Подыгрывая одному из вариантов развития германской экспансии, правительство гетмана высказывало претензии на Таганрог и Ростов-на-Дону. Была организована делегация земельных собственников Таганрогского округа к гетману с просьбой о включении округа в состав Украины [7] . Державный секретарь Кистяковский подчеркивал, что «Кубанское правительство считает себя этнографической частью Украины» [8], а сам гетман в интервью венской газете заявил: «Донские и кубанские казаки хотят примкнуть к нам» [9].
В реальности разрозненные антибольшевистские силы на Юге (Добровольческая армия, донские и кубанские казаки) немцев опасались, но некоторые из них, в то же время, планировали использовать германское наступление для установления своего доминирования в регионе.
Однако, атаман Краснов не хотел, чтобы германское командование имело хотя бы какой-нибудь намёк, что оно имеет влияние на управление Доном. Поэтому никаких миссий, никаких представителей от немцев в Новочеркасск допущено не было. «Дон считается с фактом занятия части территории германскими войсками, смотрит на них не как на врагов, но как на союзников в борьбе с большевиками и старается использовать их для вооружения и снабжения всеми средствами борьбы своей армии», - сказано было в приказе №1 от 4 мая 1918 года [10].
Приказом донского атамана Краснова от 4 мая 1918 г. перед Отделом иностранных дел ставились следующие задачи:
1. Войти в немедленные дипломатические сношения с Киевом, Екатеринодаром и Москвой;
2. Установить связь с главным Германским командованием на Воронежском, Царицынском, и Ростовском направлениях, а также с Добровольческой армией генерала Деникина [11]. Как видим, германское командование было одним из нескольких «контрагентов» во внешней политике, которую собирался проводить Краснов.
В Ростове была образована Доно-Германская экспортная комиссия, которая установила товарообмен Дона с Украиной и должна была наладить товарообмен с Германией [12].
Проводимая Красновым внешняя политика, как уже было сказано выше, в основном определялась реальностью германского присутствия в низовьях Дона. А.П. Богаевский, отчитываясь о работе своего ведомства (при Краснове он возглавлял правительство и отдел иностранных дел), в сердцах сказал: «Наша внешняя политика определяется тем, что мы прижаты к стене» [13]. Тем не менее, донское руководство проявило желание лидировать среди антибольшевистских сил в регионе.
Вопреки «добровольцам», которые хотели бы воссоздать подобие «Донского гражданского совета» во главе с Алексеевым, и с упреждением аннексионистских вожделений Украины Краснов выступил с идеей возрождения Юго-Восточного Союза. На Дону вспомнили, что ни одна область еще не заявила о выходе из Союза, и 8 (21) мая донское правительство обратилось к Украине с нотой от имени Юго-Восточного Союза, как наиболее крупная его часть, чтобы в переговорах с большевиками гетманское правительство имело в виду, что Юго-Восточный Союз - самостоятельное государство, дружественное Украине и ведущее войну с большевиками [14].
В свою очередь 12 (25) мая Кубанское правительство вошло в контакт с начальником немецкой дивизии в Ростове фон Арнимом. На запрос о намерениях германского командования относительно Кубани был дан ответ: «Распоряжений нет. Помимо Кубанского правительства никаких шагов сделано не будет... В пределы Кубанского края германцы входить не намерены» [15]. На переговорах в Киеве немцы дали понять кубанской делегации, что «без включения Кубанского Края в состав Украинской республики на автономных правах (Германия) не сможет оказать помощи Кубани» [16]. Это остудило делегатов, испугавшихся, как бы на Кубань не был перенесен германо-украинский грабительский договор о поставках продовольствия.
В конце мая 1918 года германское командование предприняло очередную попытку прорваться на Кавказ. 14 мая правительство Грузии приняло решение просить у Германии покровительства. 25 мая немцы высадились в Поти. В то же время, пользуясь начавшимся антисоветским выступлением кубанских казаков, они «по просьбе 6 станиц» высадили десант на Таманском полуострове [17]. Это были «превентивные меры» для удара через Дон на Кубань и далее на Кавказ. Первый этап - операцию по овладению Батайском - рассчитывали провести в тесном взаимодействии с казачьими войсками Краснова. Оговаривалось, что операцией на правах командующего армией будет руководить генерал фон Кнерцер, командующий казачьими войсками Греков участвовал на правах командира корпуса [18]. Бои за Батайск шли 30 мая и 2 июня, но южнее этого селения немцы не продвинулись.
Генерал Краснов занял двойственную позицию. Чтобы нейтрализовать упреки «добровольцев», он привлек к совместной операции с немцами отряд Глазенапа, состоявший из донских казаков, но входивший в Добровольческую армию. Посланцы от Краснова усердно приглашали немецкие войска наступать на Тихорецкую и Царицын [19], чем доказывали свою лояльность, но в то же время, 15 (28) мая Краснов встретился с командованием Добровольческой армии и настойчиво советовал ему наступать на Царицын, в Поволжье, где можно было соединиться с уральскими казаками. Тем самым атаман бил сразу трех зайцев: 1) выпроваживал соперника с территории Юго-Восточного Союза, чтобы возглавить его самому; 2) способствовал созданию единого фронта с чехословаками, которые как раз вышли на Волгу в районе Сызрани, и тем самым; 3) останавливал дальнейшее продвижение немцев, которые боялись встретить новый антигерманский фронт (чехословаков), и, несомненно, начали бы строить перед ним буферное нейтральное государственное образование.
ЧАСТЬ 1
ЧАСТЬ 2
ЧАСТЬ 3
ЧАСТЬ 4