Пересказывать его реальные рассказы я не буду (ну может незначительную часть если понадобится для подробностей описания), они не мои, да и не хотелось бы вдруг «узнавания». Хотя вряд ли конечно, почти все давно мертвы из тех историй, а те, кто остался - на дешевых телефонах-колотушках, если и добывают хороший то он скоро уйдет в скупку, да и не любят они читать. Но были рассказы выдуманные, не в смысле «гражданин соврамши», а в смысле иногда он описывал свои чувства и ощущения абстрактными рассказами. Один такой я записала и сохранила практически дословно, ну слегка сгладив обороты и убрав нецензурные выражения.
Вот представь, живу я в своей квартире, все хорошо, она большая и теплая, но знаешь, как бывает – живешь ты, например, спокойно в затхлом воздухе или пахнет чем-нибудь, вентиляции никакой, тебе нормально, а тут зайдет человек с улицы и сразу чувствует, что ужас, дышать нечем, а тебе нормально ты привык. Вот и у меня так было, окно представь большое такое глухое однажды ненадолго чуть-чуть приоткрылось, ты хлебнул воздуха, даже если и нехотя, но потянулся и втянул, ты понял, что есть по-другому. Окно захлопнулось, ты продолжаешь жить, но уже что-то не так, чего-то не хватает, проходит время, ты бегаешь к окну проверяешь – нет, не открывается, караулишь, боишься пропустить, перетаскиваешь в эту одну маленькую комнату к окну телевизор, кровать холодильник, стамеску надо, колышки, чтобы если вдруг заклинить сразу вбить распорки, в общем, готовишься основательно и ждешь, ждешь, ждешь. И вот наконец случилось, окно опять чуть-чуть приоткрылось – ты туда сразу вбиваешь камень, клинья, распорки вроде все надежно и крепко не сможет обратно захлопнуться – свершилось и дышишь, дышишь полной грудью. А там снаружи зима, холод, дует из щели, ты думаешь ладно перетащу кровать пока обратно в свою стометровую квартиру там тепло хорошо и как только ты начинаешь это делать клинья начинают трещать – нет все ненадежно, захлопнется. Тогда ты забываешь про все и бросаешься назад к окну, тянешь фрамугу руками, понимаешь, что если сейчас закроется то насовсем, и оно опять немного поддается. И ты решаешься просунуть туда голову, ты надеешься, что если тебе дали приоткрыть окно, то оно не захлопнется на твоей шее, не за этим дали. Ты чувствуешь воздух, слышишь голоса, еще плохо видно, но там что-то есть, настоящее, и обратно никак невозможно в затхлость и серость в болото и ты решаешь лезть дальше. По пояс. Получая раны и сдирая кожу. Ты вылез. А там птички… да там есть птички, они летают, ходят люди по своим делам, разговаривают, там есть небо и машины, там есть жизнь и… ты видишь напротив и рядом, кругом, такие же окна – кто-то вылез как и ты, есть чуть-чуть приоткрытые, но больше всего закрытых – закрытых уже навсегда, замурованных изнутри.