Сегодня я хочу немного рассказать о том, что было до того, как я стала счастливой мамой. Потому что до этого я успела стать мамой несчастливой. Или не мамой вообще, тут как кто для себя сам определился. Возможно, моя история поможет кому-то, кто тоже столкнулся с такой же проблемой. Хотя нет, не проблемой, бедой. И неважно, на каком сроке это произошло. Я хочу рассказать о замершей беременности.
Беременность мы с мужем планировали. Я – особенно тщательно, имея проблемы со здоровьем. Заранее прошла всех врачей, перешла на помпо-терапию (проще говоря, поставила инсулиновую помпу, что позволило выровнять сахара до практически здоровых показаний), подложила подушки безопасности во всем, что связано с диабетом, завязала с алкоголем (хотя чего там особо завязывать, мы с мужем большие нелюбители выпить, так, бокал вина по случаю), пропила витамины. Цикл у меня был всегда как часы, могла планировать отдых за полгода и всегда попадала в точку, так что здесь я даже не волновалась. Сходила, конечно, на всякий случай и к гинекологу, по рекомендации, за денежку. Чтоб уж наверняка посмотрели и подлечили, ежели что не так. Не так было – плохая шейка, кисты на яичниках, причем, на одном доброкачественное образование, которое предложили удалить, если через год не забеременею. Ну и еще с фолликулами были какие-то проблемы, но я толком не поняла, что именно.
Понять пришлось чуть позже, когда ни в первый цикл, ни во второй, ни через полгода беременности не случилось, как мы ни старались. Я испробовала все методы – и температуру мерила, и дни считала, и на ушах стояла. Ничего. И цикл издевательско-ровный, как часы со швейцарским механизмом. Когда тесты на овуляцию с завидной регулярностью стали показывать только одну полоску, руки у меня совсем опустились. Я в очередной раз порыдала, предложила мужу найти нормальную женщину, а не недо-, как я, еще раз порыдала и успокоилась. Жить стало даже легче. Мы распланировали отпуск, решив по осени уехать на любимый Кипр, потому что в это время года там еще не были, ну а лето, как обычно, провести за Волгой. И просто жили обычной жизнью – дом, работа, у меня еще учеба, прогулки-кино-кафешки и прочие радости жизни.
Так наступило лето. Мы отпраздновали наши дни рождения. А чуть позже в нашей редакции случился День здоровья (ну да, ну да, я представитель второй древнейшей, поэтому писательский зуд у меня в крови, вернее, на кончиках пальцев), когда по бартеру нам предложили прогулку на теплоходе. Вот тогда-то я и узнала о своей беременности весьма странным образом. Есть в нашем коллективе одна женщина, у которой встроенный рентген на это дело. Она-то зерно сомнения в моем положении в меня и заронила. То, что я готова была съесть все соленые огурцы в округе и запить какой-нибудь гадостью, я списывала на привычный пмс. Однако вернувшись из поездки, на следующий день, вернее, утро, тест я все-таки сделала. Дальше все было как в кино: я выхожу обалдевшая из туалета, тупо таращась на две полоски, а в квартиру входит муж, вернувшийся с ночной смены. Слезы, объятия…
И все бы хорошо, но мне бы сразу к врачу бежать, а я… А я, начитавшись и наслушавшись разных историй про выкидыши на ранних сроках после осмотра, не спешила. И ничего почти не предпринимала. Сахара сразу стали низкими (это нормально в первом триместре), а через неделю пришел он. Токсикоз. Нет, не так, ТОКСИКОЗ. Мир вокруг меня наполнился отвратительными запахами, еда стала омерзительной, а все, что я могла в себя впихнуть, через десять минут оказывалось в унитазе. И тут мой настрой дрогнул. Выплывая из марева постоянной тошноты и головной боли от голода, мой мозг панически кричал: «За что? Зачем? К чему все это? Жизнь кончена! Ты больше не принадлежишь себе! Этот маленький червяк внутри тебя вскоре полностью займет всю твою жизнь! Он сожрет твою жизнь! Больше никаких радостей! Только беспросветная жертва родительства!» Временами я задумывалась над тем, как было бы хорошо, если бы ничего этого не было. Временами я даже не ругала себя за эти мысли. Мне хотелось убежать, зарыться, забыть все как страшный сон. И, видимо, малыш меня услышал.
Не знаю, правда это или нет, что дети все чувствуют еще внутриутробно. И что мать их не хочет тоже. Я хотела того ребенка, но хотела как бы нехотя. Мне было плохо, больно и страшно. За себя, за него, за наше будущее. Мои незадачливые представления о счастливой беременности разрушились в один миг. И иногда я не гнала из своей головы мысль о том, что хотела бы отмотать пленку назад.
Конечно, потом, когда уже все случилось, выяснилось, что у меня уровень прогестерона ниже плинтуса, что есть проблемы с кровью. Что стоило начать паниковать уже тогда, когда сахара неожиданно начали расти, а это нетипично для первого триместра, как я уже писала выше. Что гормоны щитовидки тоже были повышены, и это не самым лучшим образом сказалось бы на ребенке, останься он в живых. Но, в первую очередь, я до сих пор виню себя за эти мысли.
У меня была восьмая неделя по моим подсчетам, когда на работе у меня началось кровотечение. Я вызвала «Скорую», она приехала неожиданно быстро, минут через тридцать пять. Я всеми силами молилась о том, чтобы это не оказалась замершая беременность. Со мной поехала подруга, у меня не хватит слов, чтобы отблагодарить ее за это. И вот мы в больнице. Кровотечение почти прекратилось, у меня появилась надежда, что все образуется. Ровно до момента узи, когда врач, суровый мужчина, холодно и отстраненно сказал: «Эмбриона в матке нет, неразвивающаяся беременность. На этом сроке уже сердцебиение должно быть, а тут даже эмбриона нет».
Мир рухнул. Его просто не стало. Он утонул в моих слезах.
Меня оформили в стационар. Дежурная врач, принимавшая и осматривавшая меня, отпустила на контрольное узи. Но и там нам (я уже была с мужем) подтвердили, что эмбриона нет. Я за неделю до этого делала узи, и там его увидели, крохотный, но он там был. А теперь – нет. Врач сказала, что так бывает на ранних сроках. Что ребенок мог быть с отклонениями в развитии, что природа заботится о нас, и что-то еще, что я уже не слышала. Не верилось, потому что грудь оставалась набухшей и явно большего размера, тошнило по-прежнему. Это было странно, но его уже не было.
Продолжение следует.