Когда сирийский каменщик и его семья получили убежище в Греции в прошлом году, они сразу же отправились на остров Крит - завершив путешествие, начатое их прадедушками и прабабушками 130 лет назад.
Войдя в небольшой магазин в Ханье, на северо-западном побережье Крит, Ахмед начал рассказывать о себе. Хозяин посмотрел на него с открытым ртом. Он понимал, что говорит Ахмед, но некоторые из слов, которые он использовал, были незнакомы и старомодны, а другие он вообще не понимал. Казалось, что Ахмед прибыл не только из Сирии, а ещё из прошлого.
«Он не мог поверить, что сегодня кто-то все еще говорит на старом языке», - говорит Ахмед.
42-летний Ахмед говорил на версии критского диалекта, которую он узнал от своих родителей, он вырос в деревне в северной Сирии в 1970-х и 80-х годах. Его родители провели всю свою жизнь в Сирии, но некоторые члены предыдущего поколения родились на Крите и, живя вместе как изгнанники, сохранили критскую культуру.
«Мы изучали арабский язык в школе, но всегда говорили по-гречески дома», - говорит Ахмед. Дети изучали греческие танцы и читали короткие критские стихи, известные как мантиады. Родители готовили традиционные критские рецепты, а смешанные браки с сирийским населением были редкими. Жена Ахмеда, Ясмин, также из критской семьи.
Родители отца Ахмеда были вынуждены покинуть Крит в 1890-х годах, когда Османская империя ослабела. Остров был частью империи на протяжении двух столетий, и примерно четверть населения, включая предков Ахмеда, обратилась в ислам. Но восстания в конце 19-го века привели к изгнанию мусульманского населения.
Некоторые отправились в Турцию, Ливию, Ливан или Палестину, но семья Ахмеда отправилась в деревню в Сирии, созданную для беженцев османским султаном Абдулом Хамидом II.
В более поздние годы 10 000 жителей будут поддерживать связь с современным Критом, наблюдая за греческим телевидением.
«В наших сердцах всегда была частичка Крита», - говорит Ахмед.
«Мы всегда хотели побывать на Крите, но у меня никогда не было такой возможности».
Затем началась гражданская война в Сирии и оставила им небольшой выбор.
Сестры Ахмеда, Амина, Фатен и Латифа, и их семьи были первыми, кто ушел. Сам Ахмед изо всех сил пытался найти и с трудом находил деньги, чтобы заплатить контрабандистам. Но, наконец, он, Ясмин и их четверо детей - Билал, 14, Реем, 12, Мустафа, 9 и четырехлетний Фатима - отправились в Грецию весной 2017 года.
Поездка заняла три месяца. Они плыли на лодке, которая почти затонула, из Турции на греческий остров Лесбос.
В августе 2017 года в Лесбосе Ахмеду и его семье было предоставлено убежище. Но они сели в лодку и поплыли на Крит, где их ждали сестры Ахмеда, двоюродные братья и их семьи, которые уже жили в городе Ханья.
По прибытии Ахмед был немедленно госпитализирован из-за проблем, связанных с хронической эпилепсией. Медицинский персонал был поражен тем, что слышит старый диалект.
«Когда я покидал больницу, все в городе уже знали меня», - говорит Ахмед.
«Люди останавливали меня на улице, чтобы задать вопросы о Сирии и войне.
«Они рассматривают нас как критян, которые вернулись».
Затем Ахмед совершил паломничество в родную деревню его бабушки и дедушки, Скалани, недалеко от столицы Ираклиона.
Прогуливаясь по его улицам, глядя на тенистые таверны и маленькие каменные дома, он чувствовал мурашки по всему телу. Хоть это был его первый визит в деревню, он мечтал об этом всю свою жизнь.
«Я не мог найти их дома, но местные жители показали мне поля, над которыми работала мусульманская община», - говорит он.
Ахмеду и его братьям и сестрам нужно внимательно следить за своей семейной историей. «Я не хочу, чтобы люди, живущие там, думали, что я пытаюсь вернуть землю обратно», - говорит шурин Ахмеда Мустафа.
Семья учится читать и писать, а детей взяли в школу.
«Мы изучаем новые фразы, но мы по-прежнему будем придерживаться нашего языка, потому что это часть того, кто мы есть, - говорит Ахмед.
Более века у Ханьи не было мусульманской общины,но все меняется. Как и 25 членов семьи Ахмеда, несколько сотен беженцев с Ближнего Востока поселились в городе за последние несколько лет. Османская мечеть на набережной теперь используется как художественная галерея, поэтому мусульмане молятся в арендованных комнатах.
Мужчины в семье хотят заниматься каменным делом, а женщины хотят открыть свадебный салон - это остается целью на будущее.
И хотя Ахмед ценит возможность познать жизнь на родине своих предков, обстоятельства, которые привели его сюда, делают этот опыт горьким.
«Когда вы вынуждены покинуть место, где вы родились, вы теряете часть себя», - говорит он.
Если вам понравилась новость ставьте палец вверх и подписывайтесь на канал.
