Мы узнаем себя на фотографиях. А ведь не должны…
Истинным признается то, что не меняется. Например, фотографии человека в возрасте 5, 10, 20 лет подчинены понятию, что это один и тот же человек. Я – в 5 лет и в 20 лет, в чем разница? С точки зрения моей материальности различия огромные.
А с точки зрения мысли различий нет. Я = Я. Это и есть истина.
Значит, истина находится только в мысли.
Каждое чувство воспринимает нечто одно: или вкус, или цвет, или запах. Но как разрозненные результаты чувств собираются в целостный образ? Что позволяет нам судить о том, что в одном случае перед нами желтая и несъедобная желчь, в другом – желток яйца, а в третьем – букет желтых астр? Эти образы строит особая способность – способность к понятийному мышлению. Понятия не зависят от того, имеется ли поток ощущений в данный момент, или его нет, и весь окружающий нас мир мы узнаем не только чувствами, и не столько чувствами. Чувства поставляют первичную, необработанную информацию, которая нашему мышлению может быть пригодна лишь в том случае, если она преобразована в систему понятий.
Это касается даже доступных для первичного чувственного восприятия предметов, а невидимые явления, такие как «любовь», «дружба», «экономика», в отличие от любимой девушки или друга детства, или приусадебного участка, мы «видим» лишь в качестве объектов понятийной системы.
То, что находится прямо перед глазами, это отражение невидимого мира понятий.
Где в этой схеме место мыслящего субъекта – меня, вас? Мы здесь только факты, второй уровень. А ниже нас – понятия.
Они что же, сами по себе мыслят? Без нашего участия?
Мы обычно представляем себе дело так, что психолог (отдельный индивид) познает психику (общий предмет) и результат такого познания становится психологией (наукой).
В 1807 г. немецкий философ Георг Гегель предложил иное понимание процессов мышления. На первый взгляд, его точка зрения может показаться абсурдной. У Гегеля ведущим началом (истиной) выступает… наука. Получается совершенно иная картина.
Психология в качестве субъекта формирует стихию своего инобытия (или психику) и помещает в эту стихию психолога – такой процесс Гегель называет становлением феноменов духа.
Когда видишь Гегеля стоящим на голове, хочется узнать, почему он так стоит?
Есть два аргумента в пользу того, что Гегель прав.
1. Клеточный состав мозга меняется. Еще при зачатии в организме «программируется» отмирание нервных клеток. Некоторые исследователи говорят о гибели 1% нейронов в год. В таком случае лет за 20 мозг износился бы вплоть до невозможности человеком выполнять самые простые вещи. И мы не могли бы сохранить свое прежнее «Я». Оно исчезало бы к 20 годам. Нейрогенез новых клеток, которые одни исследования подтверждают, а другие не подтверждают, означал бы появление нового «Я». Но мы ведь узнаем себя на фотографии в пять лет. Значит, мы свое «Я» достаем не из физиологии. Приведу компьютерную аналогию: это должно быть нечто вроде облачного хранилища.
2. В этом облаке хранится не один тип человеческого мышления, а, как минимум, 8 разных типов, которые облако (без нашего участия) распределяет между носителями. Если вы или я прикоснемся к горячему предмету, у вас и у меня будет ожог. Это физиология. А психика работает иначе. Соприкосновение с одной и той же мыслью рождает 8 (или более) типов реакций.
Так кто же тут главный?
Об авторе: Евгений Владимирович Милютин, российский дипломат (в прошлом), историк, писатель, автор книги «Психоистория. Экспедиции в неведомое известное». Вы можете комментировать эту и другие мои статьи в группе любителей психоистории «Зеленая Лампа» в Фейсбук. Для этого нужно присоединиться к группе.