературе! Набоков тоже был уже очень известным писателем. Билеты на его встречи с читателями раскупались задолго до события. Спустя много лет переписки двое литературных гениев увиделись в ресторане.
Встреча с кумиром молодости разочаровала Набокова. В первую же минуту Бунин, которого беспокоил его возраст, стал хвастаться осанкой, которая была «прямее», чем у более молодого Владимира.
Дальше, по словам Набокова, его начало раздражать все. Он не любил ресторанов, куда его привел Бунин, и терпеть не мог задушевных бесед. Рябчиками, которыми Иван Алексеевич пытался угостить Набокова, тот наелся еще в детстве, а эсхатологические темы ему не хотелось обсуждать.
«Его болезненно занимали текучесть времени, старость, смерть», — раздраженно писал Набоков о своем недавнем "идоле". Двум талантам оказалось неинтересно друг с другом.
Потом писатели встречались в кругу общих знакомых и разговаривали тоном, который Набоков назвал «удручающе-шутливым». В одном из писем он уже без всякого пиетета называл своего учителя «Лексеич Нобелевский».
В другом письме писатель рассказывал, что на вечеринке Бунин был в «мерзейшем смокинге». «Он изображал мою надменность и потом прошипел: «Вы умрете один и в страшных мученьях».
Через двенадцать лет после первого восторженного письма Ивану Алексеевичу, Набоков написал жене, что Бунин, «похож на старую, тощую черепаху, поводящую тусклоглазой древней головой».
Молодой писатель открыто демонстрировал свое превосходство над уходящим в прошлое русским писателем и общался с ним снисходительно, а иногда брезгливо-пренебрежительно.
Набоков отказался выступать на 80-летнем юбилее Бунина. «Войдите в мое положение, — объяснял он свое решение, — как мне говорить сплошь золотое о человеке, который по всему своему складу мне чужд, и о прозаике, которого я ставлю ниже Тургенева?»
К концу жизни Бунин открестился от первой, «исторической», встречи с Набоковым. Он рассказывал, что ему принесли «развратную книжку», в которой есть «дикая брехня» про то, как Бунин затащил молодого гения в какой-то ресторан, чтобы поговорить с ним по душам.
«Очень на меня это похоже! Шут гороховый, которым вы меня когда-то пугали, что он забил меня и что я ему ужасно завидую. Никогда я не был с ним ни в одном ресторане», — возмущался Иван Алексеевич.
Что это было? Обыкновенная взаимная неприязнь? Соперничество на почве творчества? Только Богу известно. Одно мы знаем наверняка — Нобелевской премии по литературе были достойны оба писателя.
Но Владимиру Набокову эта награда, увы, не досталась. Зато именно он закрыл последнюю страницу золотого периода русской литературы.