Бывают ситуации, когда, кроме как «не было бы счастья, да несчастье помогло», ничего и не скажешь. К счастью (уж прошу простить меня за тавтологию), моя ситуация оказалась именно такой.
В страхе повторения предыдущей трагедии я понеслась к своему врачу сразу с работы. Она повела меня на узи, и там я увидела первое чудо – маленькую фасолинку, в уголочке которой пульсировала крохотная точечка. Это и была моя будущая доченька и ее сердечко. Мой малыш был жив – и у меня просто гора с плеч упала. Однако причины для беспокойства были, в матке оказалась гематома, угрожающая беременности, и мне выдали направление в стационар.
В стационаре я провела конец седьмой, страшную восьмую неделю и начало девятой. Сразу скажу, что все обошлось, но гематома была меньшей из проблем, поскольку на восьмой неделе снизился хгч, и мне его кололи дополнительно. Так что если бы я не попала в больницу, то снова потеряла бы ребенка. Иногда, возвращаясь мыслями к прошедшим в жизни событиям, не можешь не удивляться, насколько все бывает промыслительно устроено.
Отделение патологии беременности в областном перинатальном центре – это, поверьте, та еще кунсткамера. Что ни будущая мамочка – то история. О, вы не представляете, насколько интересные там встречались истории. Моя, что называется, там рядом не стояла, так что я могла спокойно попить водички с лимончиком в сторонке.
Были истории со счастливым концом, как у Веры. У нее был второй брак, от первого росла красавица дочка. Вера была проста как три копейки, немного хабалиста, разговаривала матом и очень громко смеялась. Что не отменяло ее доброй души и большого сердца. Со вторым мужем они очень хотели общего ребенка, хоть он и относился к падчерице как к родной, да и та его любила. Но, несмотря на то, что оба были еще достаточно молоды, никак не получалось. Вера пережила замершую беременность, а потом организм как застопорился, фертильность тоже замерла. Они встали в очередь на эко, дождались, сдали все, что нужно, но, увы, эмбриончики погибли один за другим, даже не дожив до подсадки. Они руки не опустили, снова пошли по врачам, стали собирать деньги на уже платное эко, Вера уже должна была проходить стимуляцию, как вдруг обнаружила, что беременна. Сама, без вмешательства врачей, организм опомнился и заработал. Вера ни на секунду не допускала мысли, что что-то может пойти не так. Она и на сохранение ложилась потому, что в поселке, где они жили с мужем, врачи были не ахти, а тут все-таки область, хорошие специалисты (что, собственно, было правдой). И еще до выписки, со сроком двенадцать недель, договаривалась о покупке кроватки и планировала обстановку детской.
Оксаной хотелось искренне восхищаться. Ее силой, стойкостью и храбростью. Инвалид детства, имеющая проблемы с ногами, сотрудник сельской социальной службы да без мужа – она буквально зубами цеплялась за эту жизнь и строила ее так, как не каждая из нас – здоровая, благополучная и замужняя, сможет. Своими силами построила дом, облагородила участок, но с хозяйством не спешила, как знала, что не хватит ее на живность, потому что под сердцем поселится маленькая дочка. Она ничего не говорила об отце ребенка, только то, что претензий к нему не имеет и помощи не ждет. «Я ему благодарна, - улыбалась она, а мы тихо удивлялись. – Без него не было бы моей девочки. А так мы будем друг у друга, не одни на свете. Знаете, как тяжело одной? Вместе гораздо легче». Она постоянно лежала в больницах, физическая ее сила, увы, сильно уступала внутренней, но не сдавалась и верила, что все будет хорошо. Мы сохранили связь с ней и после выписки, так что я знаю, что дочку она свою родила, и все у них хорошо.
Света носила двойню, тяжело носила, с трудом. Дома ее ждали трое своих ребятишек. Почему так пишу? Потому что Света носила детей своей родной сестры, которая даже с эко не могла сама выносить и родить. Честно говоря, я не представляю, как это можно, но в жизни бывает всякое, и Светин случай как раз из такой оперы.
В жизни действительно бывает всякое. Рядом со мной лежала Элла. Ей было 38, и у нее, как и у Веры, был второй брак, где муж хотел общего ребенка. Старшей ее дочке было уже шестнадцать, а вот со вторым у них никак не получалось. Они тоже встали в очередь на эко, но она все не подходила. И тут в феврале Элла подцепила грипп, похоже, кишечный. Переносить пришлось на ногах, работу никто не отменял, а работала Элла на рынке с продуктами. Пила антибиотики, ворочала тяжести, ждала своей экошной очереди, а тошнота и слабость все не проходили. Пока, наконец, она не пошла на узи смотреть эндометрий. А там ее ждал самый настоящий сюрприз – малыш. Который, видимо, уж очень захотел появиться на свет, раз пережил такое. Элла всерьез беспокоилась за него, но надеялась, что раз такой живучий, значит, все будет хорошо.
Лида ждала десятого ребенка. Но, увы, она не была многодетной матерью. Все девять ее беременностей окончились трагично. Выкидыши, замершие, преждевременные роды с трагическим исходом, экстренное кесарево в срок, но мертвый ребенок. Не знаю, как она все это вынесла, видимо, сил у нее было на десятерых. Последнего она носила легче предыдущих – с теми был ужасный токсикоз. Это ей давало надежду на то, что в этот раз все будет хорошо. У нас с ней был одинаковый срок. Очень надеюсь, что сейчас Лида тоже растит своего долгожданного малыша.
Ксюша легла к нам в палату после эко с гиперстимуляцией яичников и гематомой. Ей сделали подсадку сразу двух эмбрионов, чтобы увеличить шансы. Оба малыша, к счастью, прижились. Она тоже пережила замершую беременность и неудачи в зачатии, несмотря на достаточно молодой возраст. Что интересно, когда ей сделали подсадку, ее старенькая бабушка увидела таинственный сон. Проснувшись наутро, она долго повторяла своей дочери, Ксюшкиной маме только одну фразу: «Два защитника… Какие у нас два защитника растут…» Бабушка была не в курсе, что ее внучка пытается забеременеть с помощью медицины. А сама Ксюша, услышав эту историю от матери, вздохнула с облегчением: значит, оба приживутся. Мы с ней пересеклись в конце наших беременностей, перед родами. Увидев ее довольную, с необъятным животом, я не удержалась и спросила: «Мальчишки?» «А ты откуда знаешь?» - удивилась она. «Так два защитника же!» - напомнила я. «Ага, сбылось ведь!» - улыбнулась Ксюшка. Ее прокесарили и выписали раньше меня. Мальчишки родились здоровенькими, так что сейчас, наверняка, радуют своих маму и папу, а также многочисленную родню.
Всех историй не расскажешь. Про некоторые думаешь, что так бывает только в кино. Про некоторые – что и в кино такого не бывает. Ну, а я? Что я – я выписалась с улучшением. А уже через две недели моя малышка помахала мне ручкой на первом скрининге с экрана аппарата узи.
К тому времени меня отпустил токсикоз, я, хоть и тряслась периодически за ее жизнь и здоровье, пила горстями прописанные лекарства (честное слово, я никогда в жизни не пила так много лекарств, как во время беременности), честно делала все анализы и ходила на прием к врачу (за что была признана самой благополучной беременной, несмотря на свои диагнозы), лопала витамины только с грядки, толстела и ждала шевелений. Потом играла с дочкой в «догони пятку в животе» и «ну пни уже папу», страдала от судорог в ногах, не могла спать на спине и подниматься по лестнице, работала в прежнем режиме, жила за Волгой, много плавала и отгоняла комаров от живота. Кстати, после родов я долго скучала по пиночкам. Как сейчас начала скучать по кормлению грудью. Но об этом в следующий раз.
P.S. Кто дочитал – поставьте палец вверх, пожалуйста. Мне будет приятно. А если мне будет приятно, я вам тоже сделаю приятно – расскажу еще много интересных историй.