Женечка прибежала к ней «потрепаться» после работы. В новом костюмчике, похудевшая, замотанная.
– На выходные поехала к Боре. Попала в пробку, добралась в полпервого ночи. Звоню в домофон – никакого отклика. Хорошо, молодая пара шла, возвращались из кино, открыли мне.
Звоню в дверь. Тишина. Ситуация аховая. Думаю, ладно, ещё позвоню-постучу, и пойду в гостиницу – не ночевать же мне на улице.
К счастью, собака у них проснулась, загавкала. (Видишь, какая польза от домашних животных?! Они отзывчивей, чем люди!) Заспанная свекровь открывает дверь: «Ой, а Боря ничего не сказал, что ты приедешь». «А где сам?» «Вот». Ведёт меня к дивану, там лежит Боря – пьяный до бесчувствия.
Друзья его звали поехать за грибами – погода замечательная, но всё сорвалось: наутро Боря был никаким, два дня его реанимировала. Пошла накупила продуктов – в холодильнике голо, как после монголо-татарского нашествия. Свекровь объявила забастовку: «Я его кормить не буду, он лежит на диване и пьёт». Ну, пошла в магазин, накупила продуктов: сосиски, макароны, хлеб, молоко, печенье. Не буду ж я там два дня голодной сидеть?! Им тоже перепало. Но Боря меня так за эти выходные вымотал, что я уж не чаяла вырваться оттуда.
– А как же любовь? – ехидно напомнила Ольга. (Любовная драма начиналась на её глазах – с Борей они вместе учились в университете, с Женечкой – работали в газете.)
– Как рукой сняло! – вскричала Женечка. – Будто и не было ничего.
– А на работе что?
– Дурдом. Как и бывает по осени, шеф ездил отдыхать – в Новую Гвинею, и привёз оттуда генеральному директору сувенир – ну, извини, Оля – я вынуждена называть вещи своими именами (Женечка хихикнула) в виде мужского детородного органа. Я хотела сбегать посмотреть, но гендиректор меня в кабинет не пустил. А Ирина – видела. Она была просто вне себя от гнева. Пошла к шефу:
– Игорь Григорьевич, у Петра Аркадьевича висит на стене вызывающий повышенное внимание предмет. Это вы ему подарили?
– Я. А что тут такого?! В Новой Гвинее такое буквально на каждом шагу можно увидеть.
– Игорь Григорьевич, но вы поймите, что мы – не в Новой Гвинее живём! Мы с вами выпускаем солидное общественно-политическое издание. К нам серьёзные люди приходят: рекламодатели, журналисты, чиновники. Что они о нас подумают?!
– … в общем, – продолжала Женечка, – уговорила она его кое-как, сняли они орган со стены.
Ольга давно так не хохотала – до слёз. Потом спросила:
– Слушай, а что там за скандал в школе сгоревшей: у директора целый филиал магазина «Интим» нашли. Он голубой, что ли?
– Да вроде, – отмахнулась Женечка. – История мутная.
– У вас там просто Таиланд! – поразилась Ольга.
– Новая Гвинея, – хихикнула Женечка.
– Они ж больные люди, голубые, – заметила Ольга. – Им всё время надо имитировать прогресс. Духовный троцкизм, перманентная чувственность.
– А ты слышала, в европейских языках они взялись отменять слова, указывающие на половую принадлежность? Были муж и жена, теперь супруг один и супруг два, вместо брата и сестры – дети и пр. Куда мир катится!.. – вздохнула Женечка. – Вон, Гольфстрим остановился. Это же страшный катаклизм! Дальше будет только хуже… А у тебя тут как? Голубых много?
– Пока не видать.
– О! – вскричала Женечка. – Прям заповедник! Край непуганых мужчин…
Она не успела закончить фразу, дверь широко распахнулась, и в проеме возник замредактора – с букетом белых георгинов.
Ольга захлопала в ладоши:
– Браво, Марат Александрович, легки на помине!
Женечка дробно смеялась, и чуть пританцовывала стройными ножками в черных ботильонах на высоком каблуке.
2014
Другие рассказы, эссе, публицистику "Про жизнь" читайте здесь