"Лекс! О, мой Лекс! Мое яркое жгучее солнце! Моя небесная бездна, душа моя! Я приду. Конечно же, я приду!" Удаляясь от новичка, она всеми силами старалась удержаться от торопливости, делая вид, что ей абсолютно наплевать на послание. А внутри дрожало, трепыхалось сердце. Вик набрала побольше воздуха в легкие и задержала дыхание, концентрируя внимание на том, чтобы не выдать себя. Он позвал. Не забыл. Не вычеркнул. И сразу тысячи вопросов накрыли ее, панические и радостные одновременно. Вик захлопнула дверь своего дома, отпихнув толстого Зорта, скрылась в невидимости и дала волю изжигающему смерчу ликования. "Лекс! Лекс! Лекс!" Трясущимися руками расстегнула жилет, куртку, пробралась через белье к шее. Там на плетеном шнурке висел амулет, сжала его в кулаке, мягко погладила камешек пальцами. У него такой же. У самого сердца... Лекс! Она снова чувствовала его объятия, на грани удушья горячечные поцелуи и срывающийся шепот их откровений. "Мой завораживающий Маг!" Да что такое слова, когда всем своим существом растворяешься в каждой капле его крови... "Лекс! Лекс! Лекс!" Вик сползла по стене вниз, позволяя воспоминаниям еще немного побыть с ней. Потом отсекла их решительно и непреклонно. Хватит размазываться! У него случилось что-то из ряда вон, иначе Лекс никогда бы не позвал: они попрощались навсегда и он знал, чем грозит ей нарушение приказа не пересекать ворот Храма. Странно, что он передал послание через новобранца. ТАКОГО новобранца. И совсем необъяснимо, что позвал в свой дом, а не пришел к Храму сам. И почему Вик не ощущает его присутствия в мире? Пока он БЫЛ, Вик БЫЛА наполнена, целостна. А два месяца назад от нее словно отрезали половину, одиночество и тоскливая печаль улеглись ей на плечи колючим платком и не отпустили даже сейчас, когда она получила послание. Что бы там ни было - решение Вик приняла в ту секунду, когда новичок назвал имя. Зеленый огонь полыхнул между рук Вик, вытягиваясь в тонкую струйку. Как миновать охрану? Высший невольно приоткрыл один из способов обмана. Наваждение. Хватит ли у нее энергии для новой личины? Всего на несколько минут? Надо рискнуть. Другого выхода она не видела. Замотала волосы темной тряпкой, туго, чтобы ни единой пряди случайно не выпало. Застегнулась до подбородка, подняла воротник, накинула капюшон. Судорожная дрожь прокатилась по мышцам, стекла через пол в землю. Внутренняя тишина. Покой. Ноги зашагали через дымящуюся площадь мимо статуй богов. Сумерки помогут ей, если что-то пойдет не так. Сработало. Пропустили. Потом охранники расскажут Высшему, что Храмовник был плечист, среднего роста, говорил басом. На тыльных сторонах ладоней стояли печати - это явилось основной причиной, по которой его выпустили. Виктор взвыл от ярости, услышав про облик. Девчонка слишком быстро овладевает знаниями, причем делает это самостоятельно! Ее Зов стоял в ушах: - Виктор! Мне надели мешок на голову, связали и куда-то тащат. Помоги. - Я посажу тебя в клетку на шпиле Главной Башни, когда найду! - пообещал он, борясь с охватившим его ужасом, злостью и восхищением. - Не применяй магию: даром растратишь силы. Где твое оружие? - Плащ и жилет сняли. Он двинул кулаком по стене с такой отмашкой, что кладка частично осыпалась. "Почему, ну почему тебе не сиделось на месте, ведьма? Что за навязчивая идея искать приключения на свою задницу? Светлейший мне башку снесет, если я не успею тебя найти! Да что Светлейший?! Я сам раньше сдохну! Что ж ты со мной делаешь, девчонка..." Высший приказал капитану взвода оповестить двадцать воинов о полной боевой готовности. Обязательны локтевые ружья, тепловые очки, дополнительный комплект кинжалов и утяжеление плащей. Вода на сутки. Вик сказала, что ее окружает запах тухлятины и леса, ее Зов слабел: Лунны продвигались с бешеной скоростью. Часть Храмовников рассредоточилась по деревьям, выпростали хлысты и полетели. Часть во главе с Высшим двинулась по земле, выискивая следы и принюхиваясь. Он чуял их лучше всех - сказывалась долгое пребывание на границе. Влажная после короткого дождя листва хорошо сохранила эту могильную вонь, сладковатую вонь гниения. Казалось, лес весь пропитался ею. Неужели их так много? Кто их провел? Не один, не пятеро... Хорошо организованная группа. Должен быть широкий коридор для проникновения. И открыл его кто-то из Храма. Виктор притормозил бег. Запнулся. Замер, и его лицо исказила тревожная догадка. Проверит. Обязательно проверит. Но сейчас перевешивал страх за Тори. Ее пока не тронут, но за пределами границы... ей лучше будет умереть. "Как тебя выманили, девочка?.." Летуны возвращались к исходной точке, чтобы возобновить поиски по более широкой траектории. Короткий пересвист и серебряные крылья разлетелись. Виктор позвал Тори. В ответ - мелкая вибрация, щекочущая разум. Они слишком далеко, мерзавцы! - Я на задании. Пропусти, - проговорила басом и вложила охраннику золотую монету в ладонь. Прозвучало донельзя глупо, но тот впал в почтительно-мечтательное состояние, кивнул и открыл задвижку. - Ваши дела на благо Храма, - ответил и почему-то поклонился. Осмелевшая Вик похлопала его по плечу: - Да, брат. И вышла, посмеивалась и с наслаждением вдыхая полной грудью насыщенный жизнью воздух обычного мира. Хороший знак, пока все идет легко. Могучая фигура растворилась, словно смытая водой мыльная пена, уступая место настоящему облику. Вик огляделась. Из таверны доносилось надсадное фальшивое пение девки. Потом раздался грохот падающей мебели, девка заткнулась, чей-то вскрик разрезал воцарившуюся на минуту тишину, ругательства, девица завизжала. Ей вторил вой облезлой собаки, прижимающейся к открытой двери в ожидании подачки. Накрапывал мелкий дождик. Между дворами неясное движение: пошатываясь, вышли в обнимку два косматых мужика. Вик зашагала по скользкой мостовой: непривычно подмораживало. Гасли огни свечей в домах с покосившимися заборами. Унылость. Запустение. Винные пары смешивались с испражнениями скота и висели в воздухе отдельными клочьями. В ушах тихо и противно зажужжало, словно запутавшийся в волосах комар. Вик отмахнулась от звука, но это не возымело эффекта: потусторонний звон продолжался, закрепившись на высокой ноте. 'Поторопись, дорогая, пока тебя не хватились в Храме', - подстегнула она себя. В окошке Лекса тускло горел огонь. Тошнотворная вонь окружала это место. Как будто кто-то сдох неподалеку, предварительно вывалявшись в смрадной выгребной яме, и пролежал минимум месяц под палящим солнцем. Писк мнимого комара усилился. Внутренний голос запоздало пробормотал 'не ходи туда!' Готовый постучать кулак на мгновение замер. 'Пойдешь?' - спрашивал новобранец и его любопытствующий вопрос окрасился переливами алого. 'Вряд ли', - ответила она, зная точно, что пойдет. 'Не ходи туда, вернись в Храм! - настойчиво шептало нечто, - здесь что-то не так'. И Виктория решительно постучала, отметая трусливые сомнения: Лекс ее позвал! - Открыто! Женщина?! 'Беги отсюда! Немедленно!!!' - заверещал внутри нее насмерть перепуганный ребенок. Она толкнула дверь. Девка сидела на ЕГО постели. Жиденькие волосики обрамляли изможденное худое личико с мелкими чертами. Добротное платье, застегнутое под самое горло. Ну да, показывать под ним было нечего, едва выступающие прыщи трудно назвать грудью. Пяльца с вышивкой, сбоку - аккуратно разложенные цветные пучки тонких ниток. Девка чуть сгорбилась под взглядом Храмовницы, поджала губы и уставилась на нее исподлобья, словно собака, ожидающая, что сейчас у нее могут отнять сахарную косточку. Вик под плащом положила пальцы на рукоять кинжала. Ботинком пнула дверь, захлопывая. Прислонилась спиной. - Где Александр? - Моется за домом в бочке, - глаза ее метнулись к окну. Врет. - Где Танири? - Он ее выгнал. А меня взял к себе и даже подарил свой дом, - девка опять смотрела на Викторию, теперь уже с вызовом. Вот теперь говорит правду. Губы Храмовницы изогнулись в жуткой улыбке, которая только идиоту могла показаться ласковой: - Да ты что! - Я позову его, он сам расскажет, - Алира кинулась к окну, зачем-то влезая в щель между стеной и столом, дотянулась и заколотила по стеклу так лихорадочно, что сомнений у Вик не осталось: ловушка. Какая же она самонадеянная дурра! 'Прости меня, Высший! Прости!' Она выхватила кинжалы: обоюдоострый со стоком для крови подарок Рича и четырехгранный с зазубринами Виктора. - Хой! - процедила и сцепила зубы. В комнату ввалились четверо. Немногим выше нее, жилистые, коренастые, с непропорционально длинными руками и желтыми узкоглазыми мордами, покрытыми жесткой сизой щетиной. И - да. Эта вонь исходила от них. Вик не стала медлить: руки стремительно двинулись по дуге: вспоротая глотка, клинок в животе, дернула на себя, вырывая кишки. Резко присела, когда двое других бросились на нее, полоснула по ногам, потом по спинам. Лохмотья чужаков взорвались фонтанами горячей крови. Четыре трупа. Девка стояла, вжавшись в угол и прикрываясь вышивкой. Виктория зашипела на нее, как взбешенная кошка, примериваясь для удара. Девка заскулила. На пороге появилась толпа чужаков. Злые, хрипящие, с растянутой рыболовной сеткой. Отступать некуда. Но она постарается, очень постарается выпотрошить как можно больше ублюдков. А потом она вырвет сердце этой предательской суке и заткнет его прямо в ее черную паскудную глотку... Вик заорала. На нее полетела сеть, опутала, Храмовница наступила на теплые тела под ногами, подпрыгнула и ринулась в толпу чужаков, раскрывая руки, будто собираясь обнять их. Клинки достали плоть, вгрызлись. Захлюпала кровь под пальцами. Широкая ладонь стиснула Вик горло, руки вывернули назад, и сеть впилась в ее лицо, разделяя кожу на квадраты. Она билась и хрипела. Ей двинули в висок чем-то металлическим. Кромешная мгла, наконец, поглотила ее.