В марте меня взбесило открытое письмо главного редактора National Geographic Сьюзан Голдберг. К выпуску, посвященному расовым вопросам, она выступила как «первая женщина и еврей на этом посту» (это ее цитата), чтобы покаяться в торжестве шовинистско-гендерного расизма NG на протяжении долгих десятилетий. Эстафету с раскаянием переняли и другие издания. Волна извинений за дела прошлого прокатилась по газетам и сайтам. Сейчас объясню, почему я считаю это низостью, популизмом и не меньшим позором, чем расизм.
Начнем с того, что проявление нетерпимости к любой религиозной, расовой, гендерной, социальной, сексуальной, профессиональной группе (кроме страховых агентов) — это как ни крути дерьмо. В идеальном мире ни при каких обстоятельствах никого не волнует твоя национальность, ориентация и пол. Однако мы живем в отвратительном мире, где приезжий индус и коренной белый калифорниец не могут рассчитывать на одну и ту же зарплату, а женщине приходится добиваться достойного отношения к себе в коллективе.
Еще хуже ситуация обстояла 100 лет назад, когда вполне реальным выражением нетерпимости могли стать не расистские комментарии на ютубе, а погромы и линчевание после воскресной службы. Людям, даже косвенно участвовавшим в гонениях и унижениях, нет оправданий. Они — ублюдки и приспособленцы, которые не только издевались над кем-то в угоду мейнстрима, но и, вероятно, получали от этого удовольствие. Таких персонажей нужно стыдить и плевать на их могилы.
Однако, как я считаю, у Сьюзан нет никакого права перечеркивать наследие National Geographic. И вот почему. Сьюзан покоробило, что в начале прошлого века NG как-то не так освещал быт австралийских аборигенов. В репортажах к ним относились, как к дикарям — читай, как к людям низшего сорта. Все так, но здесь начисто проигнорирован исторический контекст. Фотожурналистика в то время только зарождалась, а уровень грамотности даже городского населения оставлял желать лучшего. Я к тому, что среднестатистический житель Вирджинии слабо представлял себе, чем дышат австралийские племена и как они вообще выглядят.
Сьюзен рассуждает как-то так: если репортеры говорят о неких народах, как о животных, значит, они призывают к геноциду. Алло! В то время не зазорным считалось ходить на бои лилипутов в цирк — все люди в какой-то степени были дикими, как полуголые аборигены. И они искренне удивлялись тому, что кто-то отличается от них. В какой-то степени именно эта непосредственность и сделала возможными погромы и геноциды, но в то же время Гилберт Гросвенор, главред NG на протяжении половины XX века, ставил своей целью расширить кругозор своих читателей. Как по мне, именно это заложило основы нынешней терпимости и толерантности.
Едем дальше. Следующая остановка — линчевания и плантации. Как известно, на юге США не очень-то жалуют черных. Совсем недавно по меркам истории цивилизации их попросту линчевали веселой гурьбой в общем-то безнаказанно.
В штате Алабама есть газета Montgomery Advertiser. Она появилась на свет раньше Марка Твена и благополучно его пережила. В следующем году газете исполнится 190 лет. Для современного алабамца Advertiser такой же старый, как сам Юг. Он застал и осветил на своем веку множество исторических событий, но нынешняя редакция в прошлом месяце решила извиниться именно за материалы о линчевании.
Статья под названием «Наш позор: грехи нашего прошлого без прикрас» начинается с предложения: «Мы были неправы». У меня сразу возникает вопрос, которым когда-то задавался Епифанцев.
Дело в том, что большая часть событий, о которых дальше говорит редакция, произошла до рождения любого из сотрудников, и все действующие лица уже мертвы.
Слишком часто мы описывали жертв линчевания как виновных.
Действительно. В 1919 году на страницах Montgomery Advertiser вышла редакционная статья, в которой говорилось, что «пока черно-, красно- или желтокожие мужчины предпринимают попытки изнасилования белых женщин, линчевания будут происходить и дальше». Были и другие случаи. В описании нескольких расправ над черными, газета как бы оправдывала убийц, называя жертв преступниками, хотя они ими даже не являлись.
Мы продвигали мировоззрение, основанное на расизме и отвратительном мифе о расовом превосходстве
Что тут сказать, ситуация действительно дерьмовая. Редакция верно подметила: «Как СМИ мы должны привлекать людей к ответственности за их ошибки, а не поддерживать их». Так-то все так, но почему-то в статье ни слова о том, что Montgomery Advertiser — когда-то главное медиа конфедератов — вело открытую войну с Ку-клукс-кланом в 1920-х. Ничего не говорится о Пулитцере за освещение тем бандитизма, экзекуций и расовой и религиозной нетерпимости в 1928-м. Исторический контекст тот же — поддержка черного все еще остается риском, но редакция идет на такой шаг, разве это не смелость?
Я не просто так вспомнил о Марке Твене. В этом году в некоторых школах Миннесоты решили отказаться от включения в программу «Приключений Гекльберри Финна». Туда же полетел «Убить пересмешника» Харпер Ли. Жалобы на мертвых писателей в последние годы стали прилетать со всех уголков США. Тут и там разрываются бомбы крайне замедленного действия, начиненные расовыми и гендерными оскорблениями. Дело все в том, что в романах используются обидные формулировки. Марк Твен вот более 200 раз употребил слово «негр» в рассказах о жизни подростка на буйном Юге. Никого не волнует, что в тот момент, когда писал Марк Твен, это было нормой.
Я не верю всем этим людям, которые сейчас, в крайне безопасное и благоприятное для этого время, извиняются за поступки тех, кого в глаза не видели. Уверен, наследникам Хьюго Босса следует стыдиться своего нацистского предка. Важно также напоминать людям о том, в чьих интересах и на чьем капитале поднялся бренд. Но если топ-менеджеры Hugo Boss сегодня начнут извиняться за пошив формы для фашистов руками заключенных это будет лишь дешевая пиар-акция. Если так стыдно за свое прошлое, так прикройте лавочку. Вот возьмите и выбросите знаменитое, но грязное имя из названия и начинайте все заново. А еще направьте кругленькую сумму в фонд жертвам Холокоста. В этом есть смысл. А вот в извинениях от имени человека, которого больше не существует, никакого смысла нет. Ведь откуда вам знать — возможно, он ни минуты не раскаивался в содеянном.
Ничто не оправдает низость, тупость и трусость слабых людей, подливавших масла в огонь ненависти, но ничто и не позволяет другим трусам набирать баллы, осуждая своих предшественников и попивая смузи в своем коворкинге.
А еще, возможно и весьма вероятно, что все эти редакторы, которые сейчас просят прощения за отвратительное поведение своих коллег из прошлого века, вели бы себя точно также, окажись они на их месте. Очень просто быть борцом за права, когда это ничем не грозит и только поощряется. Все мы ведь задним числом Мартин Лютер Кинги.