Это случилось в 90-х годах в Калининграде. Мои опекуны уехали на заработки в Польшу, а меня оставили у бабули в старенькой «хрущёвке» на окраине мегаполиса. Я лишь только перешёл во 2 класс, а вся дворовая компания была как минимум на 5 лет старше меня. По причине сего, не обращая внимания на жесткие запреты, я нередко уходил играть на другую улицу. Достаточно быстро у меня появились новые знакомые. Не могу сказать, что мы были приятелями, но у меня элементарно не было выбора, да и мозгов, дабы взять в толк, что меня используют, мне тоже так не хватало. Развод был несложен: меня брали «на слабо», предлагая спор, который я выиграть никоим образом не мог, а затем напоминали, что для истинного мужика долг — это дело чести. Отдавал долг я конфетами или же мелочью. Они отлично играли свою роль, и я был каждый день должен.
Не помню, как меня приманили на руины давнего германского строения. Я должен был спуститься по узенькой лестнице, открыть дверь и забежать в подвал, притворив дверь за собой. Всё. Мой нынешний долг будет прощён, и никто не будет сомневаться в моей честности, но в случае если я не смогу этого сделать, то мой долг возрастёт в 2 раза. Кто-то начал поддакивать, что это плёвое дело. Я помню, что успел застать хищный взгяд — они знали, что я опасаюсь темноты.
Я спустился по лестнице. Внутри теплилась надежда, что я не смогу открыть дверь, и на этом всё закончится. Задвижка просто отодвинулась. Я застыл, прислушиваясь. За дверью кто-то вздохнул, просто и с предвкушением. Люди вздыхают так по утрам, когда ожидают чего-то хорошего от нового дня. Я обернулся — мои товарищи стояли у лестницы и оскаливались. Помню, как мне захотелось сбить данный оскал с их лиц. Я потянул за ручку и открыл дверь.
Пол за порогом был засыпан белоснежным песком. Вздохнув, я переступил порог и услышал, как дверь захлопнулась за мной, а за дверью раздался гулкий смех. Помню, как метался и бился о дверь, упрашивая меня отпустить, но с другой стороны лишь только хихикали и настоятельно просили, чтобы каждый месяц я платил дань конфетами и отдал половину собственных игрушек. Я уже был готов дать согласие, когда мою спину обдало прохладным дыханием. Меня начала бить дрожь. Не в силах сдержаться, я опустился на колени, уперевшись головой в дверь. В тот момент мне казалось, собственно что дверь картонная, и я смогу пробить её, но подняться не было сил. Я сидел и бился головой о доски.
Что-то острое прошло по моей спине. Звук разрывающейся одежды прозвучал, как грохот. Оставляя липкие следы, шершавые пальцы поднялись к моей шее и начали давить. За дверью что-то спросили. Я пробовал заявить, что готов отдать всё, что угодно, но издавал лишь только слабенькое скуление. И внезапно дверь открылась, я выпал за порог и разревелся.
Надо мной хихикали. Не помню, что мне тогда говорили, но за это время я в первый раз остро ощутил ненависть. Мне хотелось, чтобы эти трое сгорели живьем. Я поднял голову, вытер слёзы и пообещал им, что отдам все собственные игрушки и боевой бинокль, в случае если они сами войдут в подвал. Помню, как кто-то заявил: «Ну смотри, гадёныш».
Они вошли, дверь скрипнула и закрылась. Я простоял достаточно длительное время, но не раздалось ни звука. Когда стемнело, я ушёл домой.
Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить ещё больше удивительных и страшных историй!
