Когда меня забирали в армию, то не принято было уклоняться, это было позором и все парни считали делом чести отслужить. Так и я был полон гордости за то, что меня забрали в первый же призыв.
Учебка прошла отлично со мной в один взвод попали трое земляков, и мы поддерживали друг друга, а когда пошло распределение нас раскидали по разным войскам. Меня отправили во Владикавказ в развед-роту.
Шёл 95 год и нас по началу натаскивали бегать по лесам и горам Осетии и жизнь шла от учений и до учений. За время срочной службы у меня было всё как и у всех, били и я бил, всякое бывало, но под конец срочки у нас собрался дружны коллектив из дембелей.
И вот перед самым увольнением к нам в роту приехала делегация из главного управления и предложили продолжить службу по контракту.
Я сначала хотел отказаться, но когда услышал сколько буду получать, то сразу согласился на год. В родном Брянске самая высокая зарплата в то время была на современные деньги три-пять тысяч рублей, а тут суточные 1200.
В голове я уже распланировал, как потрачу заработанные, куплю квартиру себе и родительский дом отремонтирую, ну и конечно женюсь.
Нам дали десять дней отпуска, и я отправился домой, когда мать услышала о том куда меня отправят, то чуть не сошла с ума.
Аргун, там ещё совсем не спокойно идут бои, она долго отговаривала меня, но отец поддержал моё решение.
Нас погрузили в борт ночью и уже через два часа мы приземлились в Каспийске, оттуда на уралах до Буйнакска. Тогда я впервые увидел настоящие горы и серпантины. Мне казалось, что машина вот-вот улетит в пропасть. Прапор, что сопровождал нас, рассказывал жуткие истории про перевал Волчьи ворота, о том, как люди десятками улетают в эту пропасть.
Там мы пробыли неделю и так же ночью нас внезапно подняли и погрузили в машины, и никто не знал куда мы едим.
Через шесть часов наконец моторы заглушили, и я с удовольствием выпрыгнул из кузова. Нас привезли к артиллеристам в часть, которая находилась вблизи с Гудермесом. Нас было два взвода.
Казарм не было, вместо них мобильные лагеря в которых стояли двух ярусные койки и больше ничего. В каждом таком помещении помещалось по двадцать человек. Нам определили одну на всех, добавив койку и дали отдохнуть.
Спать мне совсем не хотелось, меня накрыла какая-то тревога, не мог понять, что именно со мной. Так и не сомкнув глаз я поднялся по сигналу, и мы отправились на строевую. После развода нас повели на инструктаж и сказали, что в ближайшие дни на задание и что мы должны быть готовы.
Когда прозвучал отбой я завалился на верхний ярус и уставившись в дуру в потолке лежал так, пока не услышал странный шёпот у палатки.
Я не мог разобрать речи, но она явно не была русской, медленно спустившись я подошел к дальнему концу палатки, где спал на тумбочке дежурный, только у него было оружие и я хотел разбудить его, но только я дотронулся до его плеча, как в палатку с криками ворвались несколько человек в масках. Так получилось, что первыми выстрелами они проделали дыру рядом со мной и я успел выскочить в неё, но остальные даже не успели понять, что происходит.
Трое, всего трое, положили два взвода молодых ребят. Несколько выстрелов из подствольного и всё. Я оббежал палатку и схватив автомат у дежурного дал залп по этим уродам, но это уде не могло спасти ребят. На рассвете по центру части установили длинный рефрижератор, в который свалили чёрные мешки, в которых было то, что осталось от ребят.
Я остался один и не мог прийти в себя, мне предложили уволится, но я хотел остаться порка последнего пацана не заберут родители.
Это зрелище было самым худущим, которое я когда-либо видел, смотреть как отцы этих ребят входят в этот холодильник и перебирают эти мешки, отыскивая хоть какие-то приметы, по которым можно опознать их детей.
Это длилось больше месяца и после я уволился, так и не попав на войну я прошёл через худшие её испытания.
Подписывайтесь на мой канал и читайте не выдуманные истории!