Режим и его катастрофические неудачи идут рука об руку. Ничего не происходит в ближайшее время.
Два недавних инцидента в России, которые закончились массовыми смертями или травмами, обратили внимание на то, что регулирование в стране лежит в руинах.
Эти недостатки, в свою очередь, говорят о бедной системе управления в России.
Общественные протесты, от экономических до политических демонстраций, начинают ослабевать когда неизменно сталкиваются с нерушимым характером контролируемой режимом системы управления и ее встроенной защитой.
В марте ужасный пожар в торговом центре в сибирском городе Кемерово убил не менее 60 человек, в том числе 41 ребенок.
Беспрецедентное число жертв было результатом грубых нарушений правил пожарной безопасности и неадекватного реагирования пожарных и спасательных агентств.
Тысячи граждан вышли на улицы, призывая к отставке губернатора области Амана Тулеева.
За три дня до событий в Кемерово более 50 детей и взрослых были доставлены в больницы г. Волоколамска, с симптомами газового отравления.
Источник утечки вскоре был локализован на близлежащем полигоне. Волна «протестов против мусорных свалок» быстро распространилась на более чем 13 других городов с аналогичными проблемами.
Трагедия в Кемеровском торговом центре была следствием неправильного контроля со стороны инспекторов. Здание, принадлежащее местному правящему клану, было построено с чудовищными нарушениями безопасности.
На полигоне Ядрово безудержные экологические нарушения не ослабли в течение многих лет. Свалки были частью теневого бизнеса, связанного с местными властями.
Несмотря на то, что стихийные бедствия были случайными, они могут быть связаны с углублением провала системы управления страной.
Протесты, последовавшие за обоими событиями, имели место в контексте усиления активности граждан над социально-экономическими проблемами. Центр экономических и политических реформ недавно сообщил о беспрецедентном подъёме протестных акций в России. С января число протестов увеличилось на 60 процентов, достигнув 1107 в третьем квартале 2017 года
Большинство протестов были в основном политическими, но были и экономические проблемы. Они вывели на улицы профессионалов, мелких предпринимателей, инвесторов и рядовых работников. Эти протесты составили 70 процентов демонстраций, зарегистрированных центром.
Малые предприниматели, такие как дальнобойщики, протестуют, потому что их средства к существованию, говорят они, являются заложниками коррупционных сделок между государством и олигархами, которые контролируют грузовые перевозки. Преподаватели и врачи, которые протестуют в городских районах, указывают на полный отказ государства улучшить систему образования и здравоохранения.
Обманутые соинвесторы в строительных проектах, которые обанкротились, протестуют против неспособности правительства (или нежелания) предотвратить мошенничество в жилищном строительстве. Заемщики, которые вывозили ипотечные кредиты в иностранной валюте, которые стали значительно дороже, когда курс рубля резко упал, протестуют против провала регулирования центрального банка.
Эти прежде всего социально-экономические протесты стали предметом внимания глубоко укоренившихся проблем российской системы управления, которые Алексей Кудрин, бывший министр финансов России, когда-то сравнивал с «скрипучей старой машиной».
Медленное принятие решений, чрезмерная регуляция и устаревшая технологическая база препятствуют экономическому развитию и не позволяют должным образом реагировать на проблемы, с которыми сталкиваются обычные граждане.
Однако не только техническая отсталость определяет неэффективность системы управления, но и особенности политической системы, в которую она встроена.
Растущая зависимость от вертикали власти и отсутствия демократического контроля лояльность перед высшими органами власти опережает опыт и подотчетность, что приводит к нежеланию властей и должностных лиц справляться с нарастающими социально-экономическими проблемами.
Клептократия и корпоратизм путинского режима поощряют своего рода «защитную ракету», вертикаль лоялистов, которая ведет к ситуации, в которой никто никогда не наказывается, потому что это означает отказ от основополагающего принципа этой системы.
Функции управления перераспределяются между мощными кланами и олигархами, питающимися государственными ресурсами, которые могут нарушать практически любые правила, если это приносит им пользу. Таким образом, катастрофы в Кемерово и Волоколамске являются прямым следствием политического режима России.
Большинство экспертов согласны с тем, что рост активности протеста в России в ближайшие годы будет в основном обусловлен ростом социально-экономических протестов. Однако больше протестов вряд ли нарушит режим.
Левада-центр зафиксировал снижение общего потенциала протеста российского населения. В течение первого квартала 2018 года в центре зафиксировано увеличение доли респондентов, которые считали, что вероятность протестных акций в их районе довольно низкая (по сравнению с декабрем 2017 года) и снижение доли респондентов, желающих лично участвовать в акции протеста.
Это говорит о том, что характер социально-экономических протестов постепенно становится более политизированным, хотя они еще не превращаются в массовые политические действия.
В основном это означает, что граждане все чаще удерживают по меньшей мере местные власти, подотчетные за сбои системы.
Поскольку жалобы перерастают в требования, все больше и больше людей признают необходимость политического рычага для решения социальных и экономических проблем.
Хотя социально-экономические протесты не имеют возможности напрямую бросить вызов режиму Путина, они могут помочь сформировать растущий спрос на политические перемены среди россиян.
Протесты на Болотной площади в 2011-2012 годах - это самый сильный политический вызов Путина на сегодняшний день, было бы невозможно без предшествующих социальных протестов.
Единственный способ уменьшить волнения по социально-экономическим направлениям - это войти в суть проблемы и улучшить систему управления.
Однако, даже если правительству удастся улучшить «технические» результаты государственного управления, то такие глубокие изменения, которые необходимы для предотвращения следующего Волоколамска или Кемерово, все еще далеко. Поскольку неудачи управления являются прямым продуктом режима, они никуда не годится.