Я шла из бутика и несла в руках пакет с купленными вещами. Настроение было приподнятое. Наконец-то я могла себе позволить это, как в старые добрые времена, когда мы с Мариной… Ох!..
Навстречу шел мужчина. Неужели Борис?.. Мне стало не по себе. Он еще не увидел меня, но… Если бы можно было свернуть с дорожки и убежать, я так бы и поступила, но это было невозможно. Справа – проезжая часть, слева – ухоженный газон с клумбой. К тому же, а вдруг он увидит мои попытки спрятаться от него? Как бы я смогла объяснить свое поведение? От безысходности я просто опустила голову и уставилась в тротуар, делая вид, что вокруг ничего не вижу. Он все-таки узнал меня…
– Оля?.. Оля, это ты? – услышала я голос Бориса. Я остановилась, подняла глаза и, изобразив удивление, воскликнула.
– О, привет!
– Как ты, Оля? Мы же не виделись со времени… – мужчине трудно было продолжить фразу. – Со времени похорон, – договорила я за него с печальными нотками в интонации. Я не притворялась. Воспоминание о смерти Марины всегда вызывало у меня острое чувство невосполнимой утраты.
– Вот именно, – с досадой в голосе произнес Борис. – Прошел почти год… Ты ни разу не зашла, не позвонила. А ведь обещала… Что случилось? Волна стыда окатила меня с ног до головы. Я еле устояла на ногах, но все же ответила:
– Понимаешь, без Марины – это не то же самое…
– Ну, мне бы не понимать. Без нее не может быть тоже самое…
– Да, прости… А ты как? – запоздало спросила я.
– Я?.. Я нужен детям. Для них только и живу…
Я виновато улыбнулась, вспомнив о двух очаровательных малышках. Они обе были похожи на Марину. Борис понял, о чем я не решилась сказать вслух. Как только тема коснулась детей, его лицо сразу посветлело.
– Я понимаю, что не могу заменить тебе подругу, но ты могла бы заходить к девочкам. Ведь они так привязались к тебе. Ты была их любимой тетей.
– Ну, какой там тетей! Просто подругой их матери…
– Просто подругой?.. Неужели?
– Ой, не трави ты мне душу, Борис. Все я понимаю. Дети матери лишились, а та, кто должна была их утешить, пропала… Прости, если сможешь…
– Бог простит… Я на тебя зла не держу, ты не подумай чего лишнего. У нас все хорошо в целом, кроме того, что уже не вернешь…
– Мне и, правда, было трудно переступить порог вашего дома.
– А что у тебя нового? Лучшая ситуация сейчас? – поинтересовался Борис.
В который раз за разговор у меня душа ушла в пятки. Я почувствовала в вопросе второе дно. «А вдруг Борис знает о долге? Но ведь Марина сама не хотела, чтобы муж знал об этом. Нет, все-таки он не знает. У меня были проблемы с фирмой, вот об этом Борис точно знал. Он просто интересуется моей судьбой», – решила я и немного успокоилась.
– Да, – после непродолжительной паузы ответила я, – работу нашла, но на ноги еще не стала полностью. Только-только стала забывать тот кошмар. Долги еще долго выплачивать придется.
– Ну, понятно, понятно… А что за работа, если не секрет?
– Да какой там секрет! Устроилась на склад стройматериалов. Перекладываю бумаги с места на место да на телефонные звонки отвечаю. Ничего интересного, но и это хорошо в наше время.
– Да и достаточно для женщины. Замуж не вышла?
– Нет пока. Кому нужна бывшая бизнесменша?
– Хм, а настоящая? Была же ты ею, результат тот же.
– Верно.
– Так что нечего сокрушаться по старой жизни, новую строй, семьей обзаводись, детей рожай, пока не поздно…
– Тут ты прав. В мои тридцать пять пора уж тревогу забить: «Срочно нужен муж без вредных привычек для продолжения рода»!
– Вот-вот… И про нас с девочками не забывай. Приходи. Они будут рады тебе. Им так не достает матери, а ты… так на нее похожа. Вы же родные души были!
Я проглотила подступивший ком к горлу.
– Я приду… Я обязательно приду, только… еще не знаю когда, – как-то растерянно пообещала я. Было очень тяжело на душе. Этот разговор забрал все мои силы без остатка. Борис стоял передо мною, как живой упрек совести. По-прежнему, очень хотелось убежать. – Ты прости, Борис, мне нужно идти… – выдавила я из себя, – но я обязательно позвоню вам. Я попрощалась и быстро пошла по направлению к остановке.
Дома легче не стало. Швырнув в угол пакет с обновками, я в слезах повалилась на свой диван. Я понимала, что поступила не просто плохо, а еще и подло по отношению к семье Марины. Воспоминания о событиях, которые я так старательно пыталась забыть, спрятать в самый дальний угол своей души, теперь рвались наружу, больно укоряя меня за эгоизм.
С Мариной я дружила с детства. Вместе ходили в школу, потом учились в институте. После окончания вместе работали в большой иностранной корпорации. Когда поднабрались опыта, решили создать свою собственную фирму. Нашли «нишу» на рынке услуг, смело ее заняли, открыли частную школу по подготовке специалистов, востребованных на этом самом рынке профессий. Наш выбор оказался удачным: успеху способствовали, с одной стороны – мой энтузиазм и смелые идеи, а с другой – здравомыслие Марины, и ее умение все скрупулезно просчитать и спланировать.
Я, как вольная птица, предпочитала тратить заработанные деньги на удовольствия. А вот Марина смолоду была экономной и предусмотрительной. Свою часть прибыли она переводила на валютный счет в банке, живя на проценты от вложенного. Она полагала, что нужно сначала обеспечить свое будущее, а потом уже жить в свое удовольствие. Потом она познакомилась с Борисом, они поженились. Вскоре родилась их первая дочь. Время шло, наш бизнес процветал и развивался. Но чем дальше, тем менее уступчивыми становились мы по отношению друг к другу, все больше властных ноток проскакивало в спорах о будущем фирмы. Я не хотела «затягивать пояса» и инвестировать другие проекты. Марина пугала меня «кризисом», а я не хотела бояться эфемерных угроз. Однажды она сообщила, что выходит из нашего общего проекта, чем очень удивила меня. Однако подруга спокойно объяснила, что у нее иной подход к бизнесу, и есть уже свои планы, которые она наметила воплотить в жизнь. И что нам лучше расстаться, пока мы еще подруги, пока не рассорились и не прекратили всякие контакты. Это прозвучало разумно. Впрочем, как и все, что говорила Марина.
– Так чем ты решила заняться? – решила уточнить я.
– Сосредоточусь на семье, – ответила подруга.
– Вот как? Семья семьей, а что за секретные планы? – продолжала допытываться я.
– Ну, этот секрет скоро невозможно будет утаить, – усмехнулась Марина и погладила себя по животу.
– Ты что, опять беременна?! – воскликнула я. Подруга лучезарно улыбнулась, помахала мне ручкой и ушла. Я не могла в это поверить. Нет, не в беременность, а в то, что Марина из-за этого решила оставить доходный бизнес.
Я честно выплатила Марине все, что ей полагалось, после чего стала единоличной хозяйкой фирмы. Теперь мне никто не мешал вести дела так, как хотелось. Поначалу было все прекрасно, но потом возникли трудности. У меня же не было такой трезвости ведения дел, умения предвидеть, как у Марины, я же не боялась какого-то там кризиса… А он, этот самый кризис и нанес непоправимый урон моему бизнесу. Людям не до учебы стало, все наши потенциальные клиенты, как один стали «затягивать пояса».
Следующий год я еще как-то держалась, потом два года латала дыры в бюджете, еще живя на широкую ногу в надежде, что кризис отступит и дела снова пойдут в гору. Но не тут-то было. Проблемы накатывались лавиной. Зарплата сотрудникам, налоговая, различные инспекции, пенсионный фонд… Голова шла кругом! Какое-то время я еще брала кредиты в банке, латая дыры, но потом сдалась.
Как-то я допоздна засиделась у Марины в гостях, в ее уютной кухоньке.
– Я закрываю фирму, – призналась я ей в тот вечер. Это было сказано при Борисе, и он тоже переживал из-за моих проблем, хотя я рассказывала далеко не обо всем. Мне было стыдно признаться в собственной глупости. А ведь на тот момент у меня накопилось сто двадцать тысяч долга.
– Если фирма столько месяцев не приносит дохода – это разумный выход. Закрывай, – согласилась Марина. – Пора вкладывать капитал в новый этап жизни.
Какой капитал? Марина не представляла, в какой дыре я находилась на тот момент. Я давно уже безрезультатно подыскивала работу. Скрывая это, я все же принимала предложения подруги сходить с девочками в зоопарк, в кукольный театр, не смотря на то, что мне было не по карману даже купить билет. Мой банковский счет был заблокирован служебным исполнителем, за квартиру я задолжала за полгода. Если бы не мама, которая меня кормила, то не знаю, что бы я и делала.
– Скажи честно, что с тобой происходит? – однажды прямо спросила меня Марина. – Я же вижу, что ты что-то не договариваешь. Не доверяешь?
– Ну что ты, Марина… – я опустила голову. – Просто у меня проблемы…
– Это какие же?
– А такие…
Сначала я не могла выдавить из себя ни слова, но Марина ждала. Потом плотина прорвалась и на подругу вылилась река моих жалоб. Я рассказала ей обо всем. И о том, что пришлось оставить в ломбарде два кольца, потому что мне за неуплату отключили свет, что давно сдаю в комиссионный магазин свои элегантные наряды, чтобы получить хоть какую-то копейку, что у меня сплошные долги. Глотая слезы, я все рассказывала и рассказывала, а Марина в изумлении слушала мою печальную повесть.
– Почему я об этом не знала?
– Как это – почему? Марина… Ведь ты предупреждала, а я не слушала. Знаешь, как трудно признаваться в ошибках?
– Нет, не знаю, – ответила подруга. – Я – человек дела.
Она велела мне составить список всех долгов, написала несколько писем с просьбой отсрочить выплату, сказала, что поможет разблокировать счет в банке.
– Но служебный исполнитель… – не поверила я в такую возможность.
– Я дам тебе эту сумму в долг. Служебный исполнитель отцепится, а остальное мы разобьем на части. Будешь выплачивать в рассрочку. Помни, долги – это святое, их нужно платить. Самое важное, чтобы ты нашла работу.
– Спасибо, Марина. Я все тебе верну, – горячо заверила я подругу. – Вернешь, когда сможешь…
У меня появилась надежда, что мой кошмар закончится. Это смогут понять те, кому приходилось бояться каждого звонка в квартиру. А вдруг это служебный исполнитель?.. Что из ценных вещей он заберет на этот раз? Стиральную машину, холодильник?
– Я отдам тебе долг, – повторила я, когда Марина погасила долг в банке.
– Знаю, но это потом, в конце, – ответила Марина. – Сначала тебе нужно стать на ноги.
– Откуда ты взяла столько денег?
– Ты же меня знаешь, у меня было отложено.
– Эх! Если бы я была такой, как ты…
– Тогда бы я с тобой не дружила, зануда! – Марина рассмеялась.
– Только одно условие… Я бы предпочла, чтобы Борис об этом не знал. Так будет лучше.
Я поняла, он попросту не согласился бы, чтобы она одалживала мне столько денег.
– Спасибо, что мне доверяешь… – говорила я тогда Марине.
– Не напрягайся. Я могу подождать, – ответила подруга.
Но не дождалась. В последний раз я видела ее за день до случившегося. Мы были с ее девочками в лесу, собирали грибы, заблудились немного. Помню, как лежали на лугу и смеялись до упаду. Это были счастливые минуты. Последние, потому что на следующий день мне позвонил заплаканный Борис и сказал, что Марины нет в живых. Она ехала в пригород к своей маме. Неизвестно, что случилось, но Марина вдруг потеряла управление машиной и на большой скорости врезалась в придорожный столб. Погибла на месте.
Невероятно болезненное было время. Ужасное. Я потеряла подругу, и одновременно человека, который был рядом со мной на протяжении всей моей жизни. Я почувствовала себя без нее такой одинокой, такой беззащитной. После похорон были поминки. Я подошла к Борису и вручила ему две тысячи, которые днем раньше выпросила у мамы. Это было все, что я могла сделать на данном этапе.
– Марина давала мне в долг. Сейчас отдаю, – сказала я тогда.
– О… Я ничего не знал об этом … – прошептал Борис и спрятал купюры в карман. – Спасибо, что отдала.
Эти две тысячи были такой крохой, по сравнению с той суммой, которую мне дала Марина. Но об этом знали только мы вдвоем, а Марины уже не было. Тогда мне это принесло даже облегчение. Но, как оказалось, только на время.
Вскоре после похорон отозвалась одна фирма, в которую я посылала свое резюме. Меня приняли на работу, на склад строительных материалов. Здесь я совсем неплохо зарабатывала, поэтому потихоньку начала выплачивать остальные долги, время от времени вспоминая слова Марины, что она может подождать, что пока не нуждается… Теперь она и вовсе в них не нуждалась, а я все равно еще не в состоянии была выплатить тот, самый большой долг…
Но после встречи с Борисом мне стало совсем не по себе. «Как я могла скрыть о долге? – корила я себя, хотя тут же и оправдывалась. – А как я могла ему сказать об этом»? «Как я могла не приходить к девочкам после смерти Марины? Но это же не потому, что я их не любила или не хотела… Совесть не позволяла мне сделать это, ведь я практически обокрала и Бориса, и этих малышек», – мне было невыносимо горько и стыдно осознавать свою вину перед ними. Впервые я назвала своим именем то, что сделала – украла эти деньги. Именно так… Я могла бы до бесконечности оправдывать себя своим тяжелым положением и тем, что Марина хотела мне помочь, но… разве она хотела, чтобы я не посещала ее детей? Разве она хотела, чтобы я чувствовала себя так паршиво? Она же сказала тогда, что долг – это святое. А я…
Мои терзания не проходили. Нужно было что-то решать с этим долгом. Сказать или нет? Я уже подбирала слова для извинения, но не была уверена, что Борис поймет меня. Можно было взять кредит в банке, чтобы отдать долг, но пока это было трудно сделать, потому что я еще числилась там у них в списке должников. Но все же решение пришло ко мне вместе с решимостью.
– Как я могла вообще до сих пор с этим жить? – сказала я тогда сама себе. Я набрала номер квартиры Марины. Он все еще был у меня в мобильном телефоне. Борис сразу же поднял трубку. – Борис, это я… – Оля? Не верю! Неужели решила нас проведать? Как замечательно! – Борис, – твердо сказала я. – Мы должны поговорить…
Светлана Тишкина. Луганск.