В 1890 году великий князь, будущий император, а тогда еще цесаревич Николай Александрович отправился в долгое путешествие на Восток. На яхте он доплыл до Японии, где познакомился со всеми видами местных достопримечательностей, включая удар по голове самурайским мечом, набивание татуировок, и, конечно, гейшу. Без первого он бы с удовольствием обошелся, а вот остальное ему понравилось.
НЕГОСТЕПРЕИМНАЯ ВСТРЕЧА
Еще готовясь к поездке, Николай восторженно отзывался о Японии. Ему нравились ее порядки и стиль жизни. Прибыв в древнюю японскую столицу Киото, он попробовал примерить традиционный японский наряд, взял несколько уроков по обращению с запрещенным в то время мечом, катаной, и, вопреки, пожеланиям собственной охраны поселился в классических японских апартаментах.
Осмотрев все городские красоты, Николай со свитой и другом, греческим принцем Георгом, отбыли в городок Оцу. Здесь гости должны были совершить прогулку по озеру Бива, посетить древний храм и побывать в губернаторском доме. Во время завтрака наследник благодарил губернатора за теплый прием, а принц Георг приобрел бамбуковую трость.
В обратный путь кавалькада из джен-рикш двигалась по тем же улицам, что и утром. Так как улицы в Оцу были узкими, джен-рикши с высокими гостями растянулись в цепочку. Николай ехал в третьей по счету, за ним – принц Георг и японский принц Аригусава, а замыкала колонну свита из 50-ти человек. На протяжении всего пути по обеим сторонам дорог стояли два ряда городовых (полицейских) в 8-10 шагах друг от друга. Полицейские стояли те же, что ранее приветствовали цесаревича в Оцу. Одним из них был Цуда Сандзо, обычный служака, ничем ранее не привлекавший к себе внимания.
Всё, что произошло дальше, заняло не более 15-20 секунд. Сандзо выскочил из оцепления и ударил наследника мечом, держа его двумя руками. Причем Николай даже не увидел нападавшего, и обернулся лишь, когда Сандзо заносил саблю над головой во второй раз. То, что первый удар не причинил наследнику вреда настоящее чудо – в то утро он был одет не в имперский мундир, а в обычную одежду со шляпой-котелком. При первом ударе сабля прошлась вскользь и задела только поля серого котелка, который тут же слетел с головы цесаревича. Второй удар последовал незамедлительно и был гораздо сильнее первого. Однако в этот раз наследника спасло то, что он смог блокировать удар ладонью, и сабля прошлась по его кисти, оставив глубокую царапину. Замахиваясь в третий раз, Сандзо явно хотел отрубить Николаю голову, но не успел.
Не растерявшись и зажимая кровоточащую ладонь, Николай выскочил из джен-рикши и бросился к толпе японцев, надеясь скрыться за из спинами. Однако это было напрасным – принц Георг уже настиг злоумышленника и провел для своей трости настоящее боевое крещение, ударив ей Сандзо по спине. А скрутили злоумышленника рикши цесаревича и греческого принца. Сослуживцы Сандзо оправились от шока только через пару минут. Вероятно, в их сознании мелькали ужасные кары, которые могла обрушить Россия на их маленькую страну за это покушение.
Однако, как не страшились японцы прибытия российских эскадр, всё прошло почти мирно. Состоявший при свите доктор сделал великому князю перевязку головы и руки, чтобы остановить кровь. Чуть позже в доме губернатора перевязку сменили и заказали экстренный поезд до Киото для более тщательного медицинского осмотра. Там наследнику пришлось наложить швы и даже удалить двухсантиметровый обломок кости. Но жизни Николая ничего не угрожало. Да и сам он чувствовал себя довольно бодро и зла на простых японцев не держал. «Народ на улицах меня тронул: большинство становилось на колени и поднимало руки в знак сожаления» - писал наследник. А в одном из писем матери - императрице Марии Федоровне - он сообщал, что получил тысячу телеграмм от японцев с выражением скорби. Затем, через два дня после покушения, к Николаю с выражением соболезнования прибыл сам император Мэйдзи. Их беседа продолжалась двадцать минут и носила «задушевный характер».
ЗАБАВНЫЙ ФАКТ
Неудачное покушение в Оцу оставило в нашей культуре несмываемый след. Выражение «японский городовой» отлично прижилось в русской речи как досадное восклицание на внезапное происшествие.
НЕ ТОЛЬКО КУКЛА
Грациозная и собранная - каждое движение, взгляд и даже мысль отточены до совершенства, вежливая улыбка и абсолютное желание угодить господину – такой является идеальная японская гейша. Такой была и Моорока О-Мацу, гейша пленившая молодого наследника российской империи на одном из званых обедов, которые устраивали в его честь в Киото.
Моороку О-Мацу пригласил на праздник один из гостей, по слухам высокопоставленный член якудза (японской мафии). Она прибыла в числе целой группы гейш, призванных усладить взгляд иноземных господ. И тут стоит отметить, что в японском языке слово гейша состоит из двух иероглифов: «искусство» и «человек», таким образом, означая «человек искусства». Гейши развлекают гостей банкета разговорами, играми, танцами и игрой на музыкальных инструментах. Моорока в то время была одной из известнейших гейш Киото, так что не удивительно, что именно ее попросили уделить всё свое время российскому цесаревичу.
Николай сразу же проникся к женщине глубоким восхищением, которое вероятно переросло в нечто большее. Почти всё время, что Николай провел в Японии, Моорока следовала за ним, рассказывая и обучая его премудростям японского народа, которые обычно скрывали от глаз иностранцев. Вполне вероятно, что это именно она свела наследника российского престола с пожилым мастером меча, который согласился обучить Николая нескольким приемам обращения с катаной.
После покушения начальник охраны цесаревича вознамерился резко ограничить круг его общения и, естественно, исключить из него всех японцев. Однако Моорока была единственной из своих соотечественников, которой был разрешен доступ в покои Николая в любое время дня и ночи. В дневниках приближенных будущего императора эта тема упоминается вскользь и почти теряется на фоне его последовавшего бурного романа с Матильдой Кшесинской. Однако, судя по намекам, оставшимся в неопубликованных записях руководителя российской дипмиссии князя Эспера Ухтомского, Николай предлагал женщине уехать с ним в Россию, но та отказалась.
Естественно об увлечении наследника доложили японскому императору, и тот обратился с просьбой к знаменитому мастеру Кавасиме Дзимбею II с просьбой создать портрет Моороки. Однако вместо этого мастер создал полноразмерную куклу гейши в реальную величину. Подарок был передан Николаю в его последний день в Японии, но и тут не обошлось без восточных тонкостей. Считается, что этот подарок был изготовлен после покушения в Оцу, как бы в знак извинения. Но так как подарок носил более чем неофициальный характер, было решено, что куклу подарит не император, как заказчик, а сам мастер Кавасима.
Подарок наследнику пришелся по душе. Он долго и витиевато благодарил императора и мастера, мешая японские и русские слова. По приезду домой, кукла на какое-то время поселилась в покоях цесаревича, однако вскоре, как только его отношения с госпожой Кшесинской возобновились, кукла была отправлена в Кунсткамеру к остальным сувенирам из поездки. Могла ли балерина так сильно ревновать к далекой и загадочной сопернице? Кто знает…
НЕВЕРНЫЙ ДРАКОНИЙ ДРУГ
Помимо куклы гейши, вееров, одежды и оружия Николай привез из Японии сувенир с которым не смог бы расстаться, даже возникни у него такое желание. В Киото будущий император сделал себе татуировку дракона на правой руке. Местные жители были удивлены этим, ведь такое себе кололи исключительно якудза, разбойники или люди с низким достатком. Однако цесаревич не собирался сдаваться и на просьбы одуматься от своей свиты он ответил решительным отказом.
По его распоряжению на следующий день на борт флагмана русской эскадры доставили двух мастеров из Нагасаки, один из которых нанес рисунок цветного дракона на руку греческого принца Георга, а второй — на правое предплечье русского цесаревича. Болезненная операция длилась семь часов и Николай выдержал ее достойно, даже на взгляд японских мастеров. В ее результате цесаревич обзавелся изображением черного дракона с желтыми рожками, зелеными лапками и красным брюхом. До конца жизни Николай ей очень гордился и не упускал шанса похвастать ею перед знакомыми и друзьями.
Интересно, что за 10 лет до этого татуировку дракона в своей поездке в Японии сделал и двоюродный брат Николая II – английский король Георг V (тогда еще герцог Йоркский), который как две капли воды был похож на последнего русского монарха. Естественно любители теорий заговора не могли оставить сей факт без внимания. По их мнению в то время на континенте существовал некий тайный орден Дракона, в который входили представители императорских домов Европы. Якобы это тайное общество даже развязало Первую мировую войну. Некоторые конспирологи утверждают, что именно от этого тайного общества ожидала помощи находившаяся в заточении царская семья. Они же связывают предполагаемые слова, сказанные Николаем накануне мученической смерти: «О, зеленый дракон, ты неверный друг!». Ведь, как известно британский король так и не помог своему кузену Николаю.