Сначала это было похоже на сквозняк. Словно ветер залез в щели плохо заклеенных на зиму окон и стал там тихонечко поскрипывать. Скрип-скрип, скрип-скрип. Совсем не беспокойные, даже несколько умиротворяющие звуки. Январская ночь за окном щедро сыпала снегом, жёлтые фонари спокойно светили редким прохожим.
Я спал. Утро обещало быть сложным и поэтому пришлось лечь пораньше, чтобы целый день не спотыкаться об собственную тень. Жизнь шла своим чередом и не выдавала никаких сигналов о том, что где-то рядом бродит настоящий ужас.
Следующий день, как и предполагалось, был длинным и сложным, я ездил в разные концы города по рабочим делам и так увлёкся процессом, что придя домой, и расслабившись в кресле с любимой книгой, сразу уснул. И засыпая слышал тот самый звук, который убаюкивал меня прошлой ночью. Скрип-скрип, скрип-скрип, скрип… Скрррип-крррш… Глаза мои мгновенно открылись, и я резко проснулся, не понимая что происходит. Крррш-Кррш, Кррш-Кррш, доносилось откуда-то. Казалось, что этот звук пронизывает весь дом. И было совершенно непонятно, что же делать. Звук, нарастая, врезался в уши, я всё так же сидел в кресле, и хлопал глазами. И тут вдруг наступила тишина.
Закурив сигарету, я сидел на кухне и думал о том, что же это могло так ужасно скрипеть? Пора было ложиться спать, но как было себя успокоить? Мысль о крысах пришла неожиданно, и неприятно. Я человек брезгливый и грызуны всегда вызывали у меня самые отвратительные эмоции. За которыми в этот раз пришёл страх. Батареи в доме работали плохо, но на кухне была включена электрическая плита, и поэтому было очень жарко. И страх пришёл с очередной капелькой пота, скользнул с ней за воротник прямо в душу и остался со мной.
Крысы были там, внизу, и очевидно хотели вылезти наружу, чтобы найти себе что-нибудь вкусненькое на моей кухне. «А хрен вам», — подумал я, решив взбодриться и побороть свой позорный страх. Нужно было что-то делать, и я решил начать с главного – найти себе кота. Ведь именно коты – главные помощники человека в борьбе с грызунами. Кота у меня не было, и поэтому я решил позвонить своему другу Виталику, и одолжить его кота, единственного на весь район.
Дружище, выторговав с меня немалый выкуп за своего кота, принёс его самолично, и, уже после того как мы разлили огненную воду по стопкам сказал.
- Можешь спать спокойно. Кузьма всё сделает как надо. – промямлил он, чавкая солёным огурцом.
- А ты уверен? У тебя были когда-нибудь крысы? – спросил я, наливая по второй.
- Не, крыс не было, только мыши. Но это же одно и то же. Ты посмотри на него! Здоровый, мощный, как зашипит на этих гадин, они и помрут со страха. Да и вообще, скорее всего не полезут, запах почуяв. Главное не корми его усердно, а то разлениться.
Кот ходил по кухне, нервно обнюхивая углы, и временами сердито хмурился и тихонько мяукал. Что-то в его поведении мне не нравилось, но к тому моменту, как я стал об этом думать, мы уже изрядно выпили, и размышлять на подобные темы совершенно не хотели, поэтому я решил не беспокоиться и отдаться на милость алкогольных паров.
Часа в два мой друг ушёл домой, ещё раз заверив меня, что всё будет в порядке, и беспокоиться определённо не о чем. Сам кот, и его кошачий запах, эти два мощных орудия были в наличии, и поэтому спать я ложился совершенно спокойно.
Ближе к утру я проснулся от того, что кот громко мяукнул с кухни. Потом там началась какая-то возня, сопровождаемая писком и беготнёй. Вставать не очень хотелось, но когда писк стал намного громче, а кошачьи крики, наверное, разбудили весь дом, я вскочил и побежал на кухню. Где творилось нечто неописуемое. Включив свет, я успел увидеть кота, который метнулся ко мне в ноги, и побежал дальше в комнату, неся на себе крысу, которая вцепилась зубами ему в бок. Ещё одна крыса валялась на полу помятая, и видимо мёртвая. И ещё две сидели на столе и смотрели прямо на меня. Я схватил швабру, стоящую в углу, и попытался их достать, но ничего не получилось. Они отпрыгивали и продолжали смотреть на меня. В какой-то момент одна из них что-то пискнула, и они обе скрылись за кухонным столом. Нарочито, как показалось мне тогда, медленно и уверенно.
Тут я опять услышал кота, который, видимо добежал до входной двери и метался возле неё, бедный, с крысой на боку. Я побежал к нему, и хотел помочь, но пока искал дрожащей рукой выключатель, что-то скользнуло по моей ноге и удалилось в сторону кухни. Когда я всё-таки включил свет, я увидел окровавленного кота, который судорожно прижимался к входной двери и мяукал надрывно и несчастно, желая поскорее убраться из этой квартиры. Я пытался его покормить, давал ему молоко, но он так и сидел, нахохлившись, и только хрипло шипел на меня. Так мы провели остаток ночи до того момента, как метла дворника не зашуршала по земле. Кот подпустил меня к себе, дал вытереть кровь, стал потихонечку есть. Я позвонил Виталику и рассказал ему об этом всём. Тот мигом примчался, с переноской, схватил кота и убежал к ветеринару, одарив меня на прощание не самым любезным взглядом.
И тут меня охватила ненависть. Что же это такое? Сидеть в своём собственном доме, как на иголках, опасаться каждого скрипа? Ну, нет! Я схватил молоток, достал все имеющиеся в доме бутылки, и стал бить их. Наколотив осколков, я отодвинул плиту, и кухонный стол, и стал распихивать их в три прогрызенные крысами дыры.
- Наше вам, с кисточкой! - кричал я, запихивая осколки поглубже, и получая от этого процесса невероятное удовольствие. Я злорадно смеялся, представляя себе, как будут удивлены маленькие твари, когда увидят, что стало с их норами.
Но им было всё-равно. Они прогрызли новые ходы. И на следующую ночь устроили на моей кухне пирушку, добравшись до множества запасов, которые я полагал недоступными для них. Весь пол был засыпан крысиными экскрементами. Перевёрнутые мешочки с сахарным песком, мукой, и крупами, перемешивались в беспорядке со скорлупой от куриных яиц и упаковками от других продуктов.
Я пошёл в магазин и купил яда. Следующим вечером, преодолевая себя, зашёл на кухню, с продуктами, только что купленными в магазине, я увидел там умирающую крысу. Они сидела и пищала, возле рта скапливалась кровавая пена, лапки судорожно подрагивали. Увидев меня, крыса оскалила зубы и поползла навстречу. Выглядела это ужасно, и когда она, на полпути к моей ноге умерла, дёрнувшись последний раз, меня передёрнуло. Однако картина с мёртвой крысой вселяла надежду на освобождение от мерзких грызунов. И я взбодрился. Скрипа больше слышно не было. Ночь прошла спокойно, и на следующее утро всё тоже было хорошо.
Жизнь снова стала прежней, страх исчез. Виталькин кот пошёл на поправку, и всё произошедшее вроде как забылось. Занавесилось временем.
А потом они вернулись. Прошёл год, или чуть больше, и я снова проснулся с тем же гаденьким ощущением. Но звуков на это раз я не услышал. Прошёл на тёмную сонную кухню, постоял, посмотрел, вернулся обратно в постель. Что же меня разбудило? Непонятно. И вот именно в этот момент, когда я стал засыпать, я понял. Запах! Я снова почувствовал крысиный запах!
Но времени на размышления, как оказалось, у меня не было, боль разбила мою жизнь на части. Крыса забралась на одеяло и укусила меня за нос, и я вскочил, пытаясь отодрать эту тварь от своего лица. Я чувствовал её зубы на своём лице, это были единственные ощущения в моей жизни. Наверное я что-то кричал и бегал по комнате, и даже падал на пол, но вся моя жизнь была сосредоточена на единственной цели – убрать эту тварь подальше! Вдруг это у меня получилось, я ощутил в своих руках извивающуюся массу и отбросил её от себя, рванувшись к входной двери в поисках спасения. Пока я бежал меня ещё несколько раз укусили, и в один миг всё моё существование превратилось в борьбу за жизнь. Крыс было много, и они жаждали моей смерти. Я бежал, и бежал, словно целая вечность отделяла меня от заветной двери. Ничего не чувствовал, ни о чём не думал. Только вперёд, только, только бы выжить…
Выбежал на улицу, рванулся вперёд наугад. Оглядываться было не нужно, за спиной, в ночной тишине было отчётливо слышно попискивание и цоконье маленьких ног по снегу. Этой ночью крысы вернулись за моей жизнью. И терять мне, понятно, было нечего. И я бежал, как никогда не смог бы бежать ни до ни после. Крысиная масса настигала, готовясь навалиться массой и вдоволь напиться человеческой крови.
Мне повезло. В наших дворах все детские площадки закрывают на ключ, и заборы у них высокие и сплошные. Ни залезть, ни тем более перелезть через них у меня бы не получилось. Но одна детская площадка оказалась почемe-то не запертой. И я рванулся туда, где были все эти знакомые с детства качели-карусели, а в самом конце, возле противоположной стороны забора, стоял турник, на который я с разбегу и запрыгнул. А вот на то, что бы подтянуться сил уже не хватило, и я провисел какое-то время, пытаясь не задохнуться от боли и страха, и наблюдая за тем, как внизу, под моими ногами волнуется крысиная стая. Первый шок прошёл и нагрянул холод. На улице была зима, а я выбежал на улицу в одних трусах. До меня стало доходить, что долго я так не смогу, и надо бы подтянуться, чтобы хотя бы сесть на перекладину. Но сил не было, и я продолжал висеть.
И тут из моего окровавленного рта вырвался дикий крик. Одна крыса стала залезать на другую, чтобы добраться до меня. Она явно могла бы это сделать, и я, заорав во всю глотку и расходуя последние силы, стал раскачиваться на перекладине. Болели руки, из носа продолжала течь кровь, но я всё раскачивался и раскачивался, вызывая у наблюдающих за мной крыс недовольные, как мне казалось, писки.
В какой-то момент я сумел напрячься всерьёз и закинуть ноги наверх, словно хотел сделать подъём-переворот. Этот приём дался мне недёшево, но я сумел перекинуть ноги через перекладину и повис, как мешок с картошкой над толпой озверевших от крови крыс. Я висел и смотрел на них, видел их взгляды, наблюдал за тем, как капли моей крови падают на снег. Иногда эти капли попадали на одну из крысиных морд, задранных вверх, и эта крыса издавала совсем не на что не похожий звук и яростно скалилась.
Мне стало казаться, что я умираю. Хотелось уснуть и ни о чём не думать. Но если уснёшь, то свалишься вниз, в этот ужас. «Но лучше уж так, всё-равно уже, кровь хлещет, наверное это всё…», - мысли скакали всё медленней, глаза закрывались всё чаще. Крысы ходили внизу кругами и ждали, когда я упаду вниз. И перед последним, моментом, когда я уже точно знал, что больше выдержать не смогу, я успел только крикнуть: «Да пошли вы все! Сдохните, мрази!»
Очнулся я в больнице. Лицо было перебинтовано, невероятная слабость бродила по всему телу. Медсистрички вздыхали, врачи задавали вопросы и недоверчиво вслушивались в ответы. Нашли меня утром, висящим на перекладине и почти мёртвым. На удивление я не заразился ничем страшным, даже пневмонию не заработал. Только большая кровопотеря и переохлождение.
- А никаких крыс там не было. Под утро пошёл снег, и даже если следы какие-то были, то и их замело. Да и не вели они себя так странно. Чтобы целая стая напала на человека и гнала его через несколько кварталов? Это бред, молодой человек. Не знаю, что с вами произошло, будете разговаривать об этом с милицией – главный врач был суров и сдержан.
- Полежите немного, отдохните, не думайте ни о чём. Подлечим всё что нужно и нервишки в порядок приведём. И психиатр у нас очень хороший – медсестра положила мне руку на губы, когда поняла, что я собираюсь опять завести свою монотонную шарманку про крыс.
Я лежал и глядел в одну точку. Думать не хотелось решительно ни о чём, да и о чём может думать человек, с которым случилось такое. Может быть о том, как жить хорошо? Или о душе своей, оставшейся на земле. В общем-то всё нормально. Жизнь, несмотря не на что, прекрасна. Только вот что-то мешает, так-так… Тихо… Что же это? Скрип… Скрип-скрип…