Никто не знает, откуда в нашем городке появилась лысая бабушка. Она переехала из другого города и купила деревянный дом возле стройки, на которой мы любили собираться. Мы всегда проходили мимо нее немного напуганные, а она спокойно сидела на скамейке и вязала. Она была абсолютно лысая и никогда не носила ни париков, ни шапок.
Стас Чернышов рассказал нам, что у бабули очень темное прошлое. А его отец, помогавший с друзьями перевозить ее вещи утверждал, что подвал у бабули забит под завязку всяким добром.
Не знаю, как нам пришла в голову эта мысль, но мы с Витькой решили залезть в подвал к лысой бабушке. Мы узнали, когда она уехала и прокрались к ней в дом, а затем и в подвал.
– Ну и хлама здесь… – удивился Витя.
– Давай, пройдем по шкафам и стеллажам, ты слева, я справа,–командовал я, как заправский грабитель.
Витя прошел, проверяя шкафы, забитые всяким старьем: старыми газетами и журналами, посудой и тряпьем, и вдруг заметил за нишей, под стеллажами с закруткой, большой железный ящик. Он аккуратно выдвинул его, и приоткрыл крышку: прямо на него из глубины ящика смотрел пустыми глазницами череп. Сердце быстро запрыгало в груди, Витя бросился прочь, и наступил ногой на крысиный капкан, который тут же захлопнулся. Ногу сжало, будто в тисках, он истошно заорал, и кинулся прочь, к выходу из проклятого подвала, но на ходу головой врезался в стеллаж со стеклянными колбами и пустыми банками, он упал прямо в него, проваливаясь головой в нишу… А с верхних полок, как серебряный град, продолжали падать и биться пустые колбы, Витя закрыл голову руками и застонал.
Я услышал крики друга, бросился к нему на помощь, но запутался в свернутых на полу физкультурных матах, сверху на меня упала волейбольная сетка, и опутала всего с ног до головы. Фонарик упал на пол. Я скользил в темноте, пытаясь выпутаться, как бабочка в паутине, пока не ударился спиной о какой-то шкаф. Прямо мне на голову свалилось что-то очень тяжелое. Перед глазами запрыгали искры и тысячи радужных шаров, а потом я провалился в темноту, склонив голову на бетонный пол, увидев рядом с собой большую гипсовую голову Ильича, смотревшую на меня с хитрым прищуром.
Уже под утро мы выбрались из подвала подратые и израненные, у Витька чудовищно распухла нога, а у меня на голове была огромная шишка. Мы незаметно, через огороды, держась друг за дружку пошли по домам.
С тех пор мы никогда больше не лазили по чужим домам.
А с бабушкой мы скоро подружились. Ее звали Антонина Павловна, учительница, переехавшая из Припяти. Однажды она даже попросила нас помочь навести порядок в своем подвале и мы долго смеялись, что скелет в ящике оказался учебный, из кабинета биологии…