В первый день последнего месяца весны 305 года в императорском дворце в Никомедии было не протолкнуться: военные и чиновники толпились в проходах и взволнованно переговаривались. Каждый из них ожидал неизбежных перемен - кто повышения, а кто опалы. Слишком многое в их жизни должно было измениться, как впрочем, и в жизни всей Империи: 1 мая император востока Гай Аврелий Валерий Диоклетиан вместе со своим соправителем Марком Аврелием Валерием Максимианом подали в отставку... Слухи о том, что Диоклетиан не собирался править больше 20 лет, ходили давно, но кто же мог в них поверить? Какой правитель, будучи в зените славы и при этом в трезвом рассудке, добровольно откажется от высшей власти?!
А́вгуст (лат. augustus — «священный», «великий») — титул римских императоров. Впервые термин «август» был использован в качестве почётной части когномена императора Цезаря Августа. Затем формальный титул августов носили последующие римские императоры. При Диоклетиане титул «август» стал более формальным, обозначая единоличного правителя империи, в руках которого была сосредоточена вся полнота власти, в отличие от цезарей — младших соправителей с ограниченными полномочиями.
Люди осведомленные в истории помнили, что подобное уже случалось, правда, только однажды и почти за 400 лет до того. Но ведь то была еще эпоха республики! И диктатор Луций Корнелий Сулла, оставивший власть в 79 году до н.э., все же не был императором — тем более в значении этого слова к концу III века, столь богатого потрясениями. Ныне же император не был просто военным вождем или хотя бы принцепсом - первым среди сенаторов. Нет! Отныне он был Dominus et Deus! - Господин и бог! Трансформация императорской власти началась задолго до того, но закончилась при Диоклетиане, который был вынужден прийти к этой формулировке не ради личной власти, но для восстановления имиджа римского императора. Стране нужен был мир и, помимо прочего, для этого требовалось создать в головах подданных такой образ правителя, который не допускает даже мысли о бунте. Dominus et Deus - возможно ли более высокое представление о правителе?!
Це́зарь — один из титулов правителей Римской империи. Произошёл от когномена рода Юлиев «Caesar», носителем которого был политический деятель и полководец Римской республики Гай Юлий Цезарь. В III—IV веках титул «цезарь» был неразрывно связан с идеей соправительства, когда старший правитель, за которым закрепился титул «август» делил власть с младшим соправителем (и, как правило, наследником) — «цезарем».
Теперь же, после двадцати лет правления, Диоклетиан, учитывавший как успехи, так и ошибки предшественников, решил оставить трон. Его соправитель Максимиан упорно сопротивлялся: за 20 лет он крепко прирос к императорскому креслу и категорически не хотел менять привычное положение на частную жизнь. Однако, Диоклетиан надавил на него всем своим авторитетом и заставил отречься. Он надеялся, что созданная им система наследования власти сможет работать без сбоев. Империей, административно разделенной на восток и запад, управляли одновременно два полноправных правителя с титулами августов. В распоряжении каждого из них находились по одному младшему соправителю с титулами цезарей. Цезарь получал в управление часть территории своего августа, под его контролем набирался опыта и рассматривался в качестве преемника. Таким образом, государством управляли одновременно четыре правителя.
Тетра́рхия (τετραρχία — правление четырёх, четверовластие) — название политического режима, при котором верховная власть разделена между четырьмя людьми (тетрархами). Как правило, тетрархией называется система управления Римской империей, введённая императором Диоклетианом в 293 году и продолжавшаяся до 313 г. Её введением был разрешён Кризис Римской империи III века.
1 мая 305 года, когда августы Диоклетиан и Максимиан ушли, их сменили бывшие цезари - Гай Галерий и Флавий Валерий Констанций, соответственно, на востоке и западе. Новые августы были выходцами из Иллирии. Оба они сделали военную карьеру, но на этом их сходство заканчивалось; в остальном они отличались друг от друга, как небо отличается от земли. Римские историки положительно отзывались о цезаре Констанции. Так, Евтропий, секретарь императорской канцелярии в своем историческом произведении пишет:
"Был он мужем великим и доброжелательности величайшей, усердствовал в обогащении провинциалов и частных лиц, не стремясь к такому же увеличению государственной казны, и говорил, что лучше общественное богатство держать у частных лиц, чем хранить его в одном сундуке. Жил он столь скромно, что в праздничные дни, когда желал устроить пир для своих многочисленных друзей, брал взаймы у частных лиц серебряную посуду для украшения стола своего. Он был не только любим, но в Галлии даже почитался наравне с богами и особенно за то, что в его правление избавились наконец от диоклетианова опасного благоразумия и от максимиановой кровожадной безрассудности.
Евтропий. "Бревиарий от основания Города". X. 2-3.
О Галерии судить сложно: слишком разные сообщения о нем предоставляет нам история. Приведем три из них:
"Что касается Галерия, то был он таким пьяницей, что, бывало, нетрезвым он приказывал делать то, чего совершать не следовало бы, потому, по совету префекта, он определил, чтобы никто не выполнял его приказаний, [отданных] после трапезы".
Аноним Валезия, 4
«Он был статен, с дородным телом, ужасно тучным и отёкшим. Наконец, словами, поступками и страшным взглядом он был пугалом для всех. Тесть тоже чрезвычайно боялся его… "
Лактанций, "О смертях преследователей", Книга IX. 3
«Галерий же был хоть и грубоват, но попросту справедлив и заслуживал похвалы; он имел прекрасную фигуру, был отличный и удачливый воин»Псевдо-Аврелий Виктор, XL. 15.
Придворный ритор Лактанций в своих произведениях часто называет Галерия не иначе как «зверь», возводя именно к нему значительную часть вины за начало Великого гонения и его особую жестокость. Властолюбивый Галерий все время находился подле Диоклетиана и в 305 году еще до отречения умудрился утвердить в качестве новых цезарей людей из своего окружения: племянника Максимина Дазу и друга Флавия Валерия Севера. Новые цезари получили свои полномочия тогда же, 1 мая. Так сложилась вторая тетрархия. Но далеко не все при дворе были довольны этим назначением. Более того, многие считали, что гораздо справедливее и логичнее было бы передать власть сыновьям Максимиана и Констанция, которые не первый год жили в императорском дворце Никомедии на положении то ли заложников, то ли почетных гостей. 27-летний Максенций и Константин, которому было уже 34 года, давно не были мальчиками, но все еще были молоды и тот факт, что их отцы держали в руках бразды правления великой Империей, будоражил их сознание. Изучая историю своей страны, они знали, как часто власть наследовали дети императоров и, конечно же, надеялись что и им однажды выпадет та же доля. Молодости свойственно жаждать власти как некоего драгоценного подарка, ее невыносимое бремя до поры скрывается за блеском золотых одеяний.
Как Максенций, так и Константин оказались обойденными в очереди за властью: интриги Галерия сделали свое дело. Лактанций, придворный ритор и преподаватель риторики, который находился в то время в Никомедии, приводит следующий разговор, произошедший между Диоклетианом и Галерием по поводу назначения цезарей. Обсуждались кандидатуры Максенция и Константина:
(Д.) «Итак, кто будет?»
(Г.) «Первый не достоин. Ведь он меня презирает, еще будучи частным лицом, а что будет, когда он примет власть?»
(Д.)«Но другой-то и почтителен и будет так править, что его будут считать еще более добрым и милостивым, чем его отец».
(Г.) «Будет так, чтобы я сам мог делать, что хочу! Поэтому надо выбрать тех, кто были бы в моей власти, которые бы боялись и которые ничего бы не делали, кроме как по моему приказу».
(Д.) «Тогда кого сделаем?»
(Г.) «Севера».
(Д.) «Не того ли плясуна и пьяницу, которому ночь за день, а день за ночь?»
(Г.) «Он достоин, так как уже надлежащим образом проявил себя среди солдат, и я послал его к Максимиану, чтобы тот облек его властью».
(Д.) «Пусть будет так. Кого вторым предложишь?»
(Г.) «Этого», – показывая на Даю, некоего молодого полуварвара, которого он недавно приказал именовать по своему имени Максимианом. Впоследствии уже сам Диоклетиан частично изменил ему имя приметы ради, потому что Максимиан соблюдал веру (традиционную римскую религию) с величайшим благочестием.
(Д.) «Кто он – тот, кого ты мне предлагаешь?»
(Г.) «Мой свойственник».
(Д.) «Не годных людей ты мне предлагаешь для охраны государства». - ответил со стоном.
(Г.) «Я проверил их».
(Д.) «Ты увидишь, какое управление империей ты намереваешься поддерживать".
(Г.) "Я поработал достаточно, и принял меры, чтобы в мое правление государство хранилось в целости. И если что случится противное тому, моей вины в том не будет».
Как уже было сказано, Констанций не присутствовал в Никомедии. Возможно, он не знал о цезаре Севере, навязанном ему «сверху», и поэтому провозгласил цезарем своего сына Константина. В результате при дворе сложилась двоякая ситуация: один август на западе и при нем сразу два цезаря. Галерий имел собственные планы относительно судьбы Империи и Константину в них места не бысло. Максенций не представлял для него опасности: ведь он был всего лишь сыном отставного августа! Не то Константин: сын августа действующего внушал опасения и не даром: он был высок и хорошо сложен, выражение глаз выдавало его ум, а достойный образ жизни и военные таланты привлекали к нему взоры граждан. К тому же, теперь он был цезарем запада, так же как и Флавий Север!
Константин оказался в опасности. В течении следующего года дважды ему говорили об этом прямо: его сверстники и новые цезари Максимин Даза и Флавий Север рассказали Константину, что творится в голове их друга и родственника императора Галерия. Они настоятельно советовали Константину как можно скорее покинуть Никомедию. О том же самом говорило и отношение августа Галерия: было очевидно, что он до сих пор не убил Константина лишь из страха гражданской войны с его отцом. Однако неоднократно он старался погубить молодого военачальника, подстраивая различные опасные "случайности".
После разговора с новыми цезарями Константин крепко задумался. Даже самого легкого знакомства с Галерием хватало, чтобы, чтобы осознать всю опасность ситуации. Однако, тот не отпускал его из Никомедии: в 305 году Константин получил должность первого ординарного трибуна (tribunus ordinis primi) и, будучи офицером на военной службе, не мог распоряжаться своей жизнью самостоятельно. Вплоть до начала 306 года Константин был в относительной безопасности: август Галерий направил свое внимание на дунайскую границу, где он вел войну с сарматами. Наконец, выход из ситуации нашелся: летом 306 года Константин получил письмо из британского города Эборак. Отец писал ему о своей болезни и просил Галерия отпустить к нему сына. Галерий перебрал все возможные аргументы и нехотя согласился отпустить Константина, но лишь на следующий день после разговора. Всем, кто слышал его слова было очевидно: ночью или утром Константина попытаются убить. Нужно было срочно бежать! Куда? Вариантов было немного: конечно же, к отцу. Август Констанций не покидал свою западную глушь с момента назначения цезарем. Он жил то в Августа Треверорум на Рейне и воевал с германцами, то в Эбораке на севере Англии, где бился с пиктами. Только у отца можно было получить защиту от Галерия. Обдумывая свое будущее, Константин представлял путь, которым отправится к отцу. Ему предстояло переправиться через Босфор и по Военной дороге добраться до Дуная. Там остается сложный переход через Альпы и он окажется в Галлии, а оттуда до отца рукой подать. Первый участок пути - от Босфора до Дуная проходил через Наисс, город, в котором родился и провел детство наш герой. По его улицам гулял маленький Константин, на его рынках смотрел на проходивших мимо воинов и думал об отце, которого видел редко: большую часть своей жизни Констанций провел в походах. Возможно, Константин хотел побывать на своей малой родине, однако, ситуация не позволяла ему задерживаться где бы то ни было. Поэтому о Наиссе пока что приходилось только мечтать.
Последуем же и мы вслед его мечтам в тот самый город и к детству нашего героя, хоть нам и придется слегка отклониться в сторону от темы. Наисс (сегодня Ниш, Сербия) был построен кельтами еще в 3 веке до нашей эры на реке, которую они называли Navissos (сегодня Нишава). Когда в эти края пришли римляне, они прозвали город Naissus. Римляне присоединили к своему государству провинцию Македония и в 117 году местные жители дарданцы начали нападения на нее. В ходе дарданских войн Наисс был захвачен римлянами и стал важным военным и торговым центром. Постепенно он стал одним из четырех крупнейших городов Дардании. В 33 году н.э. римляне построили "Военную дорогу" ("Via militaris"), которая соединила берега Дуная и проливы между Европой и Азией. Дорога проходила прямо через Наисс, что, безусловно, благоприятно сказалось на его положении. Город процветал до середины III века, когда в добавок к системному кризису Империи начались вторжения варваров. Богатства балканских городов были основательно разграблены готами и другими германцами во время Скифской или Готской войны 238-271 годов от Рождества Христова.
Кровавое столкновение Pax Romana и Barbaricum solum длилось больше пятидесяти лет и было особенно тяжелым в связи с общим кризисным состоянием государства. В сентябре 268-го, за три года до рождения Константина неподалеку от Наисса состоялось одно из самых крупных сражений III века. В битве на поле боя сошлись войска варваров и римская армия во главе с императором Галлиеном, а также его командирами Марком Аврелием Валерием Клавдием и командиром кавалерии Луцием Домицием Аврелианом.
Pax Romana ( "Римский мир" или "Августов мир") — длительный период мира и относительной стабильности в пределах Римской империи эпохи Принципата, когда жёстко централизованная администрация и римское право «утихомирили» регионы, которые ранее переживали беспрестанные вооружённые конфликты (например, перманентные войны греческих полисов между собою). В реальности пограничные конфликты не прекращались ни при одном императоре, что расшатывало экономику империи и держало в известном напряжении всю государственную машину. На смену двум столетиям мира пришёл кризис III века, ознаменовавшийся вторжением в пределы империи германских племён (с севера) и персов (с востока).
Barbaricum solum ("Варварская земля, страна") - это "мир варваров" и прежде всего пространство для проживания и непрерывных передвижений варварских народов. Римляне в эпоху поздней Античности относили к варварам не все народы, отличающиеся от римлян, а лишь дикарей, обитателей отдаленных стран. Варвара как такового характеризовало именно его место обитания - Барбарикум.
В сражении у Наисса, ключевой битвы Скифской войны, фортуна была полностью и всецело на стороне римлян, от рук которых пало от 30 до 50 тысяч готов (оба военачальника впоследствии стали императорами). Можно представить, какая гора трупов образовалась у города! Эта победа переломила ход Готской войны и обеспечила мир для всех Балкан и Наисса в частности. В 284 году, когда высшую власть принял Диоклетиан, Наисс, оправившись от причиненного ему ущерба, стал центром новой провинции Дардания.
27 февраля 271 года в Наисском доме трибуна Флавия Валерия Констанция (родственника того самого Марка Аврелия Валерия Клавдия) родился мальчик. Его матерью была простая женщина Елена. Она происходила из бедной семьи, но было в ней нечто, что привлекало внимание военного. Вскоре после рождения сына Констанций был вынужден покинуть дом: император Аврелиан собрал крупный поход против восточных сепаратистов. Пальмирское царство отложилось от Империи и мало того, что лишило ее части налогов, так еще и дурно влияло на соседние регионы. Констанций постарался дать сыну хорошее образование. Скорее всего, как и многие римские дети, маленький Константин начальное образование получил дома, а с семи лет продолжил обучение у учителя.
Обучение в древнеримской школе.
С 7 до 12 лет дети проходили обучение под руководством учителя, который учил чтению, письму и счету. Иногда арифметикой занимался особый учитель, именуемый знакомым нам словом калькулятор. Учебный год начинался в марте. Свободные от учебы дни назывались в Риме "фериями" (feriae), то есть праздничными днями. Летом занятий не было: с конца июля, когда всходил Сириус, самая яркая звезда в созвездии Большого Пса (Canis Major), наступали каникулярные дни — каникулярии (caniculares), самые знойные в году. Дети прекращали занятия и возобновляли их только к середине октября, когда спадала жара. Зато учились римские мальчики и девочки целый день, от зари до вечера, делая перерыв лишь для обеда. Специальных школьных зданий не было, обычно снимали помещение в частном доме. Столов тоже не было, учитель восседал на кафедре — кресле с высокой спинкой, а дети располагались на стульях или табуретах, держа в руках и на коленях школьные предметы. Писали на навощенных табличках. Дети состоятельных родителей иногда использовали папирусные свитки и даже пергамен, который после употребления продавался торговцам для обертывания. На стенах школьного помещения висели разной величины таблицы и картины с изображением мифологических и исторических сцен. Дети из малообеспеченных семей в начальной школе завершали свое образование. Римляне серьезно относились к воспитанию и образованию женщин. Девушки из состоятельных семей должны были знать литературу, грамматику, риторику, уметь петь, танцевать, понимать музыку, некоторые из них специально занимались географией, геометрией, математикой и даже медициной. Лучшим комплиментом молодой римлянке были слова "puella docta" ("девочка ученая ,образованная"). Мальчики 12 лет приступали к среднему школьному образованию. На этом этапе их учителем был грамматик, с которым они читали греческих и римских поэтов, писателей, философов, драматургов. От него они получали знания о литературе, ее жанрах, о музыке. Необходимым считалось изучение астрономии, грамматики и геометрии. Для знатных юношей 16 (18) лет была доступна и третья высшая ступень образования: школа ритора (риторика значит "красноречие"). Здесь учились ораторскому искусству, искусству спора, упражнялись в составлении речей на исторические, литературные и политические темы, овладевали декламацией. Для этого жители провинций отправляли подростков и юношей учиться в большие города.
Судя по тому, что и как будет писать Константин впоследствии, он также продолжил учебу в крупном городе. Все возможности к тому были: после успешного похода карьера Констанция продолжилась на военном поприще, а в 282 году, он стал президом провинции Далмация и оставался на этой должности до 288 года. В 288 году Констанций стал префектом претория при Максимиане и вскоре стал незаменим. В 289 году по требованию Максимиана он развелся со своей женой и женился на его дочери. Однако, при этом он не забыл о своем сыне, которому было уже почти 20 лет. Между отцом и сыном существовала прочная связь, которую не разорвали ни расстояние, ни время, ни развод родителей.
Презид (praeses) — титул наместника провинции во времена Поздней Римской империи.
В 293 году Констанций стал одним из четырех тетрархов и получил в управление Галлию, Британию и Испанию, а его сын попал в императорский дворец Никомедии. С этого времени жизнь Константина резко изменилась: всё, что он видел до сих пор ни в какое сравнение ни шло с жизнью при дворе. Видимо, именно там Константин завершил свое образование, хорошо изучив латинскую и греческую литературу, историю и философию. Для него это была не только большая образовательная возможность, но и школа политической интриги. Несмотря на всю двоякость своего положения, находясь рядом с Диоклетианом, Константин получил богатый военный и административный опыт, а также опыт жизни при дворе. В 296 году он принял участие в кампании против сарматов на Дунае, в 296 - 297 сражался с персами. В 297 Константин последовал за Диоклетианом в Египет, где в это время началось восстание некоего Ахилеуса, подавленное в марте 298 года. Как видно из источников, август везде возил с собой юношу.
После длительного пребывания на востоке Диоклетиан вернулся в Никомедию. Вместе с ним прибыл и Константин, чтобы стать свидетелем антихристианского гонения - последнего и вместе с тем самого страшного в истории Империи. 23 февраля 303 года Диоклетиан отдал приказ разрушить христианский храм в Никомедии, а на следующий день издал первый из четырех эдиктов против христиан. Никомедия была большим культурным центром. Наряду с христианами в ней проживало немало представителей других вероисповеданий. Константин, которому через четыре дня исполнилось 32 года, склонялся к митраизму или же к культу Sol invictus, что было распространено в среде военных. Он испытывал сожаление по поводу судьбы христиан, питая к ним сочувствие, ведь и мать его была христианкой, но сделать ничего не мог, равно как и стать христианином на тот момент: высший императорский указ открыл череду убийств, мучительных пыток, конфискаций имущества христиан, закрытий храмов, лишения государственнх должностей. Лишь на территории цезаря Констанция гонение проходило "на бумаге": нет ни единого свидетельства о казнях или конфискациях на западе. Одним из самых страшных для христиан мест была территория Галерия: он был ярым язычником. Его мать, жрица одного из дакийских культов, ненавидела христиан и передала эту ненависть своему сыну. Сам же он утверждал, что мать его, подобно матери Александра Великого, Олимпиаде, зачала его от соития с драконом. Приложив руку к началу гонения в 303 году, в 306 "сын жрицы и дракона" стал угрозой также и для жизни Константина.
Но вернемся к нашему рассказу. Мы не знаем точной даты, когда Константин покинул Никомедию. Известно, что в начале июля 306 года Галерий принял его во время обеда и, согласившись отпустить, вручил ему императорскую печать, с которой Константин мог передвигаться на государственной почтовой службе. Скорее всего, он сделал это, чтобы притупить бдительность Константина, но молодой трибун не стал ждать и отбыл сразу же после трапезы, в то время, как Галерий, приняв слишком много горячительных напитков, уснул. В спину Константина в прямом смысле дышала смерть: на следующий день август Галерий встал рано и велел позвать Константина. Когда же он услышал, что ординарный трибун отбыл еще накануне, он пришел в ярость и приказал отправить погоню. Константин предвидел это и поэтому передвигался со всей возможной скоростью. При этом он то ли подрезал ноги казенным лошадям на станциях, то ли забирал их с собой - сообщения историков разнятся. Скорее всего, он отправился в путь не один. Как известно, с друзьями дорога веселее,но это не делало ее легче. Нужно было торопиться, ведь если Галерий успеет сушей ли, морем ли, приказать Северу остановить беглеца, дело будет проиграно. А путь к отцу проходил как раз через земли Севера: после Via militaris дорога в Галлию проходила от излучины Дуная через северную Италию и Альпы. Другой путь проходил к северу от Альп, вдоль верхнего течения Дуная и Рейна. Этот путь был короче, но и здесь его мгла ждать опасность. На севере Италии в Медиолане была резиденция Флавия Севера, но и верхнее течение Дуная относилось к его юрисдикции.
Ученые Стенфордского университета разработали интерактивную карту, которая позволяет определить скорость передвижения между городами Римской империи: http://orbis.stanford.edu. Карта позволяет нам измерить путь Константина: при постоянной смене лошадей, расстояние между Никомедией и Эбораком (3648 км) можно покрыть примерно за 16 дней.
Итак, после дикой скачки и непродолжительных морских плаваний, в конце июля 306 года Константин прибыл в Эборак, где его встретил умирающий отец. Ему было около 56 лет, но жизнь, проведенная в походах, тяжело сказалась на его здоровье. Он прибыл на север своих владений еще в прошлом году, чтобы защитить британские провинции от вторжения пиктов. В феврале 306 он одержал победу и, почувствовав себя плохо, остался в Эбораке. Кампанию планировали продолжить после выздоровления, но Констанцию не становилось лучше. К лету у него осталась лишь одна надежда - успеть увидеть старшего сына, прежде, чем смерть навсегда закроет ему глаза. И эта надежда исполнилась. Скорее всего, Констанций подтвердил права сына на власть, но не успел провести официальную церемонию. По другой информации, он не просто подтвердил титул цезаря, но провозгласил сына августом - полноправным правителем Империи. 25 июля окруженный четырьмя сыновей и тремя дочерьми Констанций умер. Войско, собравшееся на похороны, хотело провозгласить Константина августом, но, видимо, он отказался, чтобы не провоцировать Галерия и не начинать гражданскую войну.
Таким образом, 25 июля 306 года Флавий Валерий Константин был официально провозглашен императором, хотя фактически был им уже год. Так началось восхождение великого императора, изменившего облик нашего мира. Так началась трагическая история второй тетрархии, которая выльется в целый ряд гражданских войн, но об этом мы поговорим позже. А пока что вернемся в тот знаменательный день, когда британские легионы, проводив в последний путь приветствовали своего нового правителя. Вот, как описал это событие Евсевий Кесарийский:
"Облекшись в отеческую багряницу Константин вышел из царских покоев и показался всем, точно будто бы отец возвратился к жизни и продолжал царствовать в лице сына. Потом он сопутствовал погребальному шествию в сопровождении окружавших его друзей отца, из которых одни шли впереди, другие позади его, и провожал боголюбивого василевса со всем великолепием. Блаженнейшему все выражали свое почтение благословениями и похвальными песнями и, единодушно прославляя царствование сына, по сходству, казавшееся возобновлением власти усопшего, вдруг с первого слова, громкими восклицаниями и приветствиями провозгласили нового василевса автократором и почитаемым августом. Похвальные восклицания сыну служили украшением усопшему, а то, что такой отец избрал себе именно этого преемника, относилось к прославлению сына. Все подвластные ему народы исполнились весельем и невыразимой радостью, что и на малое время не были лишены царского благоустройства. Такую-то кончину благочестивой и боголюбивой жизни показал Бог нашему поколению (на примере) василевса Констанция".
Евсевий Кесарийский. "Жизнь Константина".