В пятницу днем Михаил Свердлов с командой реализует крупные IT и бизнес-проекты, а вечером — зажигает свечи и произносит молитвы. Как в мире победившего интернета проводить день в неделю без денег и телефона — в рассказе от первого лица.
В рубрике «Свердчеловек» мы уже рассказывали историю серба, который променял Белград и Нью-Йорк на Екатеринбург, познакомили читателей с энергетиком УГМК, бросившим карьеру и занявшимся биоэнергетикой. Наш нынешний герой — уральский бизнесмен Михаил Свердлов. Он не только работает в крупном банке и ведет собственный IT-проект, но и развивает общественно полезное дело по сохранению памяти. Все это он умудряется совмещать со строгими ограничениями, которые диктует ему религия предков — иудаизм.
«Каждую пятницу я зажигаю»
Соблюдать все еврейские традиции под силу только большим раввинам. В иудаизме 613 заповедей-правил, они описывают все сферы жизни. А еще есть много детализаций этих правил, шесть трактатов и 52 главы Талмуда только чего стоят. Я надеваю тфилин, соблюдаю шаббат, то есть с вечера пятницы по вечер субботы не работаю, не включаю свет, не пользуюсь телефоном,не езжу на транспорте, не пользуюсь деньгами. Кроме того, я соблюдаю все еврейские праздники, в которые часто запрещено то же самое, что и в шаббат. Каждую субботу я хожу в синагогу. Еще я стараюсь соблюдать кашрут: не ем некошерного мяса, выбираю сыры и другие продукты. Рыбу, овощи и многие другие продукты по умолчанию кошерные в самых обычных магазинах, но не морепродукты.
Жена любит шаббат: тогда я без телефона и компьютера провожу время с семьей, общаюсь с ребенком. Получается гармоничный островок отдыха с семьей, ведь в обычные дни я прихожу домой в 6-7 вечера и до часу ночи сижу с ноутбуком, работаю, пишу статьи, читаю книги. Соблюдение — это еще и отличный элемент самоконтроля, тут я не допускаю компромиссов. Бывало, что меня приглашали выступить в субботу на крупных конференциях в России и за рубежом, я прилетал и улетал вне шаббата, а в сам день просто выступал без микрофона. Попросил публику сесть поближе, подготовил материалы заранее.
Сложно ли это? Мне приятно, что я, работая в крупной компании, имею возможность все соблюдать. Иногда меня нет на работе и в зоне доступа по четыре рабочих дня, например, на Песах. В счет отпуска, но тем не менее, — коллеги и руководитель относятся с пониманием. Соблюдать кашрут тоже не сложно, в Екатеринбурге живет несколько семей, в том числе раввинов, которые его соблюдают полностью. Все продукты есть в городе. При синагоге можно купить кошерные продукты, да и в других местах найти их не проблема: в любом крупном магазине есть продукты, на которых стоит штамп «кошерно», а большинство вещей кошерны сами по себе. Пусть там не будет мяса, но есть, например, слабосоленая рыба (рыба вообще почти вся кошерна, если у нее есть чешуя и плавники), бакалея, овощи, фрукты и т. п.
«Традиции важнее страха»
Зачем я этим занимаюсь? Во-первых, это сильно дисциплинирует, во-вторых, это дань традициям, которые соблюдали все мои предки, и у меня нет права прерывать эту линию. Мои прабабушка и прадедушка свободно говорили на идиш, они использовали этот язык, когда хотели что-то скрыть от мамы с дядей. Поэтому когда мама пришла в школу, где был немецкий язык, ей было очень просто, ведь идиш — это практически немецкий, написанный ивритскими буквами.
На дверях нашего дома всегда висели мезузы [отрывки из свитка Торы, которые должны находиться на входе в дом — прим. ЕТВ], мы всегда отмечали праздники. В Песах у нас дома не было хлеба, только маца, на Хануку всегда зажигали свечи меноры. Понятно, что мои родители делали это более светско, чем я, но их бабушки и дедушки были очень соблюдающими. Они ходили на рынок к шойхету (резнику) с курицей, который специальным кошерным способом резал ее, ходили в синагогу, даже в советское время.
Мои дедушка и бабушка с Украины и Белоруссии, там были местечки,и соблюдать шаббат можно было без проблем. Потом семья переехала в Нижний Новгород, где и в советское время было 3-4 миньяна, куда люди приходили молиться. Всегда было место, где пекли мацу, причем не за деньги, а за муку. Хотя при советской власти это и не одобрялось, люди не боялись, ведь традиции важнее страха. Да, бывали проблемы. Как-то дедушку не взяли в институт, когда он не прошел по национальным квотам,пятую строку в паспорте никто не отменял. Не беда, он пошел в другой институт, в жизни ему это нисколько не помешало.
Мы с братом ходили в воскресную школу в синагогу, когда ее снова открыли в 1992-93 году. Во времена Советского союза во многих храмах, синагогах и мечетях было что-то еще: в нижегородской синагоге были производственные цеха, где делали губные гармошки и протезы.
«Бытовой антисемитизм был всегда»
Конечно, с завершением Советского союза все стало намного свободней и проще. Шутки (или еще что пожестче) о евреях у меня закончились классе в пятом, а в первый раз я услышал что-то подобное в песочнице, когда забрал у мальчика игрушку. Может, он и попал пальцем в небо, и все же дело в воспитании, значит, дома ему кто-то что-то рассказывал. Понятно, что бытовой антисемитизм всегда был и будет в любой стране.
Когда в 1991 году случился коллапс, стало более свободно с точки зрения вероисповедания. Я тогда жил в Нижнем Новгороде, ездил в еврейские лагеря, первые на постсоветском пространстве. Восемь лет я занимался молодежными организациями: делал лагеря для еврейских детей и молодежи, делали интересные проекты, например, летние палаточные лагеря для детей, мы занимались парусным спортом, вязали узлы, лазали по скалам,а в промежутках проводили занятия по традиции и истории еврейского народа. Возил в Израиль по «Таглиту» порядка десяти групп из СНГ и Америки, но потом закрыл для себя эту тему, уехал учиться в Австрию. И перешел в более спокойную тему помощи общине — еврейские кладбища.
Помним.Про
Однажды я понял, что надо что-то делать для сохранения памяти и истории тех трех поколений, которые сохранили для нас еврейство в Советском Союзе. Был 2007 год, мне было 20 лет, мы ездили в экспедицию и решили, что нужно помогать общинам заботиться о кладбищах. И каталогизировали еврейские захоронения четырех кладбищ Нижнего Новгорода: за свои деньги сделали проект и дали общине возможность бесплатно получать информацию. Это проблема не только для евреев — находить захоронения родственников. Иногда это почти нереально, ведь на кладбище есть только бумажные списки, в которых указан квадрат, где может быть 5-10 тысяч могил.
Сейчас мы уже каталогизировали около 44 кладбищ в СНГ. А в прошлом году решили, что это проблема не только еврейской общины и диаспоры, но и всей России. Теперь наш проект называется Pomnim.pro. Мы начали с четырех крупных кладбищ Москвы и продолжаем работу, чтобы создать единую базу захоронений по стране. Сейчас полностью каталогизированы Востряковское,Люблинское, Кузьминское, Малаховское кладбища. Теперь наша цель — к 2020 году каталогизировать большинство кладбищ городов-миллионников, вторая большая цель — за 10-15 лет каталогизировать максимум кладбищ по всей России. Конечно, мы надеемся на помощь государства. Более того,вышел закон Минстроя РФ, по которому должны быть каталогизированы все кладбища.
Вся информация о захоронениях есть в открытом доступе на нашем сайте, там же можно заказать уход за могилой, если родственники находятся далеко. Это социально ответственный бизнес, до 30% прибыли уходит на восстановление кладбищ и заброшенных могил. По-моему, отношение к кладбищам говорит о зрелости общества.
Хранители традиций
Я не вижу, чтобы традиции забывались. Наоборот, сейчас идет в хорошем смысле пропаганда традиций и религии, по России строится много храмов, синагог, мечетей. Проблема в России в том, что нет национальной идеи, а традиция и религии — это некие скрепы культуры, знания, социальной ответственности, взаимосвязи с государством. Люди в основном демократично воспринимают религиозность и традиционность и относятся к ним с уважением.
Как-то в декабре мы с коллегами поехали в Арабские Эмираты. Была Ханука, когда каждый день нужно зажигать свечу в память о чуде (по легенде, горшочек масла вместо нескольких часов прогорел восемь дней). Я взял с собой ханукию [специальный подсвечник для праздника — прим. ЕТВ], свечи. У нас с самого вылета началось обсуждение: что такое шаббат и т. д. Люди вообще не очень много знают о традициях других народов,которые живут в России, хотя они зачастую очень неплохо образованы. В итоге ребята присутствовали при зажигании свечей, дискутировали,а на следующий день спросили: «Миша, а мы сегодня будем зажигать свечи?»
Я не думаю, что однажды наций не будет. Можно быть гражданином мира и относить себя к какой-то нации, посещать другие страны, узнавать что-то новое, делиться. Если кто-то считает себя атеистом, мы должны это уважать.