Перед старшим лейтенантом Яковлевым стоял подросток. С виду лет тринадцати-четырнадцати, не больше. Худенький, щуплый. Лицо круглое, курносое, а взгляд взрослый.
— Как тебя зовут?
— спросил Яковлев.
— Вася.
— А фамилия?
— Курка. Возьмите меня в армию. Хочу фашистов бить.
— Сколько лет тебе?
— В декабре будет шестнадцать!
— В армию-то берут с восемнадцати.
Вася молчал, на глазах его появились слезы.
— Я твои чувства понимаю. Но война — дело опасное.
— Возьмите!
В голосе паренька звенели твердые нотки.
— Хорошо. Буду просить командование...
И оставили — доглядывать за лошадьми.
Но... Вася познакомился со снайпером — донецким шахтером Максимом Брыксиным. Он обучал бойцов подразделения меткой стрельбе из винтовки. После трехнедельного «курса науки» Брыксин сам выводил своих питомцев на передний край — сдавать экзамены.
С разрешения командира Вася все свободные минуты проводил в отделении снайперов и там с бойцами учился стрелять.
Как-то вечером Брыксин вернулся от командира роты.
— Как настроение?
— спросил он Васю.
— Боевое, товарищ командир.
— Готовься, завтра пойдем на передний край.
Задолго до рассвета они вышли из землянки. Устроились в старом окопе. Фашисты, зарывшись в землю, не вылезали из траншеи. Лежали час, второй... пятый... Уже солнце стало клониться к закату. Так было и на второй день, и на третий. Вася сник. Брыксин, будто читая его мысли, говорил:
— Терпение в нашем деле — самое главное.
И только в конце недели, снова лежа в окопе, Вася заметил: под одним из кустов что-то шевельнулось. Стал ловить фашиста на мушку. Прицел! Точнее, точнее! Нажал на спусковой крючок. Точно с п о т к н у в ш и сь, немец у п а л...
...Летом 1942 года на Дону в тяжелых к р о в о п р о л и т н ы х боях выбыли из строя Максим Брыксин и многие из его учеников. Снайперское движение возглавил его самый молодой ученик — Василий Курка: вместе с ним на передний край стали выходить стрелки. Он умело передавал боевой опыт и продолжал истреблять фашистских захватчиков. Ни холод, ни проливные дожди, ни бессонные ночи — ничто не могло им помешать.
Ему еще не было и семнадцати, а на боевом счету насчитывалось восемьдесят пять истребленных гитлеровцев. На груди Василия засиял орден Красного Знамени.
Юного снайпера приглашали то в одну, то в другую роту. Как-то в первой роте он несколько дней следил за немецким стрелком. Курка уже неплохо знал повадки гитлеровца. Охотился за ним. Происходило что-то похожее на игру в прятки, увлекательную, но и опасную, где малейшая ошибка грозила г и б е л ь ю.
Василий засек немца, когда тот стрелял по перебегающим через плавни бойцам. Прицелился в каску. Удивился: цель не была поражена. Понял, что стрелял по каске-макету. Поединок продолжался. Василий переползал от окопа к окопу. Прицеливался, но безуспешно. И уже решил прекратить «охоту», но в это мгновение увидел немца. Снайпер ловил на мушку нашего бойца, бежавшего через заболоченный участок.
Вася нажал на спусковой крючок. Стало тихо. Стрельба смолкла. Фашист лежал, запрокинув руки.
Когда дивизия сражалась на Кубани, Василий был направлен на учебу.
Вернулся в родное соединение с погонами лейтенанта. Его назначили командиром подразделения снайперов. Койка Василия часто пустовала: то он в засаде, то на стрельбище, то на наблюдательном пункте. «Крепкую подмогу прислали», — говорил о лейтенанте командир полка Степан Тимофеевич Коломиец.
Однажды вечером командир полка вызвал лейтенанта Курку.
— Дело серьезное.
— И он рассказал, что разведчики засекли фашистского офицера, который в одно и то же время появляется в траншеях передовой линии.
— Командование надеется на вас. Кого послать — подумайте.
— Разрешите пойти мне.
— Добро,
— охотно согласился командир полка.
— Возвращайтесь с удачей.
...Василий Курка и напарник вышли на «охоту» на рассвете. Но уже пасмурный, дождливый день клонился к концу, а снайперы все не возвращались. Во взводе волновались. Что значит «охотиться» в такую погоду, все знали. И еще знали характер своего командира: будет ждать до последнего.
С наступлением темноты снайперам пришлось покинуть хорошо оборудованные окопы и податься ближе к противнику на нейтральную полосу. Проползли метров пятьдесят, прислушались. Спокойно. Поползли дальше.
Дождь не прекращался. Что делать? Может, вернуться?
Нет, надо ждать. Вымокли до ниточки. Ночью, оборудуя себе укрытия, они согревались, а перед рассветом снова д р о ж а л и от х о л о д а.
Вот уже остались считанные минуты до того времени, когда на тропинке обычно появлялся офицер. Они увидели его. За ним — второго фашиста, третьего.
Василий выстрелил первым. Офицер упал, второго сразил напарник. Третий остановился, и тут его настигла пуля лейтенанта.
Через два часа Курка отрапортовал:
— Товарищ подполковник, ваше задание выполнено.
Вскоре молодой лейтенант заслужил еще одну награду — орден Красной Звезды.
Его любили все — подчиненные, командиры. Сто семьдесят девять фашистов истребил Василий. В августе 1944 года во время боев на сандомирском плацдарме лейтенант Курка был принят в члены партии. Всего несколько месяцев не дожил Василий до Дня Победы. П о г и б геройской с м е р т ь ю 12 января 1945 года.