Суровый ноябрь 1943 был морозным, каждое движение сопровождалось хрустом на снегу. Еще пару суток назад Ольга была полна решимости выполнить свой боевой долг, но сейчас силы ее были на исходе. Еще во время высадки самолета был сильный ветер и в ветряной болтанке бесследно потерялся валенок с левой ноги. Она обвязала её шарфом, да разве этому поможешь на морозном снегу?
Нога неистерпимо болела. Ольга размотала шарф, чтобы осмотреть её. Нога посинела и вспухла.
“Обморожение”, - с досадой подумала радистка. Но помощи ждать не откуда и задание выполнять нужно.
Она вспоминала довоенное время, мамино пахучее печенье, горячее молоко. Его приносили ей с ложкой меда, когда она болела. Папа читал ей сказки, чтобы она, приболевшая, не портила зрение лежа. Мама стояла рядом и согревала в руках градусник, потому что Оля не любила его холодное прикосновение к телу. Папы уже нет, был убит на фронте в 1942. Мама умерла прошлой зимой от воспаления легких. И Оля, папина и мамина дочь, пошла на курсы радисток. Она мечтала мстить фашистам на фронте за безвременно ушедших и горячо любимых родителей, за разрушенную счастливую довоенную жизнь.
Ее переполняло чувство мести, ошибочно принятое ею и окружаюшими за отвагу. На курсах считались дни и ночи до отбытия на фронт. Все представлялось ей иначе. И уж точно она не предполагала, что придется спать на снегу, в грязи, зарываться в прошлогодний слой прелых еловых иголок, чтобы было тепло. На учениях было легко – вот мы, а вот враг и наша задача такая. А здесь кругом непроходимый лес, никакого ориентира, только разбитый компас и карта, промокшая насквозь. Она регулярно вела передачи и сетовала на то, что передавать особо нечего, а бесполезный казалось бы путь физических мучений был бесконечным.
Когда поняла, что идти больше не в силах - Оля связала лыжи, легла на них грудью и поползла, отталкиваясь руками. К вечеру потеплело и снег стал стремительно таять, доставляя еще больше страданий измученной походом радистке. Вдруг она услышала какой-то приглушенный звук в стороне, особенный, не такой как привычные звуки леса. Оля медленно и осторожно поползла в сторону звука. Ближе к ночи она, наконец, добралась до источника звуков и, приподнявшись, увидела среди огней десятки грузовиков в по меньшей мере четыре вражеских самолета.
“Немцы оборудовали аэродром!”, - стремительной мыслью пронеслось в голове у радистки. Нужно срочно передать информацию. Оля постаралась отползти на приличное расстояние, чтобы остаться незамеченной. Осталось только передать координаты военного обьекта врага. Она раскрыла карту и поняла, что эта бумага уже бесполезна, она вся расползлась от воды.Придется передавать координаты с поправкой на компас, а в качестве пеленга будет служить рация на волне.
Стоя на коленях в луже от талого снега и превзнемогая боль в левой ноге Оля методично нажимала на рычаг ключа. Наушники звонко потрескивали, тело бил крупный озноб, больная нога онемела. Оля была горда в тот самый момент, понимая что делает свой посильный вклад в общее дело победы над фашисткими захватчиками. Пересохшие, потрескавшиеся губы растянулись в улыбке. Не зря она пошла в этот нелегкий поход!
Оля не помнила сколько прошло времени, очевидно она была без сознания. Первая мысль: “Передала ли информацию? Правильно ли указала координаты?” Как вдруг в воздухе послышался рев самолетов и свист бомб в стороне вражеского аэродрома.
“Да. Передала правильно. Я - молодец!”, - подумала она и провалилась в забытьи, навсегда остановив свой синий взгляд на лохматых верхушках высоких сосен.