У моего мужа Стивена фотографическая память.
Поэтому, когда он сообщил о том, что с рисунком на стене в детской комнате что-то не так, я должна была поверить ему.
- Разве у орангутанга не было детёныша на руках? - он нахмурился, - могу поклясться…
Я посмотрела на пустые руки обезьяны, на тукана на ветке, на тигру внизу. Казалось, что они сосредоточенно что-то едят.
- Я думаю, ничего не изменилось - сказала я, придвигая детскую кроватку к стене, - разве нет?
Муж громко вздохнул, как он всегда делает, если чувствует раздражение:
- Нет, ну посмотри. Я уверен, что у обезьяны был детёныш в в руках буквально на прошлой неделе, когда мы первый раз осматривали дом.
Я подошла и уставилась на рисунок. Он были очень красивый. На самом деле он был одной из причин, по которой мы купили этот дом. Длинные ветви каучуковых деревьев, толстые навесы зеленых листьев, лианы, обвивающие толстые древесные стволы. Тигры внизу в траве, лемуры, заметные в листьях, тукан, летящий у потолка.
И самка орангутанга.
Она сидела на дереве прямо над кроваткой, оранжевые пучки волос резко контрастировали с зеленым вокруг нее. Она смотрела вниз на пол, и ... в ее черных, сверкающих глазах было что-то глубоко грустное.
Я пожала плечами и направилась к двери:-
- Хочу попить воды. Тебе принести?
- Неа.
Я спустилась по лестнице. Наша няня, Келли, играла с Кайлом на ковре. Как только он увидел меня, он широко улыбнулся. “Привет, карапуз”, - сказала я, слегка обняв его.
Он одобрительно загудел в ответ.
Когда я вернулась, Стивен всё ещё рассматривал орангутанга:
- Она красивая, да?
- Должна ли я ревновать? - я рассмеялась и толкнула его в плечо
Он улыбнулся, покачал головой и вышел из комнаты.
Но Стивен был прав, обезьяна была красивая. Её сверкающие, чёрные глаза грустно смотрели вниз.
Первая ночь была трудной. В 3 часа Кайл завопил что есть мочи, это был пронзительный крик “Уааааааааа!”
Я пулей вылетела из кровати в детскую. “Кайл, иду!” - сказала я сквозь сон.
- Уаааааааа!
Я неуклюже, спросони, наполнила бутылочку детским питанием:
- Иду иду, мама уже здесь, - я села с малышом в кресло.
Когда он замолчал, я посмотрела на рисунок. В темноте он выглядел ... немного страшно. Тигры выглядели угрожающе, их глаза сверкали в темноте; лемуры выглядели как клоуны в облике животных, пряча лица за раскрашенными масками.
И орангутанг...Она смотрела прямо на детскую кроватку и тянула к ней руку.
“Странно”, - сказала я себе. Я могла поклясться…
На следующее утро, в ярком солнечном свете дня роспись снова выглядела красивой. И орангутан вернулся к своему нормальному месту, глядя прямо на меня, а её руки обнимали дерево. “Ну и привидится же” , - подумала я про себя. В конце концов, я была в полусне.
В ту ночь я надеялась наконец поспать, но нет. В 2 часа ночи я снова проснулась от крика сына. По крайней мере мне так показалось. Когда я прислушалась, то не было слышно его плача. Зато я слышала как он дружелюбно издаёт звуки, будто общается с кем-то.
Всё равно стоило его проверить, подумала я, поднялась с постели и направилась к двери. И вдруг поняла.
Были слышны ещё какие-то звуки “ууу-уу-уу”, короткие и мягкие. Интересно...Я распахнула дверь комнаты и в полутьме заметила какое-то движенье. В полусне я не могла понять, что это было.
“Кайл, что ты….” - я с любопытством шагнула к кроватке и обомлела. Она была пуста.
“Кайл!?”, - мой голос с шепота перешёл на крик, - Кайл!!! Кайл!!!”
Но потом я остановилась.
С рисунком на стене было что-то явно не так.
Орангутан будто улыбался, глядя на что-то в его руках. Что-то бледно розовое, нарисованное с вниманием к мельчайшим деталям. Я прищурилась, чтобы разглядеть как следует в темноте.
Это был ребёнок. С хохолком чёрных волос на голове, яркими чёрными глазами и улыбкой, обнажавшей большие зубы.