На днях Путин в обращении к олимпийцам в очередной раз сказал об «абсолютной нетерпимости» к допингу. Чуть раньше главные спортивные чиновники страны направили примирительное письмо к WADA.
Западные СМИ подавали эту новость очень громко: «Россия признала выводы комиссии Макларена». На самом деле наша позиция принципиально не поменялась и осталась предельно простой:
«Допинг был, государственной системы допинга не было».
Немного изменились аргументы – в частности, WADA указали на то, что репутация главного свидетеля обвинения Григория Родченкова после недавних судебных решений оказалась изрядно подмоченной. Чуть поменялась и риторика, которая стала более примирительной.
Наконец, важен и сам факт письма. Напомню, что для восстановления статуса Олимпийского комитета России (ОКР) в МОК одним из главных условий называлось признание выводов комиссии Макларена. И вот условие наполовину выполнено: последовало официальное если не признание, то хотя бы полупризнание. Ну а жесткие слова президента страны это полупризнание как бы подкрепляют.
Да и вообще, это всего лишь спор о терминах. Даже на Западе понимают, что полноценной допинговой госсистемы (госпрограмма, выделенное финансирование и т. д.) у нас не было. Речь идет о спецоперации с участием относительно небольшого числа «государевых людей». Потому одни могут утверждать, что госсистема была, другие твердить, что ее не было, при этом по сути говорить об одном и том же.
Проблема, однако, не только в прошлом – МОК и WADA гораздо больше интересуют настоящее и будущее. России элементарно не верят в том, что она выбросила крапленые карты и теперь будет играть честно.
И у этого недоверия есть веские основания.
Да, Путин говорят об абсолютно нетерпимости к допингу, однако он и про Крым с Донбассом много чего говорил – а происходило при этом совсем другое. Потому лучше обращать внимание на факты, а не на слова.
А факты таковы: отстраненные за допинг тренеры у нас продолжают негласно тренировать, получая зарплату в конвертах. Дисквалифицированные спортсмены тренируются за государственный счет, а по окончании карьеры получают теплые местечки – речь в том числе об отлично знакомой Путину Алине Кабаевой.
Суровый закон с уголовным наказанием за распространение допинга пока остается декларацией – о наказанных мы ничего не слышим, хотя отлично понимаем: была бы высшая воля, уже кучу народа посадили бы. И даже единственное применение закона, дело Родченкова имеет, похоже, единственную цель – скрыть допинг-пробы московской антидопинговой лаборатории, которые так хочет изучить WADA. Пока эти пробы очень удачно изъяли как вещдок, и отдавать в ближайшее время не собираются.
Наконец, недавние выборы президента ОКР, которые выиграл Станислав Поздняков.
Слов нет, человек достойный, четырехкратный олимпийский чемпион – как, впрочем, и его конкурент Александр Попов. Однако Попов человек куда более прозападный, открытый и нацеленный на сотрудничество с МОК, где он проработал 17 лет. И если бы Россия реально хотела очиститься и стать полностью открытой, то следовало избрать пловца, а не саблиста.
Любопытно, что в качестве главной меры по борьбе с допингом Поздняков называет не уголовные дела и дисквалификации, а... пропаганду. Ну это, как ежа пугать известной голой частью тела. Смешно.
Зато теперь руководство российского спорта будет очень боевым – ведь кроме саблиста Позднякова имеется еще министр спорта Павел Колобков, олимпийский чемпион в шпаге. Взаимопонимание обеспечено.
Похоже, бороться с допингом оба будут уколами – уж в этом прославленные фехтовальщики знают толк.
Если текст понравился, не стесняйтесь ставить лайк и подписываться на канал.
Вам это ничего не стоит, зато мне будет приятно. А если мне будет приятно, я так напишу, что и вам будет приятно.