Итак, есть два стула
Худшее, что может произойти с хорошим фильмом, — бестолковый маркетинг. Если у спеца по продаже большого кино есть хотя бы минимальный шанс использовать самый грязный приём, лишь бы втюхать зрителю очередную премьеру, он им воспользуется, даже не сомневайтесь. Мы с вами видели подобное сотни раз: лента подаётся как эпическое военное полотно, претендующее на все «Оскары» мира, а на поверку оказывается слезливой мелодрамой с редкими вкраплениями экшена. Обидно: сферический в вакууме, такой фильм вполне мог бы снискать зрительские симпатии — но рекламная кампания всё испортила, заранее вложив в головы зрителям совсем другие ожидания.
А ещё обиднее в этой ситуации режиссёру — у него ведь наверняка были вполне определённые мысли насчёт того, как подать зрителю своё творение. Ему, может, и вовсе плевать, окупится лента или нет — но вот о продюсерах и студийных боссах такого сказать, конечно, нельзя. Эти-то держатся зубами за каждую копейку — так что снимай кино, парень, а бизнес оставь тому, кто в этом понимает.
Выхода в такой ситуации два: либо становись независимым кинематографистом и сам диктуй себе условия продвижения собственных картин — на свой страх и риск; либо берись за такую тему, которая ещё до сеанса направит мысли аудитории в нужное русло.
Всё это, конечно, очень здорово, но как найти ту самую тему? Очень уж серьёзные к ней требования: она не должна вызывать противоречивые эмоции у зрителей самых разных верований и политических убеждений — и при этом она всё ещё не должна надоесть. В военном кино такой темой может быть массовое истребление людей во время Второй мировой.
Особенности национальной продажи
К лагерям смерти отношение вполне однозначное — очень уж много народу в них погибло. Когда речь идёт о таком количестве жертв, на время затихают даже самые яростные споры: у большинства взрослых людей просто в голове не укладывается, как можно было сотворить такое в просвещённый двадцатый век.
И шанс провалиться у кино на эту тему исчезающе мал — пусть относительно узкая, но стабильная аудитория всегда найдётся. Но ведь продюсерам мало. Они хотят ещё больше зрителей. Недостаточно просто снять «Собибор» — нужно сделать к нему дурацкий пафосный постер и придумать самый неподходящий слоган в мире. Громкий, хлёсткий, чтобы даже мёртвый проснулся, только б не пропустить премьеру.
«Подвиг, который мы забыли» — именно так продают на русскоязычном кинорынке дебютный фильм Константина Хабенского. Ну-ка, что у нас там? Быльём поросшая история прямиком из секретных архивов? Как бы не так. Восстание заключённых в лагере смерти Собибор — одна из самых ярких и отчаянных страниц той кошмарной войны; такие истории не забываются.
Впрочем, справедливость требует признать, что при рейтинге 12+ часть потенциальной аудитории действительно может не знать о побеге из Собибора. Вероятно, слоган в их случае может иметь некоторый воспитательный элемент.
При этом на англоязычном постере написано «Основано на реальных событиях, которые изменили мир». Разница в подаче объясняется очень легко: в странах бывшего СССР история о подвиге советского солдата зайдёт особенно хорошо перед Днём Победы. На Западе же зритель традиционно ведётся на всё, что основано на реальных событиях и хоть в чём-то изменило этот мир.
Метод Хабенского
Вообще, Константину Хабенскому, судя по всему, пришлось нелегко. История со съёмками «Собибора» даёт понять, что если режиссёр и мечтал снять своё собственное кино на такую трудную тему, то мечты эти держал при себе. Первоначальный замысел подразумевал, что он просто сыграет главную роль — лейтенанта Александра Печерского. Но вышла заминка с режиссёром — фильм натурально некому было снимать, так что Хабенский в итоге предложил продюсерам себя. И те согласились.
Здесь начинается самое интересное. У «Собибора» далеко не безупречная режиссура; например, фильм постоянно меняет манеру подачи — такое часто случается у постановщиков-дебютантов, которые ещё не выработали свой авторский стиль. Хабенский ищет, берёт понемногу из разных источников — в результате его кино словно собрано из разноразмерных лоскутов.
И всё же, несмотря на это, перед нами цельное и завершённое произведение. Пусть у режиссёра ещё не отточен инструментарий, свою мысль он доносит до зрителя вполне отчетливо: всё, что происходило в «Собиборе» и местах, ему подобных, — против природы человечества. Метод Хабенского довольно прост и использовался в кино много раз. Это шок.
И этот метод по-прежнему работает, несмотря на весь зрительский опыт просмотра подобных картин. Надо сказать, режиссёр «Собибора» старается не злоупотреблять жестокими сценами — многие шокирующие эпизоды лишь намекают на мучения. Так, Хабенскому гораздо важнее показать лицо охранника, стреляющего по людям, чем его жертву в этот момент. С ней-то всё понятно, считает режиссёр; а вот как получилось, что человеческое существо просто так может спустить курок, целясь в себе подобного, — это непостижимо.
В конце концов, делает вывод Хабенский, любая машина уничтожения — вроде той, что создал Третий рейх, — саморазрушительна. Психика здорового человека просто не может выдержать подобных зверств — и не имеет значения, мученик перед нами или мучитель. Отсюда совершенно дикая сцена с офицерской пьянкой — апофеоз безумия и деградации.
Новые супергерои
Для фестивального кино всех этих ужасов и мытарств вполне бы хватило — но восстание в Собиборе всё же удалось, а значит, нам подвезли надежду. Большая редкость в фильмах подобной тематики.
Надежда персонифицирована — вот он, лейтенант Александр Печерский, бунтарь, который скорее сдохнет при попытке к бегству, чем согласится заживо гнить в заключении. Для нас такой герой был бы более привычен в каком-нибудь голливудском фильме — слишком уж клишированный образ. Но во-первых, прототип — реальный человек, а во-вторых, играет Печерского всё тот же Константин Хабенский. И это ещё одна удача «Собибора».
Дело в том, что Хабенского очень трудно не любить. С самых первых ролей он своими этими огромными печальными глазами вызывает у зрителя такую симпатию, что хочется поскорее его обнять и напоить горячим чаем.
Правда, придётся подождать, пока он закончит свои дела. А дел у него много. 12 нацистских офицеров, которых необходимо ликвидировать — и целый лагерь замученных, потерявших веру во всё светлое людей, которых нужно организовать для восстания и побега. Незаметно для аудитории Хабенский-режиссёр слегка смещает акцент в повествовании — и вот перед нами уже крепкий стелс-триллер, сделанный по всем канонам своего жанра.
К сожалению, с исполнителем главной роли связан один недостаток: Печерского в кадре до обидного мало. Сценаристы постоянно переключаются на истории других заключённых — это важно для общей цели фильма, но вредит субъективному удовольствию от наблюдения за рождением нового супергероя. А в российском кино с супергероями большая беда.
Зато уж на суперзлодея режиссёр не скупится. Все нацисты в фильме, разумеется, самые распоследние сволочи, но главный негодяй — вот он: Карл Френцель в исполнении полузабытого Кристофера Ламберта. Что ж, Ламберт по-прежнему хорош: выправка, взгляд обезумевшей от боли собаки — настоящий антигерой…
…был бы в каком-нибудь другом фильме, потому что Хабенскому не до сантиментов в отношении мучителей. В итоге Ламберт так и не реализует свой антигеройский потенциал, хотя то и дело на него намекает. Его персонаж так и остаётся карикатурным злодеем — и наверное, в случае «Собибора» это не тот недостаток, который может стать решающим.
Потому что на первом плане — пленный советский офицер, но не реальный прототип, а символ. Собирательный образ всех тех, кому осточертело сидеть под веником и наблюдать, как война хозяйничает в их жизни. Именно поэтому англоязычный слоган вернее отражает суть фильма Хабенского: эти события и люди, в них участвовавшие, изменили мир раз и навсегда. Отныне все будут помнить подвиг не человека, но всего человечества, которое нашло в себе силы сказать «хватит».
Вот они — настоящие супергерои.
Источник http://pro-kino.by/pro-sobibor/