На прошлой неделе секретарь Совбеза России Николай Патрушев заявил, что деятельность ряда иностранных спецслужб и курируемой ими российской оппозиции следует отметить среди вредных факторов, способствующих развитию в стране экстремизма.
Об этом чиновник рассказал в ходе совещания в Саратове.
Слова Патрушева можно трактовать и воспринимать по-разному:
С одной стороны, безусловно, любые иностранные спецслужбы, НКО и прочие используют, и будут использовать все возможные способы для дестабилизации страны. Если выгодно растить в школьниках ненависть к своей стране – значит надо её растить, если можно с успехом делать это в школах, вузах или шахматных кружках – значит надо делать это везде, где получается. Логично и понятно.
Но может быть и так, что списывание структурных изъянов на некое иностранное вмешательство является способом имитации решения проблем молодежи, а не реальным её решением. Тем более, что государственная политика по работе с молодежью неоднозначна, а местами провальна.
Чего хотят подростки?
Своим мнением о молодежных политических движениях делится 19-летний лидер петербургской ячейки «Идентаристов России», Росс Марсон:
Выходя на улицы, молодёжь хочет в первую очередь самореализоваться, изменить свою жизнь. У нас многие социальные лифты закрыты, на должности берут по знакомству, а высшее образование часто неактуально и с ним невозможно успешно конкурировать на рынке труда. Эти проблемы характерны для более старшего поколения, но школьники это понимают и чувствуют. Они осознают свою оторванность от жизни и пытаются что-то с этим сделать.
Идентаризм – западное европейское движение, основанное на идеологии «новых правых» и пытающееся противостоять мировому глобализму путём сохранения собственной идентичности и национальных культур. Организация российских идентаристов представляет собой клуб молодых интеллектуалов, которые зачитываются книгами Дугина и Эволы, часами спорят о философии Ницше и пишут длинные статьи-манифесты о своём видении окружающей реальности. Отдельное интервью с Россом Марсоном можно прочитать здесь.
Но как и любое молодежное движение, идентаристов (которых я, к слову сказать, не поддерживаю и не одобряю) периодически тянет на уличный экшн. В день выборов 18 марта 2018, они устроили акцию «Наш кандидат – русский бунт», в ходе которой прошлись по улицам Петербурга с горящими фаерами и черным флагом. Мы привыкли воспринимать любую подобную активность как проявление радикального экстремизма, но у самих идентаристов иной взгляд:
Наши акции в масках и с фаерами – они не силовые, а скорее рекламные. Мы хотели привлечь к себе внимание, ведь людям нравится яркий внешний имидж. А кроме того, мы показываем, что мы не какие-то забитые интеллектуалы-сектанты и не «рубаха-парни», которые кроме ходьбы по митингам ничего не умеют – у нас есть и внутреннее и внешнее. У нас более западный подход, мы стараемся строить креативное движение. – поясняет Марсон.
Я не любитель оправдывать такие действия и, как уже было сказано выше, не сторонник идентаризма, но что если они действительно посылают нам сигналы, которые мы не в состоянии понять?
Все боятся радикализации молодежи, ведь у нас перед глазами "пример Украины" (выражение, ставшее таким же трагикомичным мемом, как "лишь бы не было войны"), где юные экстремисты, воспитанные на примерах своих нацистских якобы предков, устроили переворот и погрузили страну в кровопролитие. Но ни «Правый сектор» (организация запрещена в России) ни какая-либо другая неонацистская партия на Украине не выражает мнение большинства молодёжи.
Перед нами пример кричащего и рушащего всё вокруг, спонсируемого понятно кем, но всё-таки меньшинства. В условиях реально действующей политической системы меньшинство всегда проигрывает большинству. Если бы украинское правительство доходчиво объяснило населению, что большинство западных украинцев воевало с фашизмом в рядах Красной армии, а не служило Гитлеру – нацистской революции 2014 года могло не произойти. Если есть политическая воля и усилие государства по её внедрению - иностранное вмешательство не будет эффективным.
Эту точку зрения разделяет и Андрей Кочергин, мастер боевых искусств, православный общественный деятель, занимающийся военно-патриотическим воспитанием детей и подростков:
Если бы мне, мальчику, выросшему в СССР, кто-то начал бы рассказывать что-то про мою страну – я бы просто его не услышал. Потому что я понимал, что мы живем в самой правильной стране на планете и был благодарен за то, что родился в Советском союзе. Нам нужна контрпропаганда не на уровне слоганов, а на уровне реальных дел. Любым злобным проискам западных разведок правительство должно противопоставить план развития нации, в котором любой человек видит своё место и благодарен стране за это. И вот тогда ни один злопыхатель, «либерал» или кто бы то ни было еще просто не найдет никакого отклика на то, что он пытается донести.
По мнению Кочергина, одна из важнейших актуальных задач – создание единой национальной идеологии, способной выступать для общества нравственным ориентиром и маяком:
Никто детьми не занимается, нет никакой серьезной государственной программы, которая была бы направлена на воспитание молодежи. У них нет ощущения единения со своими предками, чувства, что могилы на наших кладбищах хранят в себе не только прах, но и память поколений, традицию, преемственность. Если этим не будем заниматься мы, то вместо нас займутся какие-либо спецслужбы, разведки и кто угодно.
Любопытно, что деятельные молодежные движения подвержены не прямому влиянию иностранных структур, но в большей степени – трендам западного политического ландшафта. В условиях крайне ограниченного политического развития в России, подростки инстинктивно калькируют чужую политическую культуру. Она может быть плохой или хорошей, но она развита и этим завоёвывает сердца отчаянно ищущих смысла молодых людей.
По заверениям идентаристов и многих подобных им организаций, им не с кого больше брать пример: в современной России еще никогда не было действительно успешных политических партий как системных структур. Все «старшие братья» либо радикально маргинализированы либо настолько скучны, что не представляют никакого интереса.
Главный фюрер школьных протестов
Стоит только поставить в ряд слова «оппозиция» и «школьники» как воображение само собой рисует образ уличного вождя тинейджерских протестов – Алексея Навального.
Когда-то Алексей Анатольевич собирал под свои знамёна вполне взрослых людей, но в какой-то момент перешел на более молодую аудиторию. О причинах таких перемен рассуждает политолог и независимый журналист Александр Асафов:
Его риторика не отвечает запросам общества, и все способы донесения своих идей до населения он исчерпал. Аргументированной повестки нет, поэтому Навального постоянно ловят на противоречиях и задают вопросы, которые он либо игнорирует, либо банит за них, либо как-то иначе избегает ответов, пытаясь найти новую повестку для своей позиции чтобы и дальше критиковать власть, а главное – обеспечивать постоянный сбор денег. Взрослые люди это понимают и не ведутся, а дети верят каждому слову.
И действительно, если внимательнее приглядеться к деятельности Навального, становится чётко видна история изменения им собственных идей и взглядов. По этим метаморфозам легко отследить, что цели, по которым сбор денег затрудняется, мгновенно становятся неинтересными Навальному.
Навальный не раз менял идеологии, соратников, темы и амплуа. Поэтому среди его фанатов постепенно остаются одни лишь школьники, не знающие прошлых «заслуг» своего кумира и, в силу юношеского максимализма, отказывающиеся верить любой критике. Их в свою очередь можно понять: горячая кровь полна бушующими гормонами, реальная политика далека и закрыта от посторонних глаз, а Навальный хочет малого – просто сделай репост, постой на митинге, прокричи пару лозунгов и спокойно иди домой делать уроки и кушать мамин борщ.
Школьники ценны для Навального тем, что они активны и у них еще не сформировалось мировоззрение. Берешь такого энергичного парня, рассказываешь ему свою позицию и он принимает её на веру – такова психология подростков, они суперлояльны ко всему новому. – сетует идентарист Росс Марсон.
Как итог: происходит полная ротация людей в навальнистском движении, и становится технически невозможной никакая иная деятельность кроме собирания массовки на одноразовые митинги и сбор денег.
Понятно зачем Навальному школьники, но зачем школьникам Навальный?
Ответ довольно прост – потому что Навальный существует в интернете, а многие его оппоненты или конкуренты – нет.
А интернет, в свою очередь, является родной средой для всех, кто родился в 21 веке.Для них всемирная сеть столь же естественна, сколь естественны воздух, вода, земля и огонь. Любые попытки бороться с этой средой или подчинять её выглядят в глазах молодежи комично беззубым хамством. Единственный способ реального взаимодействия с интернетом – наполнять его. Сети бездонны, из них практически невозможно что-либо изъять, а значит бессмысленно и пытаться.
Людьми старшего поколения до сих пор не осмыслены такие, уже ставшие привычными, способы коммуникации как «мем» или «троллинг». Многие слышали эти слова, но никогда не задумывались об их значении, которое к тому же стремительно мутирует и меняется день изо дня – такова специфика интернет-пространства.
На митинге «За свободный интернет» студенты кричат «Слава России – Героям слава» и поколение постсоветских нормис думает, что это копирование украинского образа, тогда как это лишь способ привлечь к себе внимание привычным на слух мемом. При этом действительно опасные, но с виду неприметные сигналы легко упускаются из виду.
В итоге общество остается наедине с проблемами детских суицидов, массовых школьных убийств и т.п.
Вместо того, чтобы осмыслять эти проблемы и строить идеологический базис для их решения, власть (в данном случае, в лице Патрушева) предпочитает бороться с "вмешательством Госдепа", который без сомнения вмешивается, но лишь потому что имеет такую возможность.
Алексей Ларкин - t.me/nikral