Отрывок из книги 9-ой "Дневник бизнес-леди" серии "Опыт моей жизни" автора И.Д.
Я часто вспоминаю бабушку... Вдруг, когда иду куда-то или просто лежу с утра, проснувшись слишком рано, или ночью, когда спать не могу. И мысли, мысли, мысли...
Меня поражает, как я виновата перед ней.
Не зря есть пословица: простота хуже воровства. Беспечность инфантильной, занятой собой и своей жизнью, хоть и сильно любящей внучки... это я? Моя вина? Или это бич общества, традиционного воспитания внучек и внуков в нашей стране?
Ни в одной книге об этом не пишут. Ни Пушкин, ни Толстой, ни Чехов, ни Пелевин...
Ни в одном фильме – я не видела ничего об этом...
Невежественность наша – зашкаливает. И, похоже, все-таки это вина общества.
Я была внучкой, беспредельно любившей, и по сей день, хотя ее вот уже 12 лет как нет, любящей свою бабушку. Но я была беспечной, эгоистически воспитанной, нечуткой (несмотря на всю свою чуткость!), глухой и слепой по отношению к одному из самых близких, дорогих мне людей.
6 июня 2004 года.
Мы живем в Бруклине, в Нью-Йорке.
Бабушка занимает отдельную квартиру на первом этаже нашего большого нового дома. Она декорировала свое жилье полностью как хотела, на свой вкус. Получился такой маленький Нальчик в центре Бруклина. С ней вместе живут ее сиделки: их трое. Все говорят по-русски. Они посменно приходят на работу ухаживать за ней. Эту привилегию оплачивает эмигрантам американское государство. Им спасибо. Мне гордо видеть, в каких хоромах живет теперь моя любимая бабуля. Потерянный в Нальчике дом все-таки я ей возместила. Из тараканника вытащила. Хотя она скромно отказывалась переезжать поначалу.
***
- Ба! Тебе че, особое приглашение надо? – говорила я ей по телефону, когда, наконец, купили дом-дворец, из шести новехоньких квартир с огромным двором. - Ты чего там бузишь? Говорят, отказываешься переезжать? Разве ты не мечтала переехать от мышей и тараканов??? Или ты не рада моим успехам?
- Я рада. Очень рада, внученька моя! – мы с бабушкой говорим на нашем, горско-еврейском языке, т к по-русски она говорит плохо. - Просто... Я не уверена… Не уверена, что мне, старухе, – есть смысл переезжать в ваш новый дом.
- Не понял!!! Ба? Ты че несешь? НАШ – новый дом?
- Зачем, я старая, в новом красивом доме? Вы молодые, вы и живите! Наслаждайтесь.
- Ты чего выпендриваешься, ба?! Хочешь, чтобы я тебя уговаривала что ли? – все еще не понимала я свою бабушку, которую «знала» всю жизнь.
- Я не выпендриваюсь. Просто мне кажется, что старой бабке нечего делать в новом доме.
- Ясно! Бабушка хочет, чтобы ее уговаривали. Послушай, ты понимаешь, что без тебя мне этот новый дом не нужен? Ты понимаешь?
- Ты уверена в этом? – спрашивает бабушка, на полном серьезе.
Ничего себе!!!
Меня поражает, как могли даже возникнуть такие мысли в ее голове. Откуда? Разве она не знает, как я ее люблю?
- Да, я уверена, – подтверждаю я бабушке, тоже на полном серьезе, то, что, на мой взгляд, и так очевидно, но ей, бабушке, по какой-то странной, непонятной для меня причине нужно услышать.
- Мне нужно подумать.
- Ты обижаешь меня, – говорю я ей. – Я для кого старалась? Для тебя старалась! Да, для всех вас, но и для тебя! Мне этот дом – без тебя - не нужен. Если ты не переедешь, я тоже в него не въеду. Будем жить с тобой вдвоем в тараканнике. А наши – пусть живут в новом доме. – Я не пустословлю, говорю всерьез, так, как будет.
Мне показалось, что даже через трубку телефона, я увидела ПРОСВЕТЛЕНИЕ и СЧАСТЬЕ, проступившие на лице у бабушки. Я не видела и не слышала ее слез в эти минуты, но я знала - что они были.
- Ты точно уверена, что этого хочешь?
- Я тебе все сказала, ба! Мне некогда с тобой возиться! Поступай как знаешь.
- Хорошо, внученька. Я согласна тогда. Организовывай переезд, – мы обе вздохнули облегченно.
***
Прошло девять лет. Мы все живем на разных этажах. На третьем этаже – квартира мамы с папой, который вообще живет во Флориде, но изредка приезжает к нам. На втором – живем мы: я, Саша и наши двое детей, 2 годика и 5 лет.
Квартал у нас тихий, зеленый. Двор огромный, по меркам Нью-Йорка. Даже по меркам Нальчика – большой.
Начало июня. Распогодилось. Почки распустились.
Дети вываливают свои самокаты и начинают кружить. Шумят. За ними бегает испанка-няня Анна.
Русскоязычная сиделка Ольга, из Самарканда, выкатывает королевскую инвалидную коляску, и в ней бабушка, седая, но красивая. Бабушка уже не ходит сама, но халат парадный ей умудряются надеть перед выходом на люди. Даже наодеколонить, чтоб окружающим приятно было. Где бабушка умудряется найти одеколон «Красная Москва»?!
Выкатили, общими усилиями, бабушку на свет божий, прямо на солнечную лужайку перед домом. И в солнечных бликах картинка «бабушка на воздухе» заиграла всеми красками жизни, так что душа радуется.
Я бегаю за своими пацанами и за их няней, которые гоняют вокруг дома на маленьких шумных драндулетах – чтобы те не въехали куда-то или в кого-то, но, увидев, что бабусю вывезли, подхожу к ней на минутку, целую ее, я всегда искренне хочу расцеловать бабушку, когда вижу ее, особенно теперь, когда она болеет – своей последней старческой болезнью.
Я всеми командую. Вывезти бабушку на свет божий! Смотрите, как тепло! А она лежит в темной комнате.
Сиделкам обычно лень. Вывезти бабушку – целое дело.
- Но она не хочет на улицу! – возражают обычно они, все в один голос.
Я настаиваю.
- Мало что она не хочет! Ей нужен свежий воздух. Солнечный свет! Вывозите, я сказала! И не спорьте!
Няне Аннушке вставляю пистон, чтобы не позволяла детям выкатывать на дорогу.
- Но там нет машин! – возражает Анна жестами, она не говорит по-английски.
- В эту минуту – нет машин, а через минуту налетит, ты не успеешь моргнуть! – выговариваю я, тоже жестами, спорящей няне.
С минуту я наслаждаюсь гармонией всеобщей налаженности, но тут же уже делаю новое замечание жестами - Анне.
- Ты не видишь, старший куда-то за угол укатил? Пропал из виду.
- А один тут, а второй укатил. Как же мне за обоими угнаться? – возражает Анна.
- Ты не видишь, что здесь я стою, здесь все мы. Младшего мы видим. А тот укатил! Кто за ним должен бежать? Я?
Анна покорно идет вслед за укатившим на самокате за угол ребенком. Идет, не торопится.
Не выдержав, я сама быстро бегу за старшим. Вернув ребенка в поле зрения, на какую-то минуту я снова могу расслабиться и уделить внимание бабушке.
- Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю ее.
Бабушка уже глуха, смотрит на меня, пытается понять, что я говорю.
- Как дела? - говорю ей громче, наклонившись к самому уху.
- Дела? Спасибо детка, хорошо. Только все болит!
- А что именно болит? – говорю я с бабушкой примерно таким же тоном, как говорю со своими двухлетним и пятилетним.
- Назови место - и оно у меня болит! Нет такого места, что не болит.
Почему мы не верили ей? Она казалось неуязвимой. Никогда не умрет. А кто же командовать будет, если ее не станет???
И тут добрая, чуткая, умная внуча отвечает на жалобу бабушки, со смехом, типа, ну ты, бабушка, даешь!
- Все болит, ба? А как ты хотела? У старых людей должно болеть! Ты же старая! Ты забыла, мышка моя, что ты уже – старая?!
Бабушка словно встрепенулась, словно впервые осознала... она подняла голову и доверчиво, как ребенок, пристально посмотрела на меня. До нее словно впервые доходило....
- А-а-а-а-а..... старая?
- А ты как думала? – весело смеялась над бабушкой самоуверенная, как танк, «чуткая» внучка. – Во дает бабка! Тебе скоро девяносто лет! Конечно, у тебя все болит!
Удивляют меня эти люди... – искренне возмущалась прогрессивная умница-внучка простотой своей забитой старушки-бабушки. – Нет бы радоваться, что вообще жива! В ее-то годы!..
Как много бы я сейчас дала, чтобы вернуть тот момент... и поговорить с ней снова. Уже... теперь по-другому. Повзрослев, наконец. Не прошло и года.
Как же она была красива тогда!
Уже почти девяностолетняя, в новехоньком широком халате, в инвалидной коляске, в солнечных бликах июньского солнца. Седая-белая. Мудрая. Тактичная. Терпеливая. Доверчивая. Родная. Крепкий настой любви. Концентрат поддержки, длиною в мою жизнь.
Не сюси-пуси, а мужественной любви женщины-солдата, закаленной в «боях» Великой Отечественной.
Если бы я была Леонардо да Винчи современности, я бы изобразила Мадонну 21-го века, один в один – свою седую девяностолетнюю бабушку, с ее видавшим жизнь, полным мудрости, грусти и терпения взглядом, пусть уже в инвалидной коляске, но все еще самую сильную, среди всех нас, сильней всех моих современников. Сильную – своим характером. И своей безграничной безусловной любовью.
Как же она была ценна!
А вместо того чтобы лелеять каждый час ее присутствия, я смеялась тому, что она не понимает, какая она древняя.
Продолжение следует...
***
Это был отрывок из книги 9-ой "Дневник бизнес-леди"
серии «Опыт моей жизни» автора – И. Д.
Купить роман можно на сайте автора: www.омж.рф
или в магазине Читай Город
Книга первая Эмиграция: https://www.chitai-gorod.ru/catalog/book/839100/
Книга вторая Любовь в Нью-Йорке: https://www.chitai-gorod.ru/catalog/book/1060701/
Аудио версия первых 2-ух книг романа - доступна в App Store.