Я уже писала о том, что папина жена нас ненавидела. Иногда создавалось впечатление что она готова посвятить этой ненависти свою жизнь. Но разве такое разрушительное чувство сделало кого-то счастливым? Думаю нет. И я вовсе не призываю на ее голову никаких кар, мне ее жаль. Ей около шестидесяти, а она потратила часть жизни на борьбу с ветряными мельницами. Что мне с ее ненависти? Да ничего.
Зная как ко мне относятся, я к отцу не ездила, а мой брат отца любил и до сих пор любит и в гости к нему ездит. И всегда, когда брат туда приезжал, его попрекали тарелкой супа, ему, мальчишке, ставили в вину что он мало того, что не отказался сесть за стол, а ещё и добавки попросил. Ему говорили что здесь нет прислуги мыть за ним посуду и стирать белье, и ещё что здесь хватает своих детей. И все это смаковалось и обсуждалось с родственниками. А те постоянно тыкали брату (даже папина бабушка), ты слишком много ешь, не езди к отцу, не объедай, у него семья, не тяни внимание отца на себя. Я видела что брат возвращался от отца грустным, замкнутым, что случилось не говорил, но однажды его друг пересказал мне всю историю. Брату стыдно было мне рассказывать такое о семье отца, он меня таким образом пытался уберечь.
В то время мы были школьниками и нам ежедневно на перекус выдавали небольшую сумму денег, я начала копить. За девять месяцев учебного года скопилась некоторая сумма, и взяв ее из тайника, я отправилась к отцу на работу.
Я умышленно упаковала эти деньги по-стариковски, в носовой платочек и положила в карман. Отец был на сутках, встретил меня грустной улыбкой, он вроде и рад был меня видеть и, одновременно, не рад. Мы зашли в его кабинет, он предложил мне простого мужитского чая из гранёного стакана. Видно было что он напряжён, он знал, что я приехала не просто так, но зачем не знал и от этого беспокоился. Мы оба знали, что я не искала с ним встреч и не ездила к нему в гости, я приняла условия игры их стороны и не тянула его внимание на себя. Допила чай, поблагодарила, достала из кармана куртки платочек с деньгами и положила перед ним на стол. Недоумение отразилось на его лице, он не понимал и я объяснила свой поступок.
-Вот деньги за тарелку супа с добавкой, которую съел Алешка.
-За мытьё этой тарелки и за полотенце, которое стирали после того, как Алёшка вытер об него руки.
Я подробно перечислила все, за что возвращала долг. Отец понял меня, только сказал: " Дочь, ну зачем же так?" .
-А иначе я не могу, ты не смог его защитить!"
Мне было жалко отца в тот момент, он как-то сразу сник и постарел, но мой юношеский максимализм запрещал мне проявлять к нему чувства, я слишком долго их в себе душила. Мне так было проще. Я не умела постоять за себя, но я точно знала что должна заступиться за близкого мне человека, моего младшего брата. Так учила нас бабушка, что мы друг другу самые близкие люди и должны жить дружно и защищать друг друга.
Мы выросли.
Я по прежнему не могу постоять за себя, а мои самые близкие люди сейчас-мои дети и я защищаю своих детей.
Спасибо что дочитали.
Берегите своих близких.