Я купил на автобусной остановке пачку сигарет, пачку семечек (благо оставшиеся у меня во рту зубы иногда позволяли грызть этот продукт), сел в автобус и поехал в сад.
Снег еще правда весь не сошёл, была только середина марта, но мои уже были в саду, пытались там что-то делать, вот и мне нужно было прийти в этот сад, хотя бы для того, чтобы посмотреть, как сад перезимовал зиму.
Снег в лесу ещё совсем не сошёл, но тропинка, по которой я шёл, была маленько подтаявшей, и идти по ней можно было весьма спокойно.
Я прошёл по тропинке метров четыреста, и тут началось измывательство над моими ногами. Они не проваливались в снег, не скользили по льду, а просто начал «действовать» мой атеросклероз нижних конечностей, что весьма и весьма затрудняло движение. Но я шёл через боль в ногах, зная, что скоро будет сосна, рядом с которой находился старый пень, и вот на этом пне можно будет и отдохнуть.
До этой сосны с пнем я тащил ноги минут семь и с удовольствием присел на него, чтобы передохнуть и перекурить. Конечно, курить при атеросклерозе – это смерти подобно, вполне могли ампутировать какую-нибудь ногу, но ничего пока поделать с этими гадкими сигаретами я пока не мог. Все мои попытки бросить курить сразу сводились к тому, что я доводил себя до полного изнеможения и отупения. Так что сразу бросать курить я бросил и решил это делать постепенно, шаг за шагом.
Одним словом, я сел на пень под сосной, достал эту гадкую (в самом деле гадкую) сигарету и закурил.
В лесу стояла тишина, которая бывает только в начале весны, когда по утрам ещё морозец, но солнышко уже пригревает, и можно было понежить своё лицо в лучах этого солнца. Ветра не было абсолютно никакого, и дымок от моей сигареты поднимался строго вверх, растворяясь где-то в сосновых ветках.
Так, наслаждаясь и погодой, и природой я просидел минуты две, как вдруг мне что-то больно ударило по макушке головы. Сначала один раз, потом второй, потом третий. Я удивился этому и поднял голову кверху, чтобы разглядеть, что же там падает на мою буйну головку. Вставать с пня мне было совершенно не охота, но в таком положении: сидя и задрав голову, я ничего кроме сосновых веток не увидел. Я, было, подумал, что мне это всё показалось, но тут что-то больно ударило по моему носу. Инстинктивно опустив голову, я посмотрел на землю и увидел на снегу шишку, которая ещё качалось от удара об землю, и понял, что кто-то или что-то просто «пуляет» в меня сосновыми шишками. Меня это удивило, а поэтому пришлось встать с пня, благо ноги мои уже отошли от боли, и посмотреть повнимательней, что же там такое на этой сосне и кто «пуляет» в меня шишками.
Как только я приподнял голову повыше, так сразу увидел белку, которая сидела на ветке и готовила для меня очередной «снаряд».
Я этому опять же очень удивился и крикнул белке:
-А ну, кыш!
Белка мой «кыш» полностью проигнорировала и запустила в меня очередную шишку, от которой мне удалось отвернуться.
-Ты что же делаешь? – крикнул я опять белке. – А ну, перестань!
-А ты перестань курить перед моим дуплом, - ответила мне белка. – Все мне тут задымил, а дыма табачного я просто не переношу. Так что либо уходи, либо выбрось свою вонючую сигарету.
То что белка говорила со мной человеческим русским языком меня поразило, хотя я знал, что по весне всякое может случиться. Тем более погожим, приятным днём. А поэтому я сказал белке:
-Так твоё дупло, наверное, высоко и дыма-то в него совсем не попадает.
-Ещё как попадает, - послышалось в ответ. – Кроме того у меня скоро бельчата появятся, я дама в положении, и твой «вонизм» мне уж совсем не по нутру.
Ну, дам в положении я всегда уважал и понял, что действительно моё курение здесь неуместно. Я взял сигарету двумя пальцами и зашвырнул её, как можно дальше от сосны (всё-таки в положении).
-Вот так-то будет лучше, - сказала белка и отбросила в сторону очередную шишку, которая предназначалась мне.
-А ты видать мужик ничего, - продолжила белка, видно ей было охота поболтать с кем-либо, - с тобой видать можно договориться.
-А почему бы и нет, - ответил я, - ведь тем более тебя надо сейчас беречь, раз ты в положении.
-Все бы так рассуждали, - послышалось в ответ.
После этой фразы белка замолчала и исчезла в дебрях сосны. Видать успокоилась и полезла к себе в дупло.
Я глубоко вздохнул, причём с сожалением, поскольку подумал, что разговор окончен, а мне было приятно общаться с такой дамой, поднял с земли свой пакет с термосом, который тоже прихватил с собой в сад, и было собрался идти дальше, благо ноги у меня, как я уже сказал, отдохнули.
* * *
Но относительно белки и разговора я ошибался. Только я собрался пойти дальше, как с вершины сосны послышался окрик:
-Эй, мужик, постой...
-Вообще-то меня Андрей зовут, - перебил я белку, а то «эй, мужик», мне не понравилось.
-Очень приятно, - ответила белка, - а меня Тамара.
-Мне так же приятно, - в тон белки ответил я, - так чего тебе от меня ещё надо?
-Послушай, Андрей, у тебя чего-нибудь жевнуть есть, а то мои запасы на зиму кончаются, и приходится голодать. А это, раз я в положении, плохо, – заметила белка.
-А чего бы тебе хотелось? – спросил я.
-Да, собственно говоря, всё. Весной я всеядна, хотя орешки предпочитаю больше всего.
-У меня есть хлеб с колбасой и сыром и солёный огурец, - сказал я.
-М-да, - заметила белка. – И больше ничего?
И тут я вспомнил про пакет подсолнуховых семечек, что купил на автобусной остановке.
-А ты семечки ешь? – спросил я.
-Какие? – послышалось в ответ. – Тыквенные нет!
-Нет, не тыквенные, а обыкновенные подсолнуховые.
-Ем, да ещё как, - послышалось в ответ, - а что у тебя есть подсолнуховые семечки?
-Есть!
-Жаренные?
-Вот этого я не знаю! Сейчас посмотрю.
Я достал из кармана штормовки пакет семечек и посмотрел, что там на нём написано. А написано было то, что они какие-то маложаренные. Что это означало, мне было не очень понятно, но других семечек у меня не было.
-Тут написано, что они маложаренные, - так сказал я белочке с симпатичным именем Тамара.
-Великолепно, - послышалось в ответ. – Самый раз.
Видимо толк в этих маложаренных семечках и что это такое белочка понимала.
-Положи их на пенёк, а сам в сторонку отойди, а то кто тебя знает, может ты семечки эти, как приманку используешь, чтобы меня поймать и свернуть мне голову, - заметила Тамара.
И хотя «сворачивать белке голову» совершенно я не хотел, но сделал всё так как она просила. Я вскрыл пачку семячек, положил её на пенёк, а сам отошёл в сторонку.
Послышалось шуршание, это белка спускалось с сосны, и потом я увидел симпатичного зверька, который спустился вниз и внимательно покрутил головой во все стороны. Видимо белка всё же меня побаивалась. Но видя, что я стою я сторонке и никакой агрессии не проявляю, белочка быстро подбежала к пню, на котором лежала пачка семян, быстро схватила эту пачку и моментально забралась обратно на сосну.
Через пару секунд из ветвей послышалось:
-Спасибо, семечки просто замечательные.
-Ну, вот и давай жуй, - сказал я, - а я пойду дальше в сад, поскольку мои, наверняка, меня там заждались и замерзли.
-Ну, тогда до свиданья и ещё раз спасибо за семечки. Они в самый раз, - сказала белка и добавила, - а ты, Андрюха, и в самом деле мужик ничего, так что удачи.
-Спасибо, - ответил я на это, поднял с земли свой пакет и отправился дальше в сад.
На этом моё первое свидание с симпатичной белочкой Тамарой и закончилось.
Ну, а дальше всё покатилось своим чередом, был сад, была работа, пусть и небольшая, раз кругом лежал снег, и про белочку, я, честно говоря, забыл и вспомнил уже вечером, когда мы с женой лежали в кровати и смотрели телевизор.
-А ты знаешь, - сказал я жене, - я сегодня по дороге в сад познакомился с симпатичной белочкой Тамарой и даже угостил её семечками, поскольку Тамара была дама в положении.
Жена этому, естественно, удивилась и потребовала, чтобы я ей всё рассказал, что я и сделал.
Жена, как женщина, сразу поняла мою новую знакомую, особенно её положение, и сказала:
-В следующий раз, когда пойдёшь в сад, опять купи семечек и опять угости белочку. Я с тобой не пойду, потому что хоть мне и интересно, что за белочка, но я её боюсь спугнуть. А если дама в положении, то пугать её особо не надо.
-Хорошо, - сказал я, - так я всё и сделаю, чтобы и тебе и белочке было приятно.
На этом мы уснули, окончив тем самым этот день, когда мы первый раз в новом году ходили в сад.
* * *
Через две недели, когда снег немножечко сошел, мы вновь отправились в сад. Мои - с утра, а я как всегда после обеда, после дневного сна.
Я всё приготовил для нашего перекуса в саду, бутерброды, термос с чаем и не забыл про белочку. Я нашёл дома немного грецких орехов, а на автобусной остановке, как и прошлый раз, купил пакетик подсолнуховых семечек.
В лесу уже было не так много снега, а тропинка, по которой я ходил, вообще уже почти отошла от него, так что я довольно быстро, даже на своих ногах добрался до сосны, в дупле которой и жила белочка с симпатичным именем Тамара.
Я не стал садиться на пенёк, чтобы перекурить и тем самым будоражить мою даму в положении, а просто отошёл от сосны метров на пять и тут покурил.
После этого я взял большую палку и постучал по стволу сосны. Я услышал, как где-то там среди ветвей что-то зашубуршало, пошевелилось, но после этого всё стихло. Тогда я ещё раз постучал палкой по стволу сосны и крикнул.
-Тамара, выходи, это я, Андрей, я принёс тебе гостинец!
После моих слов в ветвях опять что-то зашубуршалось и послышался, причём недовольный, голос:
-А это ты, а я то думала, кто меня будит в такую рань?
-Ничего себе рань, - сказал я, - сейчас уже три часа дня и дрыхнуть хватит.
-А что мне ещё остаётся делать, когда запасы продовольствия мои почти кончились.
-Вот я и принёс тебе еды, - на это ответил я. – Немного грецких орехов и пакетик семечек.
-Ой, как замечательно, - послышалось с высоты, - а ты, как я уже говорила, хороший мужик.
-Тебе опять на пенёчек всё положить? – спросил я. – Чтобы ты ничего не боялась.
-Положи, - послышалось в ответ, - а то всё же я к тебе ещё не привыкла и тебя немножко побаиваюсь, тем более что шустро бегать из-за моего положения, я уже не могу.
Я положил все припасы для белочки на пенёк и маленько отошёл в сторону, так на метр. Просто я решил, что пусть эта белочка ко мне привыкает.
Через некоторое время я увидел белку, которая осторожно спускалась по сосне вниз. Я сразу заметил, что животик её уже округлился довольно сильно, и подумал, что ей, Тамаре, наверное, скоро и рожать придётся.
А белочка между тем спустилась с сосны, подошла к пню и стала быстро-быстро уничтожать то, что принёс ей я. Было видно, что она здорово проголодалась.
Так я и стоял, минут десять выжидая, когда белочка насытится. Наконец белочка сплюнула шелуху последней семечки и довольно громко произнесла: «Уф!».
-Ну, что, наелась? – спросил я.
-Наелась, - ответила белочка, - спасибо. Если бы не ты, то мне опять бы предстоял тоскливый день. А так ещё раз спасибо!
-А тебе когда рожать-то? – задал очередной вопрос я.
-Не знаю, - ответила Тамара, - но думаю, что недельки через две.
-И скольких бельчат ты собираешься родить?
-Тоже не знаю, но штуки четыре обязательно.
-Да, это много, - заметил я, - и как же ты будешь с ними управляться.
-Да уж как-нибудь справлюсь, не первый раз рожаю, - послышалось в ответ.
-Послушай, - вновь спросил я, - а где же твой мужик? Почему он тебе не помогает? Хоть бы еды какой принёс.
-Да какой там мужик. Все вы мужики лентяи и бездельники, - сказала белочка. – Он своё дело сделал и теперь, наверное, где-то шастает по другим белочкам. А может просто бьёт баклуши где-нибудь на сосне или же спит с голодухи. Мы ведь белочки все по весне голодаем.
-Понятно, - ответил я и мне, сам не знаю почему, стало жалко эту белочку. Мужик её бросил, еды нет, и скоро бельчата на свет появятся, вон какой живот у моей белки большой.
-Знаешь что, - сказал я белочке, - раз твой мужик тебя бросил, то теперь я буду почаще приходить к тебе и приносить еду.
-Давай, - с радостью согласилась белочка.
-А взамен осенью, ты мне поможешь шишки с кедра, что у меня в саду растёт, собрать.
Что произошло после моих слов, я никак не ожидал. Белка как-то вся встрепенулась, подтянулась и сразу заволновалась.
-У тебя что, в саду растёт кедр? – взволнованно спросила она.
-Растёт, - ответил я.
-Что же ты мне об этом сразу не сказал, - с каким-то упрёком в голосе сказала белка. – Я бы давно сбегала к твоему кедру и наелась бы орешков в шишках, которые наверняка там за зиму сохранились.
-Ну, так пошли, покажу, что, где и как, - ответил я.
-Сейчас с таким животом не могу. Далеко. А вот когда рожу, ты мне всё обязательно покажешь, - заметила белка.
-Хорошо, - согласился я. – А сейчас пока, а то меня мои в саду ждут.
-Пока, - ответила белка, - иди в свой сад, а я пойду посплю, а то тяжело. И не забудь про своё обещание приходит ко мне почаще с едой.
-Договорились, - сказал я и стал наблюдать, как белка карабкается по стволу сосны. Было видно, что с животом ей это тяжело. Но, в конце концов, подъём она преодолела и скрылась в ветвях сосны. А я улыбнулся сам не знаю чему и пошёл дальше в сад, благо мои ноги отдохнули.
Вечером всё как есть я рассказал жене и сыну. Сын сначала не поверил, что, дескать, с белками можно разговаривать, но я ему сказал, что в садах да в лесах все возможно, особенно по весне, и он успокоился и с интересом слушал мой рассказ.
-Ты всё сделал правильно, - так сказала жена, - и раз действительно белке скоро рожать, то ходи к ней, ну, так раз в два дня и подкармливай её. А потом, когда у неё появятся бельчата, то я тоже пойду смотреть на белку и её потомство.
-Ты что собираешься на сосну лезть, чтобы увидеть бельчат? – удивлённо спросил я жену.
-Лично я, как женщина белочку твою понимаю, и если понадобится, то и полезу, - бодро так ответила мне жена.
Я представил себе, как моя жена карабкается на сосну, не выдержал и рассмеялся.
-Ты чего? Не веришь, что я на сосну залезу? – спросила жена.
-Угу, - ответил я и снова рассмеялся.
-Ладно, хватит хохотать надо мной, если надо, то, повторюсь, залезу. Иди вон лучше мой посуду, - так заявила мне супруга.
На этом разговор о белочке Тамаре у нас окончился и больше мы о ней не вспоминали. Лишь перед сном жена мне неожиданно сунула в руки сто рублей и сказала:
-Сходишь завтра на рынок и купишь там фундук и арахис и всё это отнесёшь потом белочке.
* * *
Я ходил к своей белочке ровно две недели и ровно через день. Белочка уже полностью приняла меня в свои друзья, так что кормил я её с ладони, что мне очень нравилось. Животик её всё увеличивался и к концу второй недели, как я её стал регулярно подкармливать, я понял, что на свет скоро появятся бельчата.
Я не знаю, когда белочкам положено рожать, но стоял уже апрель, солнышко пригревало, и было тепло и хорошо. Так что я подумал, что на свет бельчатам будет тепло появляться.
-А тебе не пора рожать? – спросил я белочку.
-Пора, - согласилась она и добавила, - думаю, что на следующей неделе это произойдёт. Так что пока ко мне не ходи больше и не тревожь меня. Мне будет не до тебя.
-Хорошо, - согласился я.
Дома я всё это рассказал жене и сыну. Сына это дело нисколько не заинтересовало, ему было всё равно (подумаешь, там какая-то белочка рожать собирается, эка невидаль), а вот жену мой рассказ заинтересовал.
-Ты действительно к белочке недельку не ходи, ёй не до тебя, это я по себе знаю, а потом осторожненько все разведай. Хочется мне покормить бельчат молочком.
-Ты ещё им кашку манную свари, - буркнул сын – или пюре из морковки сделай, как делала мне.
-Дурачок ты, - на это ответила сыну моя супруга, - ничего-то ты не понимаешь. Вот посмотрим, как ты будешь себя вести, когда у тебя появятся собственные дети.
-Это будет ещё не скоро, - заявил наш отпрыск.
-Посмотрим, посмотрим, - заметила на это наша мама.
-Ладно, - сказал я примирительно, - хватит вам друг друга подначивать. А что касается тебя, милая, так что ты и в самом деле полезешь на сосну?
-А вот возьму и полезу!
Я в голове попытался представить, как моя жена карабкается по сосне, но ничего у меня не получилось. Видно это было выше сил моих пониманий о нашей семье и о жене в частности. Но про себя я решил:
-Если хочет - пусть лезет, но в больницу я передачи ей тогда носить не буду, если она грохнется с этой сосны, и не дай бог себе что-нибудь сломает.
Так я это и сказал вслух, на что получил краткий, но вразумительный ответ:
-Будешь, куда ты денешься.
Больше мы на эту тему не разговаривали, а я действительно перестал ходить к белке, чтобы ей не мешать творить женское дело. Так прошла неделя.
А в конце недели я всё же не выдержал и пошёл в лес узнать, как там обстоят дела у Тамары. Мне ведь тоже было интересно посмотреть на бельчат.
Но сколько я не стучал палкой по стволу сосны, вызывая Тамару, но так ничего не добился. Белочка моя ко мне не пришла. Это меня обеспокоило, и с этим беспокойством я и пришёл домой.
-Наверное, ты просто рано пришёл, - сказала на это жена, - белке не до тебя. Приди к ней дня через три и принеси пакет фундука. Думаю, что к этому времени твоя Тамара очухается.
Так я и сделал, через три дня, купив на рынке кило фундука.
Придя в лес я, как всегда постучав три раза по сосне, и сразу услышал голос белочки.
-Ну, что ты меня беспокоишь? – послышалось сверху. – Всё нормально и хорошо. У меня пять бельчат. Три мальчика и две девочки.
-Поздравляю – сказал я. – А тебе вот я гостинца принёс: кило фундука.
-Вот спасибо, - послышалось из веток, - а то я совсем исхудала, а так может и молочко моё быстро кончиться. Сейчас я к тебе спущусь.
Послышалось шуршание, и через несколько секунд белочка моя была уже рядом со мной. Она похудела, как-то осунулась маленько, но видать была довольна жизнью. Я дал ей орехи и спросил:
-Когда мне со своей семьёй приходить на смотрины? И учти, жена моя просто спит и видит во сне, как кормит твоих бельчат коровьем молоком.
-А твоя половинка ко мне-то залезть сумеет? – в свою очередь спросила белочка. – Это ведь довольно высоко для вас людей.
-А это для меня тоже загадка, - ответил я. – Но раз жена моя решила, то она это сделает, во что бы, то ни стало.
-Ладно, - согласилась белочка, - приходите через неделю, в субботу, а там посмотрим, как я вам покажу своих детишек. Из дупла-то пока их не высунешь.
Я успокоился, с Тамарой всё было нормально, и на этом мы расстались до следующей субботы.
* * *
В следующую субботу все втроём в одиннадцать часов дня мы стояли около сосны, где жила Тамара со своими бельчатами, и рассуждали на тему, как мама полезет вверх кормить из бутылочки с соской бельчат.
-Да тебе в жизнь не залезть, - твердил я жене. – Мне-то и то с трудом можно это сделать, а уж тебе никак.
-Залезу, - твердила жена, - раз я захотела, то обязательно залезу.
-И как, мам, ты собираешься это сделать? – спросил её наш сын, который тоже не верил, что мама может залезть на сосну.
-Во- первых, - отвечала моя половинка, - кто-то из вас должен сходить в сад и принести оттуда самую длинную лестницу, какая у нас найдётся. Во-вторых, кто-то из вас должен залезть по этой лестнице наверх, долезть до дупла с бельчатами и закрепить там крепкую верёвку. И вот с помощью лестницы и этой верёвки я и залезу наверх.
-Так может проще нам и покормить бельчат из соски, а не лезть тебе самой, - заметил я.
-У вас правильно не получится, вы ведь мужики, а тут нужна женская рука! – таков последовал ответ.
Мне всё стало ясно: жена собиралась залезть на сосну, буквально выражаясь, на наших плечах и руках. Мне это сразу не понравилось, так как мои руки и плечи жену уже не удержат, мне не двадцать пять лет, кроме того я боялся, что жена, просто напросто, свалится с этой сосны и не дай бог себе что-нибудь сломает.
А надо сказать, что сама белочка сидела рядом с нами и молчала, слушая, как мы переругиваемся. Поначалу она испугалась всей нашей компании, поскольку из неё знала только меня, но я её со всеми познакомил и сказал, что нас боятся не надо, все мои семейные люди мирные и пришли к ней с добром. Потом каждый из нас, то есть я, наша мама и сынишка выложили перед белкой подарки (орешки, семечки и т.д.), и белочка успокоилась. Так что, как я сейчас сказал, она сидела на пеньке и слышала наши переругивания.
-А может мне просто у вас взять бутылочку с молоком да самой покормить своих бельчат? – спросила она после долгого молчания.
-А как ты с бутылкой в лапках полезешь наверх? – на вопрос вопросом отвечала моя жена и сама же ответила. - Никак. Так уж я сама.
-Так кто из вас пойдёт в сад за лестницей и верёвкой? – обращаясь уже к нам, спросила моя жена.
Мы ответили молчанием. Никому из нас тащить сюда из сада огромную лестницу, что была у нас в саду, было неохота.
-Так есть у меня в доме мужики или нет? – опять спросила жена.
-Я не пойду, - заявил сын, - там сыро, а я даже и сапоги нынче не надел. Промокну, потом простыну – зачем мне это надо.
Я тупо посмотрел на свои ноги, на которые я натянул свои с мехом резиновые сапоги, и тяжело вздохнул. По всей видимости участь тащить туда-обратно здоровенную лестницу была моей.
-Вы хоть мои атеросклеротические ноги пожалейте, - сказал я, - мне и так трудно ходить, а тут ещё лестница.
-Тебе что доктор сказал, - ответила на это жена, - тебе положена, просто необходима, дозированная ходьба. Пятьдесят метров пройдёшь, передохнёшь, а там уж и мы будем. Тут до сада метров двести. Сходишь!
-А ну, вас всех, - сказал я разозлённый, - у одного ноги могут промокнуть, другой, видите ли, надо обязательно этих бельчат кормить из соски. Можно подумать, что у Тамары нет молока.
-Тамара, у тебя есть молоко? – спросила белочку жена.
-Есть, - ответила та, - но для пятерых маловато. Так что ваша бутылочка пошла бы в самый раз.
-Вот видишь, - обращаясь ко мне, сказала моя половинка, - так что дуй в сад и никаких разговоров.
Я с досады плюнул (ну, к чёрту этих всех баб) и отправился в сад за лестницей, выполняя тем самым женский каприз.
-Верёвку не забудь, - услышал я во след голосок своей кипящей энергией жены.
Я ходил туда-обратно примерно минут сорок. Когда я вернулся, то увидел престранную картину. Наша мама натирала снегом попу моего сына, а он стоял с голой задницей и кислой рожей. Кроме того, указательный палец его руки был перевязан носовым платком, через которую явно проступала кровь.
-Вас одних нельзя оставить ни на минуту – проворчал я, - что у вас стряслось?
-Да этот великовозрастный оболтус, твой сынуля, - сказала наша мама, - решил что он и так сможет залезть на сосну, без помощи лестницы и верёвки.
-И что, залез? – поинтересовался я.
-Да залезть он как-то умудрился, - ответила моя жена, - но дальше дело пошло швах. Во-первых, он порвал себе все штаны, которые я ему только купила, а, во-вторых, добравшись до дупла, решил сунуть палец в рот бельчонку, который громче всех орал.
-Я просто хотел его успокоить, - заметил в оправдание сын.
-Ну, сунул в рот, а дальше что? – спросил я.
-А оказывается, что хоть зубы у бельчат ещё не прорезались, но всё равно десна у них очень острые. В результате этот палец указательный нашего отпрыска был прокушен аж до кости, - так ответила наша мама.
-Ну, а задница тут причём? – вновь поинтересовался я.
-А при том, - ответила наша мама, - что от боли и неожиданности он отцепился другой рукой от ветки, за которую держался, и с грохотом, перепугав всех вокруг, свалился с сосны и отбил себе попку.
-Понятно, - ответил я. – Вообще-то, Серёжа, думать головой иногда надо. Задницу-то сильно отшиб.
-Сильно, - признался сын. – Наверное, будет синяк.
-Покажи палец, - сказал я ему, потому что понял, что с попкой моего отпрыска ничего страшного не произошло.
А палец был, конечно, здорово прокушен и имел неприятный синий цвет.
-Может его в хирургический корпус с пальцем отправить? – спросил я жену.
-Обязательно отправим, как только я залезу на сосну и покормлю бельчат, - так ответила жена.
Белочка же Тамара продолжала сидеть на пеньке, смотреть на нас и, по-моему, она хохотала над нами во всю беличью душу. Мне от этого тоже стало смешно, и я не выдержал и расхохотался. Но меня осадила жена.
-Давай ставь лестницу, залезай, потом крепи верёвку и пускай туда к дуплу меня, - сказала она.
-А вас обоих потом тащить в хирургический корпус, - буркнул я.
-Не боись, - ответила жена, - я всё буду делать с умом.
-Ладно, - согласился я, приставляя к сосне садовую лестницу. – А сыну хватит тереть задницу снегом, ещё простудится.
-Хорошо, - согласилась жена, сейчас кончаем.
Сынишка натянул на себя штаны, а я ещё раз осмотрел окружающее пространство, как будто прощаюсь с ним (мне тоже было страшновато лезть на дерево) и полез вверх по лестнице.
* * *
Хоть лестница была и достаточно длинной, но до первой здоровой ветки сосны всё же не дотягивала. Мне пришлось изрядно попотеть, чтобы взобраться на эту первую ветку. Я тут подумал, как жена со своим маленьким ростом на эту ветку полезет, и пришёл к выводу, что мне совершенно не ясно. Но моё дело было маленькое, поэтому поправив верёвку на плече, я полез дальше.
Белочка была рядом со мной и всячески меня подбадривала, предлагая свою помощь. Я от помощи отказался, так как никакой помощи от этого маленького существа получить, в общем-то, не мог. Но лезть по веткам было легко, и я лез всё выше и выше.
Дупло, где был домик моей Тамары, располагалось примерно посередине сосны, и до него я долез довольно быстро. Дупло было большое и глубокое. Я с интересом заглянул внутрь. Там было темно, но всё же я увидел, как там копошатся бельчата, играя в какую детскую белечью игру.
Но стоило мне заглянуть в дупло, как там возня прекратилась и на меня уставилось пять пар сверкающих глазёнок. Кроме того, бельчата сразу пооткрывали рты и заверещали, очевидно думая, что я сейчас их буду кормить.
-Вот тут мы и живём, - так сказала мне белочка Тамара, - немножко в тесноте, да не в обиде.
-А мужик твой так и не появлялся? – спросил я.
-А чего ему тут делать, - ответила белка, - я тебе уже говорила, что дело он своё сделал, а теперь болтается незнамо где. Так уж у нас у белок заведено.
-Странно у вас заведено, - заметил я, - впрочем, это не моё дело. Как ты думаешь, жена моя сумеет покормить эту ораву.
-Сумеет, но только с твоей помощью. Так что ты крепи верёвку и спускайся до первой ветки. В ней вся проблема. Жена твоя человек маленький и без твоей помощи на эту ветку не заберётся.
-Ясно, - ответил я и ещё раз посмотрел на бельчат, которые так и верещели с открытыми ртами.
И тут мне вдруг тоже захотелось сунуть кому-нибудь из них в рот палец, дескать, пусть пока пустышку пососёт и не верещит. Но тут я вспомнил про прокушенный палец сына и решил отказаться от этой затеи.
Я закрепил верёвку на какой-то ветке, что была рядышком с дуплом, бросил её вниз и крикнул жене:
-Ты можешь лезть. Я тебя тут подожду на первой ветке, а то тебе просто не дотянуться.
-А кто же меня страховать будет снизу? – поинтересовалась моя половинка.
-Серёжа, - крикнул я, - страхуй снизу маму.
Сынишка было проворчал что-то отрицательное и вытянул вперёд свой прокушенный и завязанный носовым платком палец.
-Потерпишь, - крикнул я ему и добавил, - давай, мама, смелее.
И жена полезла вверх с сумкой на плече, в которой была бутылочка с молоком. Сынишка страховал её снизу, чтобы не дай бог с лестницей что-нибудь не случилось, а я ждал нашу маму наверху. Жена моя довольно быстро поднялась по лестнице, правда делала она это осторожно, видимо боясь, что перекладина какая-нибудь может под ней сломаться или вообще что-либо случится с лестницей. Но с лестницей ничего не случилось, и она добралась до её конца без приключений.
Дальше было она попробовала самостоятельно залезть на первую ветку, но это было ей явно не под силу.
-И что же мне теперь делать дальше? – спросила она несколько себя, а сколько меня.
-Берись за верёвку, - вместо меня сказала белочка, которая тоже сидела рядом со мной на первой ветке, - твой Андрей сядет на ветку, она его и тебя должна выдержать, и с помощью верёвки подтянет тебя к ветке. Ну, а дальше уж ты сама.
Я сел на ветку, попробовал её на прочность (вроде и действительно должна нас обоих с женой выдержать) и протянул жене конец верёвки. Тут лестница, на которой она стояла, слегка покачнулась.
-Ой, ой, ой, ой, - испуганно крикнула моя жена и добавила, обращаясь к сыну, - ты чего там плохо меня страхуешь.
В ответ послышался смех, оказывается, это так сынишка развлекался, раскачивая лестницу в разные стороны.
-Перестань, - крикнул я ему. – Вырасти-то ты вырос, но вот дури у тебя в голове ещё предостаточно.
Сынишка на это хихикнул, но раскачивать лестницу перестал. А я тем временем пытался тянуть верёвку, за которую крепко-крепко ухватилась моя половинка, всё время охая и ахая, видимо от страха. Но я свою задачу выполнил, и через некоторое время жена стояла рядом со мной на ветке. Ветка, как и говорила Тамара, нас выдержала обоих, но при этом подозрительно стала поскрипывать.
-Ой, - опять сказала жена, - я полезу дальше, а то, не дай бог, что-нибудь сломается, и мы все грохнемся на землю.
-Давай, - согласился я, - дальше моя помощь тебе не понадобится, тут до дупла недалеко.
И жена смело полезла наверх (смелая она у меня всё-таки женщина). Однако, когда она долезла до дупла, то крикнула мне:
-Ты тоже сюда залезай, а то мне одной не справится. Ты будешь меня держать, пока я кормлю бельчат.
Лезть вверх, если честно, мне было неохота (всё-таки ноги побаливали), но пришлось, и через пять секунд я стоял рядом с женой, которая держалась обеими руками за ветку, боясь свалиться с такой высоты. Я стал придерживать одной рукой жену за талию, держась другой за ветку, а жена тем временем начала священнодействовать.
Из сумки, что висела на плече жены, на свет божий появилась полторашка с соской и молоком.
-Ой, ой, ой, - вдруг испуганно сказала наша белочка, которая естественно была рядом, - этого для моих малышей много. Им надо-то чуть-чуть, а тут целых полтора литра. Им на пятерых и литра хватит. А то у них понос случится.
-Литра, так литра, - согласилась моя жена, - я тебя, как женщина, понимаю, и ты не бойся. Твоих бельчат я не перекормлю, а то тут действительно и до дисбактериоза добраться можно.
-Я что это такое? - спросила белочка.
-Да неважно что, - вступил я в разговор, - но штука неприятная. От него от этого дисбакториоза и до поноса недалеко.
-А, - ответила белочка, - это всё ваши человеческие понятия и нам белкам их знать и не обязательно.
Процесс кормления занял буквально пять минут. Что уж что, а с кормлением младенцев жена моя управляться умела, благо опыт у неё был.
Бельчата позакрывали рты, замолчали и через полминуты спали крепким беличьим сном.
-Ой, спасибо вам, - сказала наша белочка, - я теперь полчасика и сама поспать смогу. Вот только помогу вам спуститься.
-Славные у тебя бельчата, - сказала моя жена и добавила, обращаясь ко мне, - давай, дорогой, спускаться. Ты спускаешься первым и страхуешь меня, а я затем за тобой.
-Давай, - согласился я и полез вниз.
Я думал, что наше путешествие вниз пройдёт без приключений. Но ошибался. Жена с моей помощью бодро преодолела первую ветку и поползла по лестнице. Я думал, что теперь всё, но на предпоследней ступеньке лестницы у жены соскочила нога, она от неожиданности вздрогнула, выпустила лестницу из рук и с грохотом рухнула на землю. Прямо своей попочкой. Что тут началось!
Оказывается, что мы с сыном бездари и лодыри, раз маму нашу не страховали до самого конца, и вообще все мужики - это бездельники, и зачем только их природа создала. А теперь вот ей тоже нужно идти в хирургический корпус, поскольку попку больно и, не дай бог, на ней появятся синяки. А если появятся синяки, то, как же она будет на работе сидеть за компьютером. Рассуждения на эту тему продолжались минут пять, и всё это время жена моя сидела своей попочкой прямо на земле, которая, естественно, была мокрой.
Я и сын слушали, слушали и сказали почти одновременно:
-Вставай, мама, земля сырая, ты простудишь свою драгоценную попочку, простынешь и тогда уж точно не сможешь работать на работе на своём компьютере, как минимум полторы недели.
В ответ нам прозвучали такие слова:
-Да? А я как-то об этом не подумала. Но в хирургический корпус всё равно сходить надо, причём вместе с тобой, Серёжа.
Жена моя поднялась с земли, потирая своё заднее место и морщась от боли (видно брякнулась она всё-таки здорово), но было видно, что она в целом всем довольна.
-Вот видишь, - сказала она мне, - сумела я бельчат накормить, а ты ещё сомневался. Я такая, раз что захочу, так обязательно сделаю. А сейчас мы все расходимся. Ты, милый, относишь в сад лестницу, а мы с сынишкой поспешим в хирургический корпус.
-А может не надо? – спросил сын. – Палец мой и так заживёт.
-Надо, - с железом в голосе сказала моя милая, - а то вдруг гангрена будет, да и попки наши надо рентгеном просветить, а то может нам сидеть и нельзя, а можно только лежать, причём исключительно на животе.
Что касается меня, то я был, конечно, в диком восторге, что надо теперь эту тяжеленную лестницу мне в сад тащить, а потом со своими атеросклеротическими ногами до автобусной остановки ползти (а это для меня, ох, какая нелёгкая задача). Но делать было нечего, так что мы разошлись в разные стороны. Я отправился с лестницей в сад, мои отправились в хирургический корпус городской больницы проверять свои пальцы, а заодно и, пардон, задницы.
На этом наше кормление бельчат окончилось. Мы попрощались с белочкой Тамарой, пожелали ей и её бельчатам всего хорошего и отправились в разные стороны.
А белочка крикнула нам на прощанье:
-Ну, вы всё-таки нас не забывайте, приходите ещё да непременно с гостинцами. Мы вас будем ждать и всегда вам будем рады.
* * *
А на дворе уже был май. Это означало лишь одно, что начинался сад, начиналась в нём работа, которой в саду всегда тьма-тьмущая и которая должна была закончиться лишь в сентябре-октябре. А поэтому наши контакты с белочкой Тамарой стали сводится к минимуму, просто было не до неё и до её бельчат. У нас были свои заботы и проблемы, которые надо было решать, причём иногда в авральном порядке. Только иногда я подходил к той сосне, где была белочка, и вызывал её, но зачастую мои вызовы ни к чему не приводили, видно у белки были тоже свои задачи и проблемы, и ей было не до нас. Лишь иногда я заставал её дома, но и тут наши разговоры ограничивались в основном словами «привет-привет», «как дела – нормально». Иногда я всё же приносил белочке подарки в виде кулька семечек или орешков, которые потом пропадали, а это могло означать лишь одно, что белочка мои подарки принимала и, наверное, вспоминала меня и всю мою семью добрым словом.
Но я помнил, что обещал Тамаре показать кедр, что рос в нашем саду, и собирался своё обещание исполнить.
И вот, где-то в сентябре, когда работы в саду стало поменьше, я, как всегда, шёл мимо сосны, где жила моя знакомая, и застал её дома. Я хотел ей сказать про кедр, но про него белочка сама первой начала разговор. Она мне так и сказала:
-Андрей, а ты помнишь про кедр, который растёт у вас в саду и который ты мне обещал показать. Давай выполняй своё обещание, а то надо следить, чтобы шишки на кедре были в самом соку.
-Хорошо, - ответил я, - пошли хоть сейчас. Я тебе покажу кедр и учти, что про него я и не забывал, а помнил, что хотел его тебе показать.
-Ну, так пошли!
-А как же твои бельчата? – спросил я.
-Да что ты, - с какой-то материнской грустью ответила мне белочка, - они уже давно выросли и разбрелись по лесу. Теперь мне надо опять ждать этого бездельника моего муженька, а потом заводить новых бельчат. Так что пошли.
-Ну, пошли, - ответил я тоже с грустью, потому что мне самому стало жалко эту маму белочку.
Так мы и пошли. Я хромал на свои обе атеросклеротические ноги, а белочка прыгала с дерева на дерево и всё время меня подгоняла.
Я ей отвечал, что быстрей не могу, поскольку у меня больные ноги.
Но самое интересное случилось дальше. Тропка кончилась, и мы вышли на открытое пространство, где начинались наши сады.
-Как же побегу я дальше? – заволновалось белочка. – По земле я бегать боюсь, а деревьев тут у вас в садах кроме небольших яблонь да груш нет.
-Знаешь что, - сказал я ей, - прыгай в мою сумку, что у меня на плече, и я тебя донесу до нашего сада. Ты ведь нетяжёлая.
-А я там не задохнусь? – опять заволновалась Тамара.
-А ты голову наружу высунешь, и всё будет окей, - заметил я.
-А вот ты мне ещё ответь, - продолжала свои вопросы белочка, - как я понесу шишки кедровые, если тут до леса далеко.
-Да очень просто, - отвечал я. – Наш сад вон там на другом краю и от него до леса совсем рядом. Надо лишь перебежать соседский сад, а там ты опять вскарабкаешься на деревья. Только учти: лучше соседям на глаза не попадаться, хотя они люди и хорошие. Всякое ведь может быть, и может быть твоё присутствие в их саду им не понравится.
Белочка юркнула в мою сумку, высунула оттуда свою мордочку и таким вот образом мы и дошли до нашего сада. Мои уже во всю там что-то делали, и жена даже поворчала что-то вроде « чего ты так долго идёшь из дома?».
-А я не один, - сказал я, - я с Тамарой.
-С белочкой что ли? – сразу подобрев, спросила жена.
-С ней, с ней, - подтвердил я, - пришёл ей наш кедр показать. Пусть она с него шишки срывает и на зиму запасает. Нам ведь всё равно до них не добраться.
-Ну, что же, пусть, - согласилась моя супруга.
А сынишка тоже подбежал ко мне и спросил:
-А погладить её можно. Она не укусит?
-Ты его не укусишь? – в ответ сыну спросил я белочку.
-Нет, мне это ни к чему. К тому же твой сынишка парень хороший, лишь ветра в голове много, но это проходящее, - так ответила Тамара.
-Возьми её на руки, - сказал я сыну, - погладь и посади на кедр. Дальше она сама разберётся без нашей помощи.
Сынишка так и сделал, и вскоре белочка Тамара лихо побежала вверх по нашему кедру искать шишки.
Заключение:
И вот наступил тот радостный и счастливый момент, по крайней мере, для меня, когда я шёл в сад в последний раз. Вокруг была глубокая осень, птицы улетели, листья у деревьев опали и даже слегка падал снежок. Пусть и первый, но всё же снежок.
Я не спеша подошёл к тому пню и к той сосне, где жила белочка Тамара. Я постоял тут пару минут, и вдруг мне ужасно захотелось увидеть мордашку этого прелестного зверька со сверкающими глазками и, попросту говоря, попрощаться с ним до будущей весны.
Я как всегда постучал палкой по сосне, вызывая белочку. А Тамара была дома, и тот же час уже сидела на пне, рассматривая меня, как будто видела впервые.
Мы несколько минут помолчали, как будто не зная с чего начать разговор. Начала его белочка, задав какой-то странный вопрос:
-Это ты, Андрей?
-Да я, конечно, Тамарочка, - ответил я, кому же ещё быть.
-Я так спросила потому, что последнее время тут стало ходить много народу, а когда много народу я не люблю, - пояснила свой вопрос белочка. – От народа ведь не только добро можно увидеть. Тут вот на днях какой-то мальчишка хулиган в меня камнем запустил и даже попал. Вот лапка до сих пор болит.
-Бедняжка, - отреагировал я, - но ты ведь знаешь, что я не такой.
-Ты-то не такой и не такие твои домашние, но ещё раз повторюсь - много всякого на свете и зла и добра. Вот от вас я только добро и видела.
-На зиму-то заготовила запасов? – меняя тему, спросил я белочку.
-Заготовила, - ответила она, - и даже очень хорошо, а всё благодаря твоему кедру. Ещё раз тебе за него спасибо. Теперь запасов не только на зиму хватит, но и на весну, да и на половину лета. А там уж новый урожай. Так что перезимую, лишь бы зима была не очень суровой.
-Я тоже не люблю, когда зима суровая, - отвечал я. – Минус десять-пятнадцать – это ещё ничего, а вот если меньше, то тогда всем худо: и нам людям и вам зверью.
-Будем надеется на лучшее!
-Будем, - согласился я и добавил, - кстати, твой мужик объявился или нет?
-Да приходил тут бездельник, и всё на мои запасы зарился. Но я ему сказала «фиг», и он убежал куда-то опять в лес со словами: «по весне всё равно приду к тебе», - так сказала белочка.
-Естественно, придёт, - заметил я, и – опять бельчат тебе наделает.
-Это уж точно, - согласилась Тамара.
-Ладно, ты уж своего мужика особо не ругай, - заметил я, - просто мы все мужики такие, нам свободы подавай и полёт души, без этого никак. И тогда ни маленьких человечков, ни маленьких бельчат не будет. Так уж природа всё устроила.
-Да, уж, - грустно вздохнула Тамара. – Давай прощаться до весны.
-Давай, - ответил я, - но учти, что мы опять всей оравой весной придём и будем опять кормить твоих маленьких деточек. Ты, надеюсь, возражать не будешь. Зимой мы редко ходим сюда, но если уж придём, то принесём тебе гостинцев: семечек или фундука.
-Да не надо себя утруждать, - заметила белочка, - запасов у меня много, так что можете не беспокоиться.
-Да мы и не беспокоимся, просто хотим тебе делать приятное и будем это делать.
-Ну, раз так, то спасибо! А сейчас давай прощаться. Ты иди в свой сад, как я понимаю в последний раз, а я пойду ещё маленько поприбираюсь в своём дупле.
-Ну, раз так, то до свидания, - я помахал белочке рукой, и та моментально исчезла где-то среди веток сосны.
А я грустно вздохнул, ведь расставание – это всегда грустно, выкурил вонючую сигарету, которая, в конечном счете, и познакомила меня с этим чудесным зверьком. Выкурил эту сигарету, ещё раз подумал, что какая она гадость, и заковылял в сад, где мои меня, наверное, уже, как всегда, заждались. Меня ждала последняя работа в саду и её, хотел я или не хотел, но надо было сделать.
Ну, что же, будем ждать следующей весны, где, может быть, вся эта история будет имеет продолжение. По крайней мере, в это хотелось мне верить!
...
Автор: Смолюк Андрей Леонидович, г.Снежинск Челябинской обл.
Участник Международного творческого конкурса «Реальная помощь»
Об авторе от первого лица:
Я, Смолюк Андрей Леонидович, родился 16 декабря 1954 года в городе Ленинграде.
В 1956 году семья переехала в город Новосибирск, где я жил до 1962 года.
С 1962 года проживаю в городе Снежинске, Челябинской области.
Школу окончил в 1972 году, а Московский Физико-Технический институт с отличием в 1986.
С 1976 по1896 работал в вычислительном центре.
В 1984 году тяжело заболел и в 1986 был вынужден уйти на инвалидность. Инвалидом второй группы являюсь и сейчас.
Писать начал, где-то в 1985 году, чтобы не захиреть и не зачахнуть в одиночестве, поскольку от меня ушла жена, забрав с собой маленького сына.
Сначала начал писать стихи, а потом и рассказы. Пишу и по сей день.
Являюсь членом литературного объединения «Объединение свободного творчества» города Снежинска со дня его Основания.
В 2013 году была выпущена книга моих рассказов, куда вошли три весёлых и смешных рассказа о нашей жизни. Кроме того, являюсь участником коллективных сборников выпускавшихся, как В Снежинске, так и в Челябинск, так и в Москве.
Участвую в концертах, проводимых местным ДК, в библиотеках, в санатории «Сунгуль», в больницах, в школах. Являюсь номинантом премии «Филантроп» за 2010, 2012, 2016 годы.
...
Вы тоже можете принять участие в конкурсе, ждем ваши произведения на электронную почту: ruhelp@list.ru
Подробнее о конкурсе можно прочитать по этой ссылке: