Однажды к психологу мама привела 17-летнего сына, Владика. Парень явно не проявляет никакого интереса к профориентации. Он вялый, какой-то забитый и кажется отставшим в развитии. После долгой раскачки удалось его расшевелить.
Психолог спрашивает: вспомни, где тебе было очень хорошо? Чем ты вообще любишь заниматься? Ответ неожиданный: пионерский лагерь. Владик внезапно оживился и продолжает: я был шефом у малышей, учил их делать модели самолетов и воздушных змеев.
Владик даже руками начал размахивать, показывает, какие классные были змеи, он воодушевлен, расхаживает по кабинету, порывается начертить схему.
А что, это очень хороший вариант, говорит психолог владиковой маме. Учитель труда или мастер в колледже. Да, подхватывает мама, руки у него золотые, все, что хочешь, починит, может по несколько дней в гараже сидеть. И детей любит, с племянниками всегда гуляет, когда они в гости приезжают.
Психолог уже готов вздохнуть с облегчением: ура, мы нашли выход, мальчик явно заинтересовался, да и конкурс в педагогический институт на факультет «Технологии» ему вполне по силам.
Тут мама вздыхает и говорит, что, на её взгляд, это вообще не профессия. И денег никаких, и престижа ноль. И лучше она напряжется, но устроит мальчика в какой-нибудь платный вуз на факультет менеджмента или экономики.
Владик сдувается, как шарик Иа-Иа. Он садится обратно в кресло, голова повисает между опущенных плеч, кисти рук вяло лежат на коленях. Глаза потухли, на лице снова появляется выражение «что воля, что неволя».
Тоска.
Мальчик поступил туда, куда хотела мама, весеннюю сессию завалил, год пролежал на диване в тяжелейшей депрессии, сейчас работает в школе лаборантом, на ставке то ли 2, то ли 3 тысячи рублей.
Историю рассказала психолог Демина Катерина.