Учился со мной в одном классе Иван Лопушков. Парнишка веселый и талантливый. Сочинял небольшие заметки в стенгазету, особенно любил стихи писать. Очень он расстраивался, что произведения его не берут в районную газету «Молот». Однажды он даже пошел с этим вопросом к главному редактору, Юрию Васильевичу Степанцову.
– Хорошие у тебя стихи, Иван, – утешал мальчика главный редактор,– но для вашего пионерского возраста – они немного пошловатые.
– Ну как же,– удивлялся Иван,– ведь поэт должен оголять свои чувства, вот например:
Наша любовь сияет, как новый пятак,
Но я люблю тебя сильно, а ты просто так.
Пусть твой отец суров и не дает нам встречаться,
Но даже коты по весне – и те норовят сношаться.
Главный редактор кашлянул в кулак:
– Послушай, Иван, завтра в нашем клубе состоится районный слет юных поэтов, посвященный юбилею октябрьской революции. Кстати, там будет присутствовать Афанасьев, второй секретарь райкома. Приноси стихотворение, посвященное революционной теме. Мы тебя послушаем. Да, и не забудь придумать себе творческий псевдоним.
– Иван Ледоруб подойдет?
– Вполне…– задумался главный редактор.
Иван полночи корпел над произведением, а утром явился на слет поэтов.
Ребята читали стихи о Ленине и счастливых детях, о крейсере «Аврора» и отважных красных командирах. Наконец пришла очередь Ивана Ледоруба, он привстал и торжественно зачитал:
Окружают страну цепи белых полков,
Будто гидра многоголовая.
Но мы скинули гнет старых царских оков,
Посмотри, стала жизнь теперь новая.
Эй, буржуй, не выглядывай из-за угла,
Потрясем твоею мошонкой,
Доставай побыстрее свое добро –
Поделись сахарком и тушёнкой.
Посмотри, впереди – шагает мамзель,
В кружевных чулочках атласных,
Она ночью с эсером делила постель,
А рабочему – кукиш с маслом?
Мы своей пролетарской кувалдой –
Ударим капиталиста в лоб,
Согнем в калач своею правдой –
И забьем в землю – по самый зоб!
Товарищ Афанасьев из райкома громко закашлял, а главный редактор сидел Степанцов сидел с каменным выражением лица.
– Ну как? – спросил Иван главного редактора газеты, когда все расходились после слета.
– Знаешь, Иван, пока я редактор – ты не сможешь печататься в нашей газете.
Степанцов сухо развернулся и ушел.
– Эх… – вздохнул Ваня. – Не доросли вы еще до моей поэзии…