Найти тему
Говорящий тростник

«Памяти Памяти» Марии Степановой

«Памяти Памяти» книга большая во всех смыслах и требует медленного, вдумчивого чтения, впрочем быстро ее читать и не получается: сталкиваешься с сопротивлением языка.

Конечно, на фоне паралимпийской русскоязычной сборной по литературе Олимпионик Мария Степанова практически вне конкуренции. Она крупнейший поэт и одно из главных лиц русской литературы на Западе. И если угодно, книга ее соперничает не в домашнем чемпионате, где ей должны досрочно отдать чемпионство в виде «Большой книги», а как минимум в Еврокубках. Поэтому и разговора книга Степановой заслуживает соответствующего, то есть более пристрастного. Книгу эту заслуженно расхвалили все, кто мог. Засим я просто расскажу о трёх вещах, что мне не понравились в данном выдающемся примере отечественной словесности.

Первое – язык. Да, он мелодичен и, «говорящ», то есть самодостаточен, да, он ёмок и разнообразен и кайфует от себя самого. Но это язык мертвой эпохи, усыпанный выражениями, которыми никто уже не пользуется на магистрали жизни. Может быть, это язык замоскворецких гостиных? Или подпольных салонов для невыжженной белой интеллигенции? Или это просто игра?.. А что, в общем, если прочитывать книгу как игру в прошлое, то и язык становится ее элементом и тогда все ок! Но постойте, «Памяти Памяти» написана от первого лица, написана сегодня и живым человеком. Поэтому, на мой вкус, язык книги преисполнен самолюбованием, и я этому языку не могу верить в 2018 году.

Второе – опять же самолюбование или что-то около того. Мария Степанова не один раз упоминает книги и метод немецкого писателя Макса Зебальда. Для тех, кто не читал, это такая философско-ностальгическая речь сытого европейца о прошлом европейской цивилизации, через которую Зебальд подсвечивает свою собственную жизнь. Главное слово здесь – сытость. Мы обеспеченные люди, интеллигенты, можем смотреть несколько свысока на человеческую сорную жизнь, наш интеллект и материальный достаток даёт нам право рассуждать о ней, делать умозаключения, выводы, находить параллели и вписывать себя в ткань истории. И мне очень понятно это. И я сам люблю такие рифмы, иначе бы не знал дату рождения абсурдиста Эжена Ионеско, потому как он родился со мной в один день. Ахматова тоже вписывала свою жизнь в большую историю, когда ещё была начинающим поэтом, потом история будет вписывать ее в себя автоматически... Ну и вот от этого сытого голоса, который позволяет себе писать о смешном и горьком, серьезном и глупом с отмеренной(!) степенью откровенности, мне было слащаво.

Третье – композиция. Вообще композиционному плану и изящному разрушению этого плана можно только позавидовать. Семейные истории сменяют истории из жизни людей искусства, рассмотренные через флёр повседневности, сквозь нарративный исторический массив проходят семейные документы – «неглавки», и промеж всего этого добра маячит фигура автора из слоновой кости, которая все соединяет, потому что ищет, ищет себя. Это просто потрясающе сделано. Но. Маневрируя между семейными историями и общей Историей, Степанова иногда перегибает в сторону семейного контента. И в последней части мой внутренний читатель попросту сдулся, и книгу, которую глотал доселе на одном дыхании, пришлось домучивать. А что может быть хуже? Мне совсем было неинтересно читать о бытовых деталях и судьбах родственников автора, потому что в этом почти не было нерва или нерв, который был, уже ушёл от меня, остался неощутим или затёрт. Сложилось впечатление, что книгу просто нужно было дописать, довершить, и потому появилась третья часть, такая нужная автору и такая ненужная мне.

Короче говоря, «Памяти Памяти» – мастрид для людей, следящих за русской литературой, потому что это безусловное событие; это и книга для любителей интеллектуальной прозы, ибо автор даёт достаточно пищи для ума; а также для всех, кто любит прилизанные книги о советском наследии (то есть романы победителей «Большой книги»), кто любит интеллигентную прозу, где автор из употребления неприличного слова делает приём и смотрит на этот поступок в зеркало, кто любит играть вот в эту игру в помещиков-интеллектуалов, или даже постакмеистов, что умеют ещё наслаждаться изящным в этом изуродованном пространстве. Свободу Олегу Сенцову.

P.S. Написал такую большую рецензию, потому что, несмотря на схожие во многом взгляды, из моего окружения больше никто не решился на это: все боятся испортить отношения с уважаемым автором, а также с Глебом Моревым и Кольтой. Не сказать, что я не боюсь, но такой уж я человек.

Артем Новиченков https://t.me/thinking_reed