В первый день бог сотворил картошку: про единственный игровой фильм скончавшегося недавно режиссера
Намедни не стало Александра Аскольдова - режиссера, чья игровая фильмография состоит из одной картины “Комиссар”, снятой в 1967 году, но запрещенной и двадцать лет пролежавшей в сейфе у Сергея Герасимова (того самого, который человек-ВГИК). Аскольдова отовсюду выгнали и запретили снимать (но он все равно снял несколько доков про КАМАЗ), а в 1988-м кино откопали - и выяснилось, что это шедевр. Увы, только печальный повод заставил перебороть смутное недоверие к статусу картины, которую на условном канале “Культура” продвигают как-то очень уж нудно, а кино действительно грандиозное.
Читайте также: Памяти Милоша Формана
Гражданская война, застегнутая на все пуговицы комиссар Клавдия Вавилова (Нонна Мордюкова) ведет борьбу с неприятелем, но революционному пути может помешать её беременность, поэтому в свеже занятом городке начальство (Василий Шукшин) её подселяет в большую еврейскую семью (словоохотливый Ролан Быков и ко), где она с успехом и рожает. Правда, концепция после этого для неё меняется.
Если вкратце, то “Комиссар” - это грандиозное кино про несочетаемость большой идеи и маленького человека. Будучи внутри большой идеи человек как бы перестает быть человеком, становится шестеренкой, функцией: тащемта кино поэтому и именуется “Комиссар”, а не “Комиссарша”, например (рассказ Гроссмана вообще назывался “Однажды в Бердичеве”). Так же в голливудском “Призраке в доспехах” героиня Йоханссон не идентифицирует себя как женщину - она становится должностью, Майором (отсюда и походка помятого сапога). С Мордюковой происходит ровно обратный процесс.
Разумеется, наибольшая нагрузка ложится на образ матери: есть классический фильм “Мать” (1934) Пудовкина по Горькому про пламя революции (на мой вкус, слишком плакатный), да и плакат “Родина-мать зовет” нельзя забывать. Мордюкова тут не просто переходит из состояния солдата в состояние матери, но и превращается в ту самую родину, которая вынуждена метаться меж двумя сынами - ищущими мира тихо и громко. Вместе с этим образом немного из будущего Аскольдов также вскользь захватывает события, которые героям “Комиссара” еще неизвестны: желтые звезды на рукаве, новый виток антисемитизма (уже не советский, а немецкий). Незадолго до этого видения он также разыгрывает “Белую ленту Ханеке”: дети играют в свой/чужой, копируя повадки взрослых, - и эта сцена по-настоящему ужасна ровно потому, что прогнозирует отсутствие спокойствия в светлом будущем, которое достигается пролетарскими потом и кровью.
Вообще везде перво-наперво надо писать, что “Комиссар” энергично и эмоционально снят: в нём есть эта пронзительно-отчаянная энергетика 60-х с вниманием к неказистому быту, как в ранних фильмах Муратовой, военных лентах Германа, “Иванове детстве” Тарковского. Последний, к слову, закончил картину заевшим патефоном, а Аскольдов не менее мощно вкладывает в голову “мадам Вавиловой” сон про красноармейцев, которые косят песчаные дюны. На выжженной земле ничего не вырастет, ненависть породит ненависть, а из-под снега благих намерений взойдет грязь реальности. Как говорится: жалко людей, особенно всех.
p.s. Ну и вот может быть полезно: на сайте “Чапаев” целый цикл материалов про Аскольдова и “Комиссара”.
Канал «Тинтина вечно заносит в склепы» — кино, театр, комиксы и снова кино