Что-то меня насторожило в молчаливом этом лесу. Странные блики солнца на опушке, в кустах. Уж не броня ли танка в пятнах летней маскировочной окраски? Мелькнул «зайчик» оптического прибора. Кто-то там наблюдает в бинокль или стереотрубу. Возможно, за нами.
— Кажется, приехали! — говорю я Логвинову.— Давай вправо, в лощину. Видишь?
Он без слов круто выворачивает руль, машину встряхивает на придорожном кювете. И в тот же миг звук пушечного выстрела долетает с опушки, снаряд рвется на дороге. Но мы уже в лощине, в относительной безопасности.
Выбираюсь наверх, из-под чахлого кустика осматриваю местность. Опять выстрел с опушки. Теперь я хорошо вижу большой, угловатый, с характерной башней танк. Да, это «тигр». Отстрелявшись, он пятится в сосняк. Получается, как выразился Логвинов, что мы едва не влетели...
За дорогой, метрах в пятидесяти, замечаю две «тридцатьчетверки». Из лощины видны только их башни. Оттуда нам машут флажком. Перебегаю к ним. Меня встречает командир 219-й танковой бригады подполковник С. Т. Хилобок:
— Мы вам и отмашку делали, и кричали, и свистели, а вы жмете к фашистам в пасть. Там, в засаде, шесть «тигров» и два «Фердинанда». Закупорили дорогу.
Пришлось двинуть в обход танковый батальон. Жду, когда выйдет фашистам в тыл.
Ну а мне ждать недосуг. Надо как-то пробираться на Ерик. Рассматриваем с Хилобоком карту, однако прямой дороги отсюда к хутору нет. Точнее, на карте ее нет. А должна быть. По крайней мере, я ее помню. Не то чтобы дорога, даже не тропа была, а стежка. Но вездеход, пожалуй, пройдет.
— Не знаю, не знаю,— говорит мне комбриг.— Я привык верить топографической карте. А вы что, в сорок первом здесь отступали?
— Нет, в девятнадцатом.
— В девятнадцатом?
— Да. Воевал с белыми, с Деникиным. Волчанский отдельный революционный батальон Первого Грайворонского революционного полка.
— Так ведь Грайворон недалеко.
— Конечно. Мы его тогда сорок дней обороняли. По этим стежкам-дорожкам к белым в тыл ходили.
Комбриг Хилобок разводит руками:
— Ну, значит, вам и карты в руки. Однако на всякий случай возьмите с собой автоматчиков. Под Ериком сильный бой...
Память меня не подвела, и я вывел вездеход по северному берегу ручья прямо в расположение 19-й механизированной бригады подполковника В. В. Ершова. Приехали мы как раз в тот момент, когда танковый полк бригады ударил по гитлеровцам с тыла, а мотострелки атаковали с фронта, через заболоченный ручей. Хутора Редин и Ерик были взяты, противник отступил к Стрелецкому, оставив два подбитых танка и три противотанковых орудия.
И вот я наконец захожу во двор колхозной МТС. Надежда отыскать здесь хоть какое-то ремонтное оборудование не оправдалась. Фашисты все растащили. Подчистую. Остались двор, стены без крыши да удобное место расположения. Что ж, удовлетворимся тем, что есть.
Связываюсь по радио со штабом корпуса, приказываю ремонтному батальону немедленно выступить к хутору Ерик. Сюда же прошу свозить поврежденные танки.
Наступает вечер. Уже 19.00. В нашем распоряжении ночь, те 10-12 часов, за которые мы должны отремонтировать 20 танков. Из них 17 — средние Т-34, 3 танка — легкие Т-70. Таковы наши потери за сегодняшний день.
Пока корпусной ремонтный батальон в пути, во дворе МТС уже кипит работа. Распоряжается энергичный, с хорошей строевой выправкой инженер-майор — заместитель комбрига по технической части Гайк Аракелович Назарян. Очень дельный, думающий офицер, имеющий глубокие знания в области бронетанковой техники—ее эксплуатации и боевого восстановления. По его инициативе еще в мае — июне, когда корпус стоял в резерве, была осуществлена интересная мысль. У нас имелось три типа специализированных подвижных танкоремонтных мастерских, однако они далеко не в полной мере охватывали все технологические процессы полевого ремонта танков, самоходно-артиллерийских установок и бронетранспортеров. Назарян и его товарищи- ремонтники своими руками создали еще четыре типа мастерских, размещавшихся на автомашинах, в том числе мастерские по ремонту электро- и радиооборудования и для сварочных работ.
Опыт ремонтников 19-й мехбригады переняли во всех других бригадах и танковых полках корпуса. Первые же бои показали ценность такой специализации ремонта. Как правило, нам в полевых условиях удавалось возвращать в строй свыше 90 процентов всех поврежденных в бою машин.
Понравилась статья? Поставь лайк, поделись в соцсетях и подпишись на канал!