Киберпанк и стимпанк - два популярных жанра в рамках канонической фантастики, и сплав науки, техники и фантазии.
Киберпанк популяризировал техно-ориентированный научно-фантастический роман Neuromancer, киберпанк возник как поджанр научной фантастики в середине-конце 1980-х - преимущественно темных, унылой, мрачной стороны научной фантастики. Уильям Гибсон, писатель, начал свою книгу Neuromancer со слов: "Небо над портом было цвета телевидения, настроенного на мертвый канал".
Киберпанк, как правило, отличается от стандартной научной фантастики за счет включения нескольких известных свойств:
- наличие и распространение кибернетических усовершенствований - другими словами, киборги;
- существование синтетических или неорганических форм жизни (андроидов, репликантов);
- в будущем обществе, правят корпорации или олигархические диктатуры;
- азиатское или восточное влияния в культуре рекламы и языка;
- сцены насилия, секса, употребление наркотиков и прочие анти-моральные действия;
Киберпанк по существу результат сопоставления традиционных мрачных фильмов и постмодернистской научной фантастики.
Популярные примеры жанра киберпанк в кино и литературе: Do Androids Dream of Electric Sheep (Philip K. Dick) и её экранизация Blade Runner Ридли Скотта, Джонни Мнемоник (фильм также адаптация рассказа Уильяма Гибсона ), Терминатор, Snow Crash Нила Стивенсона и аниме Призрак в доспехах.
Что такое стимпанк?
Если киберпанк является смесью мрачности с нигилистическим постмодерном, то стимпанк является более простой смесью фэнтези и научным жанром приключений, как Герберт Уэллс (Машина Времени) и Жюль Верн (Путешествие к центру Земли).
Стимпанк, как правило, характеризуется рядом общих элементов:
-опора на паровую технологическую эпоху, которая, с помощью магии или чего либо ещё,
способны превзойти нынешние изобретения;
- Романтическая тема вероятно, свидетельствует о происхождении от жанра фэнтези –
киберпанку не требуется романтический уклон, стимпанк почти всегда включает в себя
романтический сюжет или подтекст;
- Альтернативные истории произошедших исторических событий (американской
гражданской войны, Третьего Рейха и Второй мировой войны);
- Если киберпанк стремится к темной атмосфере и антиутопии, отрицательным
персонажем, то стимпанк обычно следует более традиционной классической научной
фантастики.
С чего все начиналось?
Уильям Гибсон.
Человек, подаривший нам грёзы о «консенсуальной галлюцинации».
- Каждый фантаст, пишущий про будущее, однажды рискует получить ярлык: «провидец». Жюль Верну, например, такой достался за предсказание самолёта, вертолёта, телевидения и ещё нескольких важных устройств. Герберту Уэллсу его навесили за довольно точное описание быта людей будущего: платные автобаны, посудомоечные машины и центральное отопление. Но Уильям Гибсон, о котором мы поговорим сегодня, получил его за то, что первым описал мир, у которого есть второе цифровое измерение — киберпространство.
- В своих произведениях Гибсон описывает мрачное будущее. Но мало кто знает, что оно — не столько реальное беспокойство за судьбу планеты, сколько отражение безрадостного прошлого писателя. Он родился в Южной Каролине, в маленьком городке под названием Конуэй, куда его родители любили ездить в отпуск. Отец будущего писателя работал менеджером в крупной строительной компании.
- Когда Уильяму исполнилось шесть лет, его отец скончался — подавился в закусочной. Никто из людей, бывших тогда рядом, не знал, что сделать, чтобы спасти его — метод Геймлиха изобрели лишь 20 годами позже. Это событие изменило жизнь мальчика. Вместе с матерью он переехал в маленький городок Уайтевилл на юго-западе Вирджинии, куда уходили корни его семьи. Место было тихое и немного отсталое. Про современные технологии жители слышали, но не доверяли им.
- Можно только гадать, о чём Гибсон писал бы, иди жизнь своим чередом. Возможно, это была бы классическая фантастика. Но в 13 лет в поисках романов Эдгара Берроуза («Тарзан», «Принцесса Марса») он наткнулся на томик его однофамильца — Уильяма Берроуза.
Так началось знакомство будущего писателя с литературой бит-поколения. Следом за Берроузом он открыл для себя
Джека Керуака
Аллена Гинзберга.
Я читал это, ну или пытался читать, не имея ни малейшего понятия, о чём там вообще говорилось. Но эффект был. В течение нескольких последующих лет я стал, как говорят у нас дома в Вирджинии, «пациентом ноль» того, что позже назовут контркультурой. В то время я и не подозревал, что миллионы других детей проходят через ту же метаморфозу. Уильям Гибсон.
-Мать Уильяма страдала от хронических приступов тревоги и депрессии и не знала, как повлиять на сына, чтобы он не закрывался в своей скорлупе. Поэтому, когда парню исполнилось 15 лет, она отправила его в частную школу для мальчиков в Аризоне. Там у него не было другого выбора, кроме как научиться общаться с людьми.
Сам Гибсон позже оценивал это решение, как «нехарактерное для матери проявление здравого смысла в вопросах воспитания»
Но Уильяму было не суждено доучиться. Когда ему исполнилось 18 лет, его мать умерла. Потрясённый, Гибсон бросил школу и стал скитаться по Америке и Европе, всё больше погружаясь в контркультуру. В 19 лет он бежал от военного призыва в Канаду и с тех пор так там и живет.
Я пришёл на призывной участок и сказал, что моя единственная цель в жизни — принять каждое психотропное вещество, какое только есть. И мне разрешили уйти. Мне повезло со временем, потому что если бы я пришёл на призывной участок с той же идеей двумя годами позже, мне бы ответили: «Не волнуйся, сынок, мы сделаем из тебя человека». И меня бы после этого даже из здания не выпустили.
Уильям Гибсон .
- В Канаде Гибсон встретил свою будущую жену, там же он поступил в университет, когда понял, что быть студентом-отличником и получать стипендию в Канаде легче, чем работать. И там же в 1977 году он написал свой первый рассказ «Осколки голографической розы». Читая его, сложно удержаться от проведения параллелей с детством писателя.
Главный герой рассказа, живущий на развалинах старого мира, прячется от реальности в устройстве «Вероятностного сенсорного восприятия» (ВСВ), воспроизводящем ощущения другого человека: хочешь почувствовать себя йогом, разминающимся на пляже — просто вставь нужную кассету. И лишь перепады напряжения в сети ненадолго возвращают его в реальный мир.
- Зависимость мира будущего от японских корпораций, человечество, растворяющееся в технологиях, классическая комбинация «high-tech, low-life» — всё, что однажды будет ассоциироваться с жанром «киберпанк», уже было в «Осколках голографической розы», пусть пока ещё и без киберпространства.
Мне нужно было свое пространство в научной фантастике. Космические корабли уже набили оскомину и меня они не цепляли. Так что мне нужно было что-то, что бы заменило космос и звездолёты. Однажды, гуляя по Ванкуверу, я увидел салон игровых автоматов — новинку тех дней. Дети, игравшие в них, были так увлечены, что, казалось, они хотят попасть внутрь этих игр. Реальный мир для них исчез. Его место заняла машина.
Уильям Гибсон
- Далее последовали другие рассказы, развивавшие тему. Вышел «Джонни-мнемоник», где дебютировала литературная вселенная будущего «Нейроманта». А затем появился «Сожжение Хром», в котором Гибсон впервые описал «консенсуальную галлюцинацию», использовав для этого слово «киберпространство». Главные герои проникали в него, чтобы похитить деньги со счетов криминального авторитета. Сейчас многие журналисты придают большое значение тому, что именно Гибсон изобрёл этот термин. Сам же он отмахивается от такой славы, как от очередного ярлыка.
Тогда мне это не казалось важным .Я составил список. Помню, в нём были варианты «dataspace» и «infospace». А потом появился вариант «cyberspace», и я подумал:
«О, киберпространство! Звучит, как настоящее слово».
Уильям Гибсон
- Гибсон написал «Нейроманта» на старинной пишущей машинке, выпущенной в 1930-е. А о том, как работает компьютер, имел лишь общие представления, поэтому в книге много абстрактных образов. Например, система защиты информации в киберпространстве выглядит, как ледяная стена. А сама информация представлена разноцветными геометрическими фигурами.
- Но именно «Нейромант» стал каноничным произведением в жанре, создав, по сути, образец — как надо делать, чтобы получился киберпанк. Хакеры-наркоманы, импланты, государства, ослабленные военным конфликтом, могущественные корпорации и, разумеется, бегство от реальности в цифровой мир. Книга быстро стала хитом, получила множество наград и породила целое ответвление в научной фантастике. А Гибсон стал «провидцем».
- В 1986 году Гибсон выпустил «Граф Ноль» — продолжение «Нейроманта». После событий оригинала прошло семь лет. Главных героев теперь три, а история вертится вокруг неких богов, объявившихся в киберпространстве, а также способности одной из героинь входить в цифровую реальность без компьютера.
- Ещё спустя два года вышел заключительный роман трилогии — «Мона Лиза Овердрайв». После событий, описанных в «Нейроманте», прошло 15 лет. Сюжет объединил персонажей первого и второго романов и ответил на многие вопросы. Продолжения не снискали такой славы, как первая книга. Об этом говорит хотя бы тот простой факт, что Гибсона всегда вспоминают как автора «Нейроманта», а не всей трилогии «Киберпространство». Тут как с Дэниелем Дэфо: все слышали о Робинзоне Крузо, но мало кто знает, что про этого персонажа у Дэфо было три книги, и только в одной из них он жил на острове.
- Его новейшая трилогия, «Голубой Муравей», уже больше про наше неоднозначное настоящее, чем про мрачное будущее. В «Распознавании образов» рассказывается о девушке, которая физически не переносит логотипы с плохим дизайном. В «Стране призраков», действие которой происходит в том же мире, главная героиня изучает феномен так называемого «локативного искусства» — своеобразной дополненной реальности, с помощью которой можно посмотреть на события прошлого, стоя в том месте, где они произошли. А в третьей книге цикла, «Нулевая история», Гибсон по привычке объединил героев первых двух произведений
- В 2014 году Гибсон написал «Периферийные устройства». Её действие разворачивалось сразу в двух эпохах. Первая — это наше недалекое будущее, в котором не всё хорошо, но есть 3D-принтеры. Вторая — технологически-продвинутое далёкое будущее, в котором мало людей, но есть нано-роботы, с помощью которых можно создать что угодно, хоть живое существо. Две эпохи связаны «периферийным устройством», позволяющим перекидывать информацию из одной в другую.
- В 2018 году у Гибсона выходит новая книга, «Агентство», которая продолжает «Периферийные устройства». Правда, теперь это скорее не про технологии, а про политику. Гибсон начал писать её ещё до выборов президента, а когда узнал, что победил Дональд Трамп, понял, что надо всё переписать.
- В «Агентстве» Гибсон описывает альтернативный мир, в котором на выборах президента США выиграла Хиллари Клинтон. В России пока эта книга не издавалась
Я хотел написать новую книгу о нынешней Кремниевой долине, о её потаённых уголках, в которых полно шарлатанов и сомнительных военных подрядчиков. Но я не был уверен, что это именно та отправная точка, с которой могло бы начаться будущее, описанное в «Периферийных устройствах». Но из-за избрания Трампа наша временная линия стала походить на прошлое для двух последовательных будущих из «Периферийных устройств». Что более важно, я решил, если бы оно не походило, то потеряло бы всю релевантность, исчез бы резонанс.
Уильям Гибсон
Творчество Уильяма Гибсона всегда было востребовано, однако, как бы он ни старался меняться, от ярлыка ему пока избавиться не удалось. Даже от двух ярлыков. Он «провидец», это во-первых, и он «автор «Нейроманта», это во-вторых .