Такое заявление сделал в рамках своего выступления на Международном финансовом конгрессе (МФК-2018) Вице-президент Ассоциации банков России Анатолий Козлачков.
Наблюдая за дискуссией, я увидел, что один момент обойден, а он, с моей точки зрения, является крайне важным для понимания того, что представляет из себя поведенческий надзор. Здесь есть серьезная юридическая проблема: у нас предпринимательская деятельность — это деятельность на свой страх и риск, сугубо эгоистическая и проводимая отнюдь не в интересах клиентов. Поэтому никаких ограничений этого «эгоизма» в Гражданском кодексе не прописано.
Что получается в случае введения поведенческого надзора? Предприниматель должен как-то смягчать свой эгоизм, и юридических норм, предписывающих это и определяющих применение санкций за избыточный эгоизм, нет. Сталкиваются фактически две функции — предпринимательская функция и функция социальной защиты граждан, и вот на грани этого столкновения как раз и следует искать место для поведенческого надзора. А перед нами возникает предмет для очень серьезного обсуждения о роли СРО, о необходимости саморегулирования в банковской сфере или об отсутствии такой необходимости и т. д.
Тема саморегулирования — очень непростая и противоречивая, и мы видим это на примере ранее состоявшихся дискуссий по этому вопросу. Дискуссий было много, но они ничем не завершались, и напоминали собой волны, которые то нахлынут, то отступят. Тем не менее, мы думаем, что сейчас самое время снова вернуться к этой дискуссии и на примере поведенческого надзора найти здесь здравое зерно.