Дрожащими руками, неуклюже, откручивая ручку одного из кранов, расположенных во дворе недалеко от спортивной площадки, Микаэль, задыхаясь от переполнявших его эмоций, наконец, справился с задачей. Мощная струя брызнула из трубы и, набрав пригоршню воды, он ополоснул лицо. Его всего колотило, точно в лихорадке, нервы были напряжены до предела, череп разрывался, не вмещая столь ужасную вещь. Ноги ослабели и подкосились. Шиндо опустился на колени, уткнувшись лбом в железную раковину. Слезы боли душили, сердце тягостно сжималось в груди.
- Нет, не может быть, - сбивчиво, одними губами шептал он, жмурясь и содрогаясь от слез, - как? Как такое могло произойти, нет. Ты… нет, только не ты. Ты не могла… Я не верю в это, это неправда. Скажите мне, что это неправда. Пожалуйста… Только не ты… - он закрыл рот ладонью, чувствуя, как подступает к горлу выворачивающая наизнанку тошнота.
Услышав страшную новость, повергнувшую его в шок, тем самым полностью лишившую способности соображать, он, выскочив из кабинета заведующего детским домом, куда пришел сразу после первого урока для того чтобы выяснить один волнующий его вопрос, теперь он даже не помнил, как оказался тут, у этих проклятых умывальников. Все мысли и чувства подростка были сосредоточенны лишь на одном - страшном и непоправимом.
- Эй, ты!
Из жуткого плена мыслей его вырвал чужой оклик за спиной.